Хью Пентикост - По следу смеющегося маньяка
— И в конце концов, убийцей может быть жена этого человека! — добавил Питер.
Хедда снова усмехнулась:
— Имеете в виду меня?
— Разве вам не ясно, что Джейн все-таки изменила свое намерение? — ворвался в разговор Причард. — Разве вам не ясно, что она решила придерживаться своих принципов? Я благодарю вас, доктор Френч, за то, что вы с ней беседовали. Если бы я был дома, она обратилась бы ко мне. А сейчас мы только зря тратим время на все эти разговоры.
— У вас есть свое объяснение причин, по которым кто-то напал на Лауру? — спросил Питер.
— Это мог быть прокравшийся в комнату вор, которого она застала врасплох, — сказал Причард. — Это мог быть…
— Это мог быть убийца Джейн, и, скорее всего, он и был, — нетерпеливо прервал его Питер.
Глава 2
После рассказа доктора мы оказались в полном тупике. Питер позвонил в Нью-Йорк метрдотелю «Фэнтэзи-клаб» Марио. Он рассказал Питеру, что Джейн была завсегдатаем ресторана, как и другие сотрудники журнала, где она работала. Обычно она и приходила вместе со своими сослуживцами. Он не припоминал, чтобы она постоянно появлялась у них с каким-то одним мужчиной, тем более старшим ее по возрасту. Но он добавил еще кое-что, что насторожило нас. У Марио сложилось впечатление, что за кем-то из компании Джейн — он не был уверен, что именно за ней самой, — постоянно следили. Последние несколько раз, когда Джейн приходила с друзьями, появлялся человек, который показался Марио частным детективом.
Следующий, с кем связался Питер, был Фрэнк Девери, его редактор. Тому до сих пор ничего не удалось выяснить. Он уже дал соответствующее задание одному из своих опытных репортеров и, чтобы ускорить расследование, нанял еще одного частного детектива. Никто из них пока ничего не докладывал, но он ожидает их сообщений утром, а может, и раньше, если они что-либо обнаружат.
Гарделла, который занимался изнурительным расследованием, тщательной проверкой самых разных данных и допросами, получил от Макса и Хедды список их женатых гостей в возрасте около сорока. Надежда, что кто-либо из них добровольно признает свою связь с Джейн, иссякла. Но дело есть дело, и Гарделле приходилось им заниматься. Эта нудная, кропотливая работа была единственным, что спасало нас от абсолютного бездействия.
Энергия Гарделлы казалась неистощимой. Но Питер, который находился на ногах с трех часов утра, уже едва держался, как, впрочем, и я. Гарделла убедил нас подняться к себе и поспать хотя бы пару часов. Он обещал Питеру, что немедленно разбудит его в случае каких-либо новостей. Питер сказал, что он пойдет в постель только на час. Думаю, он тоже понимал, что силы у него на исходе. Он ужасно тревожился о Лауре и успокоился только тогда, когда у дверей комнаты, где она спала, поставили часового. Гарделла, у которого на учете был каждый человек, какое-то время возражал, но затем уступил.
Было около одиннадцати вечера, когда мы поднялись в двести пятый номер. У Питера явно было необщительное настроение. Собственно, и говорить-то нам было не о чем, кроме как снова и снова перебирать все факты, которые все равно не указывали какого-либо определенного направления.
Мы не стали раздеваться, а просто легли на кровати и укрылись одеялами. Питер распахнул окно, и морозный ветер быстро превратил нашу комнату в ледник.
Я уснул, как только моя голова коснулась подушки. Обычно мне никогда не снились сны, но в эту ночь мне виделись во сне картины одна другой страшнее, пока наконец этот кошмар не завершился пронзительным насмешливым хохотом, от которого я и очнулся, вскочив на кровати.
Я понял, что этот жуткий смех не приснился мне.
Я снова его услышал. Я посмотрел на Питера. Укутавшись в одеяло, он беззвучно двигался к окну. Я последовал за ним, и он приложил палец к губам, призывая меня к молчанию.
Мы остановились у окна плечом к плечу и выглянули наружу. Внизу мы увидели двух человек, лица которых скрывали капюшоны курток. И пока мы смотрели на них, пытаясь узнать кого-либо из гостей «Логова», один из них снова захохотал. Это был знаменитый смех Вайдмарка.
Питер поспешил выйти, на ходу подхватив свою парку, брошенную в ногах кровати. В коридоре он повернулся ко мне, возбужденно сверкая глазами.
— На этот раз мы его поймали, — сказал он.
Помню, я взглянул на свои часы, когда мы спускались в вестибюль. Был час ночи, значит, мы проспали почти три часа.
В вестибюле никого не было, правда, в баре еще находились несколько человек. Я хотел получить кого-нибудь в помощь, но, к моей досаде, не увидел ни одного полицейского. Гарделла, вероятно, сидел в кабинете.
За стойкой тоже никого не оказалось, так же как и у коммутатора.
— Я схожу за Гарделлой, — сказал я Питеру.
— Некогда, — возразил он, торопливо шагая к парадной двери. — Не дай Бог, если он теперь ускользнет от нас…
В последний раз я беспомощно оглядел пустынный гулкий холл и последовал за ним в ледяную ночь.
Затем все произошло так стремительно, что я ничего не понял. Кто-то сильно толкнул меня в спину, и я увидел, что Питер падает вниз головой с лестницы на обледеневшую дорожку. Кто-то дал мне здорового пинка, и я слетел за ним. Я так резко рухнул внизу на четвереньки, что не сразу пришел в себя.
Я услышал издевательский хохот, поддержанный хором восторженного пронзительного гогота. Приподняв голову, я увидел, как на Питера набросились три человека. Я набрал воздуху в легкие, чтобы позвать на помощь, но в этот момент тяжелым ботинком мне ударили сбоку в голову, я упал и на какое-то время потерял сознание.
Кажется, я вынырнул из темного, бешено вращающегося тумана уже через несколько секунд. Подняв голову, я потряс ею, чтобы окончательно стряхнуть наваждение, и увидел до ужаса дикую, невероятную картину. Один из нападавших в скрывающей его лицо парке, который до этого прыгнул на Питера, выпрямился и безумно захохотал. В поднятой вверх руке он зажал искусственную ногу Питера. За ним поднялись и двое других, оставив Питера лежать лицом в снег. Первый негодяй бросил протез другому. Они начали перебрасывать его по кругу, надрываясь от хохота. Могу поклясться, что слышал где-то слева и сзади от себя радостное женское повизгивание.
Меня охватила жгучая, ослепляющая ярость. Я начал подниматься, но почувствовал, что меня крепко схватили за руки. С обеих сторон меня оглушал сумасшедший смех.
— Твоя очередь наступит позже, старик, — сказал один из хохотавших.
Я начал вырываться, и кто-то стукнул мне сзади по шее ребром ладони. Снова все поплыло у меня перед глазами, и подо мной подогнулись ноги.
Когда туман бессознания немного рассеялся, я увидел, что Питер стоит на коленях и смотрит вверх на человека, стоящего перед ним.
