Агата Кристи - Хлопоты в Польенсе
— Вот! — заметил мистер Паркер Пайн. — А природа этого не терпит.
— То есть?
— Для молодого человека противоестественно интересоваться серьезными вещами. Он должен интересоваться девушками, Причем как можно в большем количестве и наиболее ужасными.
— Умоляю вас, не шутите так, мистер Паркер Пайн.
— Я абсолютно серьезен. Кстати, не та ли эта девушка, что была с вами вчера за чаем?
Мистер Паркер Пайн отлично ее помнил: серые фланелевые брюки, алый платок, небрежно завязанный узлом между лопатками, ярко-красная помада… Еще он помнил, что чаю она предпочла коктейль.
— Так вы ее видели? Чудовище, не правда ли? Раньше Бэзил восхищался совершенно другими девушками.
— Вам не кажется, что вы оставляли ему не слишком много возможностей восхищаться девушками?
— Я?
— Ему слишком нравилось ваше общество! Скверно… Однако, думаю, все обойдется, если только вы не будете торопить события.
— Вы не понимаете! Он хочет жениться на этой… Бетти Грегг! Они уже помолвлены.
— Дело зашло так далеко?
— Да. Мистер Паркер Пайн, вы обязаны что-то сделать. Предотвратить эту ужасную женитьбу. Эта девица разрушит моему мальчику всю жизнь.
— Жизнь человека может разрушить только он сам — и никто другой.
— Жизнь Бэзила можно разрушить! — уверенно заявила миссис Честер.
— Бэзил меня не беспокоит, — заметил мистер Паркер Пайн.
— Вас что же, беспокоит эта девица?
— Нет, миссис Честер, вы. Точнее, личность, которую вы в себе губите.
Миссис Честер взглянула на него с некоторым недоумением.
— Что есть жизнь между двадцатью и сорока годами? — вопросил мистер Паркер Пайн. — Темница, сотканная из межличностных эмоциональных связей! Так есть и так должно быть. Это жизнь. Но позже.., позже она вступает в новое качество. Вы можете размышлять, наблюдать ее со стороны, узнавать кое-что новое о людях и почти всю правду о себе. Жизнь становится настоящей, она обретает смысл. Вы видите ее в целом — не как отдельный эпизод, в котором вы задействованы как актер на сцене. Ни один мужчина и ни одна женщина не может считать себя совершенно самой собой до сорока пяти. Только тогда индивидуальность получает шанс проявиться.
— Но я была так занята Бэзилом… Он был для меня всем.
— А не должен был быть. За это вы теперь и расплачиваетесь. Любите его сколько угодно, только не забывайте, что вы — Адела Честер, личность, а не только мать Бэзила.
— Если его жизнь будет разрушена, это разобьет мне сердце, — возразила мать Бэзила.
Мистер Паркер Пайн взглянул на ее тонкое лицо, на печально опущенные уголки губ… Она все еще была привлекательной женщиной. Он не хотел, чтобы она страдала.
— Что ж, я посмотрю, что можно сделать, — сказал он и отправился разыскивать Бэзила.
Тот, казалось, давно уже мечтал поговорить с Паркером Пайном и принялся с жаром отстаивать свои позиции.
— Все это чертовски неприятно. С матерью говорить без толку. Предрассудки, ограниченность. Если бы только она от этого избавилась, то увидела бы, какая Бетти замечательная и…
— А что сама Бетти? Бэзил вздохнул.
— Черт! С ней тоже нелегко. Если бы она хоть чуточку уступила — я имею в виду, хоть день не красила губы… Может, в этом все дело. Но такое чувство, что при матери она просто из кожи вон лезет, чтобы выглядеть еще — ну.., современней, что ли…
Мистер Паркер Пайн улыбнулся.
— Мать и Бетти — самые дорогие для меня люди! — раздраженно продолжал Бэзил. — Кажется, могли бы и поладить.
— В жизни не все идет так, как нам того хочется, молодой человек, — заметил мистер Паркер Панн.
— Вот если бы мы сейчас пошли к Бетти и вы поговорили бы с ней обо всем этом?
Мистер Паркер Пайн с готовностью принял приглашение.
Бетти с сестрой и ее мужем жили в небольшом ветхом строении чуть в стороне от моря. Их быт радовал простотой. Обстановка состояла из стола, кроватей и трех стульев. Встроенный в стену буфет, помимо самой необходимой посуды, был пуст.
Ганс оказался беспокойным молодым человеком с огромной копной непослушных светлых волос. Он изъяснялся на ломаном английском, делал это с невероятной скоростью и при этом неутомимо расхаживал по комнате. Стелла, его жена, была маленькой и милой. У Бетти Грегг оказались рыжие волосы, веснушки и озорные глаза. Мистер Паркер Пайн отметил, что накрашена она куда меньше, чем это было вчера в “Пино д'Оро”.
Она подала ему коктейль и подмигнула.
— Вас тоже втянули в эту заварушку?
Мистер Паркер Пайн кивнул.
— И на чьей же вы стороне, господин судья? Молодых влюбленных или непримиримой леди?
— А можно задать вам один вопрос?
— Конечно.
— Много ли такта вы проявляете в этой истории?
— И не думала проявлять, — честно призналась мисс Грегг. — Как только я вижу эту дамочку, мне тут же хочется делать ей все назло.
Оглянувшись, она убедилась, что Бэзил находится вне пределов слышимости, и продолжила:
— Она меня просто бесит. Не отпускает Бэзила ни на шаг от своей юбки, а ему сколько лет-то уже! Мужчина, который позволяет так с собой обращаться, должен быть полным идиотом. А Бэзил вовсе не идиот. Просто она злоупотребляет своим положением.
— Ну, не так уж это и плохо. Не совсем, как говорится, в духе времени, но и только.
Бетти Грегг неожиданно подмигнула.
— Что-то вроде того, как прячут на чердак чиппендейловские[4] кресла, когда в моду входят викторианские?[5] А потом стаскивают их вниз и говорят: «Ну разве они не прекрасны?»
— Что-то в таком духе.
Бетти Грегг задумалась.
— Может, вы и правы. Буду с вами откровенной. Бэзил сам во всем виноват. Видели бы вы, как он боялся, что я произведу плохое впечатление на его обожаемую матушку. Меня это просто из себя выводило. Подозреваю, надави она на него посильнее, он бы тотчас же меня бросил.
— Возможно, — согласился мистер Паркер Пайн, — если б она нашла правильный подход.
— Уж не собираетесь ли вы ей его подсказать? Сама-то она ни за что не додумается. Будет упорно сидеть с осуждающим видом, а этого явно маловато. Но с вашей подсказки…
Она закусила губу и подняла на мистера Паркера Пайна свои голубые глаза.
— Знаете, а я ведь о вас слышала. Считается, что вы больше других знаете о человеческой натуре. И что же вы думаете о нас с Бэзилом? Есть у нас шанс или нет?
— Сначала я хотел бы задать вам несколько вопросов.
— Тест на совместимость? Отлично, давайте.
— Вы закрываете окна на ночь?
— Никогда. Люблю свежий воздух.
— У вас с Бэзилом одинаковые предпочтения в пище?
— Да.
— Вы любите ложиться рано или поздно?
