Агата Кристи - Хлопоты в Польенсе
— Знаете, а я ведь о вас слышала. Считается, что вы больше других знаете о человеческой натуре. И что же вы думаете о нас с Бэзилом? Есть у нас шанс или нет?
— Сначала я хотел бы задать вам несколько вопросов.
— Тест на совместимость? Отлично, давайте.
— Вы закрываете окна на ночь?
— Никогда. Люблю свежий воздух.
— У вас с Бэзилом одинаковые предпочтения в пище?
— Да.
— Вы любите ложиться рано или поздно?
— Ну, между нами говоря, рано. Если не лягу спать в половине одиннадцатого, то вся измучаюсь, а утром буду чувствовать себя совершенно разбитой. Но, надеюсь, это между нами.
— Вы должны отлично подойти друг другу, — решил мистер Паркер Пайн.
— На редкость поверхностный тест.
— Отнюдь. Я знаю несколько браков, окончательно распавшихся только потому, что муж любил засиживаться до полуночи, а жена засыпала в половине десятого — или наоборот.
— Какая жалость, — заметила Бетти, — что люди не могут быть счастливы все одновременно. Представить только: я, Бэзил и его мать, благословляющая нас.
Мистер Паркер Пайн кашлянул.
— Думаю, — сказал он, — это можно устроить. Бетти недоверчиво посмотрела на него.
— Вы, часом, меня не дурачите?
Лицо мистера Паркера Пайна осталось бесстрастным.
Отчет, представленный им Аделе Честер, был успокаивающим, но не совсем определенным. В конце концов, помолвка далеко еще не женитьба. Сам он уезжает на неделю в Сольер и на время своего отсутствия рекомендует ей не обострять ситуацию. Пусть думают, что она уступила.
Он провел очаровательную неделю в Сольере.
По возвращении же обнаружил, что события приняли совершенно неожиданный оборот.
Первое, что он увидел, ступив на террасу “Пино д'Оро”, были миссис Честер и Бетти Грегг за чаем. Бэзила с ними не было. Миссис Честер выглядела постаревшей. Да и у Бетти вид был неважный. Казалось, она вообще забыла накраситься, а ее веки покраснели, словно она недавно плакала.
Они тепло его поприветствовали, но о Бэзиле не было сказано ни слова.
Неожиданно Бетти резко вдохнула, словно от острой боли, и мистер Паркер Пайн оглянулся.
По ступеням, ведущим на террасу с пляжа, поднимался Бэзил Честер. Рядом с ним шла девушка такой необыкновенной красоты, что просто дух захватывало. Кожа у нее была восхитительно смуглой, а фигура изумительно женственная, что никак нельзя было не заметить, учитывая, что скрывалась она лишь бледно-голубой призрачной хламидой[6]. Обилие румян цвета охры и ярко-оранжевая губная помада только подчеркивали ее удивительную красоту. Что до юного Бэзила, он, казалось, был совершенно не в силах оторвать от нее глаз.
— Ты сильно опоздал, Бэзил, — заметила его мать. — Ты же обещал повести Бетти ужинать.
— Ох, это я виновата, — томно протянула прекрасная незнакомка. — Но нам было так хорошо вместе…
— Ангел мой, — повернулась она к Бэзилу, — принеси мне что-нибудь покрепче.
Она скинула босоножки и вытянула восхитительные ноги с ухоженными ногтями изумрудно-зеленого оттенка — под цвет ногтям на руках.
На женщин она не обратила ни малейшего внимания, зато доверительно наклонилась к мистеру Паркеру Пайну.
— Ужасный остров, — сообщила она. — Я просто умирала от скуки, пока не повстречала Бэзила. Он такой душка!
— Мистер Паркер Пайн — мисс Рамона, — представила их друг другу миссис Честер.
Девушка поблагодарила ее небрежной улыбкой.
— Я буду звать вас просто Паркер, — решила она. — А вы зовите меня Долорес.
Вернулся Бэзил с напитками. Теперь мисс Рамона оказывала внимание (выражавшееся большей частью в томных взглядах) не только Бэзилу, но и мистеру Паркеру Пайну. Присутствия за столом других дам она как будто не замечала вовсе. Раз или два Бетти пыталась вступить в беседу, но всякий раз мисс Рамона смотрела на нее с величайшим удивлением и зевала.
Наконец она поднялась.
— Думаю, мне пора. Я остановилась в другом отеле. Кто-нибудь меня проводит? Бэзил поспешно вскочил.
— Бэзил, дорогой… — одернула его миссис Честер.
— Я скоро вернусь, ма.
— Разве можно огорчать маму? — поинтересовалась мисс Рамона ни у кого в особенности. — Примерные мальчики никогда так не поступают.
Бэзил покраснел и замялся. Долорес Рамона одарила мистера Паркера Пайна ослепительной улыбкой, кивнула в пространство рядом с миссис Честер и удалилась, сопровождаемая Бэзилом.
За столом воцарилось гнетущее молчание, и мистер Паркер Пайн совершенно не собирался нарушать его первым. Бетти, стиснув ладони, смотрела на море. Миссис Честер сидела красная, ее переполняло возмущение.
— Ну, и как вам наше новое знакомство? — прервала наконец тишину Бетти не совсем ровным голосом.
— Довольно.., э.., экзотично, — осторожно ответил мистер Паркер Пайн.
— Экзотично? — У Бетти вырвался нервный смешок.
— Она чудовищна, чудовищна! — воскликнула миссис Честер. — Бэзил, должно быть, сошел с ума!
— С Бэзилом все в порядке, — резко возразила Бетти.
— Ее ногти! — содрогнувшись от отвращения, вспомнила миссис Честер.
Неожиданно Бетти поднялась.
— Думаю, миссис Честер, мне лучше пойти домой. Бог с ним, с ужином.
— Но, дорогая, Бэзил будет так расстроен!
— Вы думаете? — коротко рассмеялась девушка. — И все же, я лучше пойду. Голова страшно разболелась.
Она улыбнулась им и ушла. Миссис Честер повернулась к мистеру Паркеру Пайну.
— Чего бы я только не отдала, чтобы мы никогда сюда не приезжали. Никогда!
Мистер Паркер Пайн сочувственно покачал головой.
— И зачем вы только уехали? — простонала миссис Честер. — Останься вы здесь, ничего этого не случилось бы. Отмалчиваться дальше было решительно невозможно.
— Милая моя леди, — ответил мистер Паркер Пайн. — Уверяю вас: когда дело касается хорошеньких девушек, я не имею на вашего сына ни малейшего влияния. У него, по-видимому, очень.., э.., впечатлительная натура.
— Он не был таким раньше, — возразила миссис Честер сквозь слезы.
— Ну, — заметил мистер Паркер Пайн с наигранной бодростью, — зато это новое увлечение, похоже, не оставило камня на камне от чувств, которые он питал к мисс Грегг. Этим ведь можно утешаться, верно?
— Не понимаю, о чем вы. Бетти — милое дитя и предана Бэзилу всей душой. Очень достойно переносит выпавшие нам испытания. Мой сын, должно быть, слеп.
Мистер Паркер Пайн выслушал это не моргнув глазом. Подобную непоследовательность он замечал в лучшей половине человечества и раньше. Поэтому он только мягко сказал:
— Ну-ну, какое там слеп. Просто увлечен.
— Эта особа — итальянка. Она решительно невозможна.
