Эрл Гарднер - Дело любопытной новобрачной
— Могу ли я попросить представить суду будильник в качестве вещественного доказательства? — вкрадчивым голосом спросил Мейсон.
— Его представят суду, как только доставят сюда, — заверил Лукас.
— Я бы хотел задать несколько вопросов свидетелю по поводу этого будильника, — обратился Мейсон к судье Маркхэму, — имея его перед глазами как вещественное доказательство.
— Будильник не был представлен на процесс представителями обвинения, — объяснил судья Маркхэм. — Мне думается, не следует прерывать нашей работы. Как только будильник будет доставлен, я дам вам возможность допросить данного свидетеля.
— Хорошо, ваша честь, — согласился Мейсон. — Пока у меня вопросов нет.
Мейсон сел на свое место.
После этого в качестве свидетелей вызывались работники Отдела по раскрытию убийств и бригады скорой машины. Врач описал ранение, нанесенное пострадавшему топором, которое впоследствии стало причиной его смерти. Наконец, обвинение предъявило суду сам топор, на котором все еще видны были пятна крови и волосы, приставшие к лезвию.
Мейсон сидел совершенно неподвижно, словно происходившее его не касалось. Он не задал ни одного вопроса свидетелям, выступавшим один за другим.
После короткого перерыва в свидетельскую ложу был приглашен Фрэнк Лейн — веселый и энергичный молодой человек, работающий на бензозаправочной станции механиком, который обслуживал машину Роды в ночь на шестнадцатое июня.
— Когда она приехала к вам на станцию? — спросил Лукас.
— В час сорок пять, — ответил Лейн.
— Что она делала?
— Сидела за рулем машины «шевроле».
— Какая неисправность была у автомобиля?
— Спустила правая задняя покрышка.
— Что предприняла обвиняемая?
— Завела машину на территорию станции и попросила меня сменить покрышку.
— Как вы поступили?
— Заменил колесо на запасное. И только потом заметил, что и у этого колеса камера спущена. До меня донесся тихий свист — из камеры выходил воздух.
— Что вы предприняли?
— Она попросила поставить ей новое колесо, что я и сделал.
— Вы говорили с обвиняемой по поводу времени?
— Да, сэр.
— В каком плане?
— Я предложил ей завулканизироватъ камеру в ее присутствии, но она ответила, что у нее нет времени, что она опаздывает на свидание и не может ждать. За своими камерами она обещала заехать на следующий день.
— Вы выписали ей счет за работу?
— Да, сэр.
Джон Лукас достал из папки кусочек замасленной бумаги.
— Вот этот?
— Совершенно верно, сэр.
— В какое время обвиняемая уехала с вашей станции?
— В десять минут третьего.
— Вы уверены в этом?
— Уверен, сэр. Мы обязаны указывать время в журнале регистрации, и по этим записям судят о проделанной нами работе.
— Обвиняемая говорила вам, что спешит на свидание?
— Да, я уже упоминал об этом.
— Она не говорила, на какое время у нее было назначено свидание?
— Говорила. На два часа ночи.
— А где именно, она не упоминала?
— Нет, сэр.
Джон Лукас повернулся к Мейсону с насмешливой улыбкой:
— Есть ли у вас какие-нибудь вопросы к этому свидетелю?
Мейсон хотя и не шевельнулся, но голос его прозвучал на весь зал:
— Обвиняемая приехала к вам на станцию в час сорок пять?
— Да.
— Точно в час сорок пять?
— Минута в минуту, сэр. Разница может быть на несколько секунд в ту или другую сторону. Я посмотрел на часы, когда она приехала.
— А уехала она в два десять?
— Да, в два часа десять минут, сэр.
— На протяжении этих двадцати пяти минут она не покидала территорию станции?
— Нет, сэр.
— Она наблюдала за вашей работой?
— Да, сэр.
— Вы все время ее видели?
— Да, она все время была рядом со мной.
— Вы не могли принять за нее кого-то другого?
— Нет, сэр.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— У меня все, — сказал Мейсон.
Лукас вызвал Бенджамина Крейндейлла.
— Ваше имя?
— Бенджамин Крейндейлл.
— Где вы живете, мистер Крейндейлл?
— В апартаментах «Бейллэр», Норвалк Авеню, триста восемь.
— Там же вы проживали и шестнадцатого июня?
— Конечно.
— Находились ли вы в своей квартире в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое июня?
— Да, сэр.
— Я покажу вам схему, на которой вы увидите расположение своей квартиры и, соответственно, квартиры «В» в Колмонт-апартментс. Позднее я специально оговорю соответствие схемы оригиналам.
— У меня нет возражений в отношении этой схемы, — заявил Мейсон.
— Продолжайте, господин обвинитель, — попросил судья Маркхэм.
Свидетель подтвердил расположение обеих квартир и с помощью масштабной линейки вместе с Лукасом определил, что расстояние между квартирами не превышает двадцати футов.
— Обращаю внимание суда, — вмешался Мейсон, — что на схеме не указана разница в высоте между окнами обоих зданий.
— Есть ли у вас вторая схема, где был бы показан боковой разрез зданий? — спросил судья у Лукаса.
— К сожалению, нет, ваша честь, — сказал Лукас с досадой.
— Замечание принято, — объявил судья Маркхэм.
— Не можете ли вы нам подсказать на основании собственного опыта наблюдений, каково расстояние по вертикали? — спросил Лукас у свидетеля.
— В футах и дюймах не могу.
После небольшого раздумья Лукас изменил вопрос:
— Футов двадцать будет, как вы думаете?
— Возражаю против наводящих и подсказывающих вопросов, — внес протест Мейсон.
— Возражение принято, — согласился судья Маркхэм.
— Ваша честь, я снимаю данный вопрос, — сказал Лукас, — но прошу весь состав суда отвезти на место происшествия, где они могут увидеть все собственными глазами.
— Защита не возражает, — заявил Мейсон.
— Хорошо, — после небольшого раздумья согласился судья Маркхэм. — В половине четвертого присяжных отвезут в Колмонт-апартментс.
Лукас торжествующе улыбнулся.
— Мистер Крейндейлл, — спросил он, — могли ли вы слышать то, что происходило в Колмонт-апартментс в ночь на шестнадцатое июня?
— Да, сэр.
— Что вы слышали?
— Телефонный звонок.
— Что еще?
— Разговор. Кто-то разговаривал по телефону.
— Вы узнали говорившего по голосу?
— Нет. Но говорил мужчина из квартиры «В» Колмонт-апартментс.
— Вы что-нибудь поняли из разговора?
— Было упомянуто женское имя Рода. В этом я твердо уверен. Он называл и фамилию, но очень неразборчиво. В ней было иностранное… необычное окончание «ейн». Он сказал, что эта женщина должна зайти к нему в два часа ночи и принести деньги.
— Что вы слышали еще?
