Эрл Гарднер - Дело о счастливом неудачнике
– В какое время вас послали расследовать случай смерти на автомагистрали?
– Около двух часов утра.
– Труп лежал на шоссе?
– Да, сэр.
– Как долго он там находился?
– Я могу ответить только со слов других.
– Вы знаете, когда о происшествии сообщили в полицию?
– Да.
– Когда?
– Примерно за пятнадцать минут до нашего появления на месте.
– Это оживленная магистраль?
– Достаточно.
– Труп не мог оставаться на автомагистрали, по которой осуществляется такое движение, более десяти или пятнадцати минут до того, как кто-то сообщил в полицию?
– Не знаю.
– Это оживленная магистраль?
– Да.
– А обвиняемый отключился примерно в десять часов?
– Так он говорит.
– И он плохо себя чувствовал?
– Так он говорит.
– И он лег спать?
– Так он говорит.
Адвокат колебался какое-то время.
– И заснул? – наконец, спросил он.
– Этого обвиняемый не говорил. Он признался, что у него полный провал памяти примерно до четырех часов тридцати пяти минут утра, когда он пришел в себя.
– Он сказал, что у него был полный провал памяти?
– Он сказал, что ничего не помнит.
– А разве он не говорил, что в следующий раз пришел в себя только дома, в собственной постели?
– Он сказал, что следующее, что он помнит, – это то, что в четыре тридцать пять утра он лежал в собственной постели.
– Но кое-что из того, что вам сообщил обвиняемый, вы забыли – все, что было сказано в его пользу?
– Я уже говорил вам, что все помню.
– Но пренебрегли тем, чтобы пересказать нам?
– Пусть будет по-вашему, если вам так хочется.
– Ввиду вашей совершенно очевидной предубежденности я не собираюсь больше задавать вам никаких вопросов.
Свидетель злобно взглянул на Хоуланда и покинул место дачи свидетельских показаний.
– У меня тоже больше нет вопросов к свидетелю, – объявил обвинитель. – Я приглашаю Миртл Анну Хейли для дачи показаний.
Рыжеволосая женщина, сидевшая у прохода, недалеко от Мейсона, встала, прошла в свидетельскую ложу, подняла правую руку и принесла присягу.
Мейсон украдкой взглянул на находившуюся рядом с ним девушку.
Она сидела, высоко подняв голову, таким образом, что адвокат мог видеть только ее профиль. Весь ее облик выражал холодное презрение, с которым девушки обычно относятся к тем, кто пытается с ними познакомиться и действует при этом довольно нагло.
Глава 3
Миртл Анна Хейли приняла присягу, назвала свое полное имя и адрес секретарю суда, а затем села в свидетельскую ложу с видом человека, который знает, что его показания окажутся решающими.
– Миссис Хейли, я хочу обратить ваше внимание на карту дороги, которая была уже ранее идентифицирована и приобщена к делу как доказательство «А» со стороны обвинения, – начал обвинитель.
– Да, сэр?
– Вы понимаете эту карту? То есть, я хочу сказать, вам известна территория, изображенная на ней?
– Да, сэр.
– Посмотрите, пожалуйста, на отрезок Сикаморской дороги, показанный на этой карте, между улицей Честнат и Главной автомагистралью. Вы понимаете, что на карте изображен этот участок дороги?
– Да, сэр.
– Вы ездили когда-нибудь по этой дороге?
– Много раз.
– Где вы живете?
– По другую сторону Главной автомагистрали, на Сикаморской дороге.
– Не могли бы вы показать нам на карте? Пожалуйста, поставьте крестик и обведите его кружком.
Свидетельница подошла к карте, поставила крестик и обвела его кружком.
– Теперь я хочу, чтобы вы вспомнили поздний вечер девятнадцатого сентября текущего года и раннее утро двадцатого. Вы проезжали по автомагистрали в то время?
– Утром двадцатого – ранним утром. Да, сэр.
– В какое время?
– Где-то между нулем тридцатью и половиной второго утра.
– То есть ночью?
– Да, сэр.
– В каком направлении вы ехали?
– На запад по Сикаморской дороге. Приближалась к улице Честнат с востока.
– Вы заметили что-нибудь необычное в то время?
– Да, сэр. Машина впереди меня двигалась странно и беспорядочно.
– Вы не могли бы подробнее описать манеру движения той автомашины?
– Ее бросало из стороны в сторону, она пересекала центральную линию и переходила на встречную полосу, затем снова возвращалась на правую полосу, а потом съезжала на обочину.
– Вы идентифицировали машину?
– Да, я записала ее номер.
– Что вы сделали потом?
– Я ехала позади какое-то время, а в том месте, где дорога расширяется, я проскочила вперед мимо нее – это примерно в четырех пятых пути до Главной автомагистрали.
– Вы использовали слово «проскочила». Что вы имели в виду?
– При первой же возможности обогнать идущую впереди машину я увеличила скорость и сделала это. Мне не хотелось, чтобы я врезалась в нее, если бы водитель внезапно затормозил.
– Я возражаю против объяснений, касающихся причины, почему она обогнала ту машину, – заявил Хоуланд, – и требую вычеркнуть их из протокола.
– Они будут вычеркнуты, – постановил судья Кадвелл.
– Что вы сделали после того, как обогнали ту машину? – спросил обвинитель.
– Вернулась домой и легла спать.
– Я имел в виду сразу же после того, как вы ее обогнали. Вы что-нибудь сделали?
– Посмотрела в зеркало заднего обзора.
– И что вы увидели, если вообще что-нибудь увидели?
– Я заметила, как машину занесло налево, затем снова направо, внезапно что-то черное мелькнуло перед фарами, и на мгновение, как мне показалось, правая передняя фара погасла.
– Вам показалось?
– Затем она снова загорелась.
– И это произошло на Сикаморской дороге, на участке между улицей Честнат и Главной автомагистралью?
– Да, сэр.
– И именно там вы видели, как свет на мгновение погас, а потом снова зажегся?
– Да, сэр.
– В тот момент вы смотрели в зеркало заднего обзора?
– Да, сэр.
– А вы знали в то время, почему, как вам показалось, свет на мгновение погас, а потом снова зажегся?
– Тогда не знала, теперь знаю.
– Почему?
– Я возражаю на основании того, что для ответа на поставленный вопрос требуется вывод свидетельницы, – заявил Хоуланд. – Вопрос спорный.
– Возражение принимается. Свидетельница может давать показания только о том, что видела, – сказал судья Кадвелл.
– Но, ваша честь, она, несомненно, имеет право интерпретировать то, что видит, – заметил обвинитель.
Судья Кадвелл покачал головой.
– Свидетельница может давать показания только о том, что видела, – повторил он. – Интерпретировать их будут присяжные.
Обвинитель помедлил с минуту, а затем сказал:
– Хорошо. Приступайте к перекрестному допросу, мистер Хоуланд.
