Эрл Гарднер - Дело опасной вдовы
— Мы не можем сейчас позволить себе преследовать его. Он будет, наверно, одним из самых важных свидетелей большого жюри, и поэтому намного лучше будет, если он будет настроен к нам дружелюбно, Пол. Он ведь уже получил деньги от газетчиков. Сам-то лично я вовсе не так уж его виню. Я могу его понять. Он ведь работает только за зарплату, и вдруг у него появилась возможность заработать сразу приличную сумму, рассказав газетчикам кое-что, что по его мнению, вовсе не должно было никому повредить.
— Я чертовски хотел бы понять, почему ты так заступаешься за Белграйда?
— Потому что я зарабатываю себе на жизнь тем, что имею дело с разными людьми. Я понимаю, что все эти люди обладают определенными человеческими слабостями. Вспомни, если бы Белграйд не был слабым человеком, то ты не смог бы добиться, чтобы он работал на тебя за восемь долларов в день. Конечно, он предал нас. Но деньги от газеты он уже получил, и теперь должен думать о своем будущем. А его будущее зависит от того, как ты к нему отнесешься. Если ты дашь ему понять, что собираешься навредить ему, то он обозлится и тоже постарается навредить нам. Если же ты пообещаешь ему забыть все, то он из кожи будет лезть, чтобы доказать тебе, что он вовсе не так плох. Это значит, что когда он явится перед большим жюри, то постарается говорить только то, что ты захочешь, по крайней мере в той степени, в которой это вяжется с тем, что он помнит.
— Ладно, — ответил Дрейк, — я тоже понял. Но по мне пусть убирается к черту.
Они молча дошли до угла.
— Вот машины, — сказал Мейсон. — Думаю, что мне лучше не задерживаться здесь.
— Куда же ты едешь?
— По своим делам, — небрежно сказал Мейсон.
— Надеюсь ты не собираешься навестить Фрэнка Оксмана в отеле «Кристи»? Боюсь, что хочешь сделать именно это. А ведь он очень опасный тип… Кстати, Перри, я выяснил, кто стоит за его спиной.
Оглядываясь по сторонам, Мейсон сказал:
— Говори, Пол, да побыстрее.
— Мы все время следим за Оксман ом, как ты и велел. Выяснилось, что он звонил человеку по имени Кастер Сквирс, отель «Пойндекстер». Сквирс — глава группы игроков, которая не брезгует любым игорным бизнесом. Негодяй, каких мало, в полиции есть на него досье. И у него есть деньги, он финансирует самые гнусные предприятия и получает большую прибыль. Оксман разговаривал со Сквирсом по телефону. И очень при этом нервничал.
— Разговор подслушать не удалось?
— Нет. Но разговаривали они десять минут.
— И это было после того, как он приехал в отель «Кристи»?
— Да.
— Что ж, — медленно сказал Мейсон. — Думаю, что все-таки сумею справиться с Оксманом. У меня есть для него небольшой сюрприз. Поглядим, как он к нему отнесется.
Глава 13
Мейсон вошел в вестибюль отеля «Кристи», огляделся и убедился, что Сильвии Оксман не видно. Поднявшись на лифте на пятый этаж, он быстро подошел к номеру 519 и постучал в дверь. Через две секунды за дверью послышались шаги, задвижка щелкнула и дверь распахнулась. Худощавый фатоватого вида, человек в двубортном костюме стоял на пороге, глядя на Мейсона враждебным взглядом.
— Я хочу войти, — просто произнес Мейсон.
Оксман с минуту поколебался, потом отступил, пропуская адвоката в номер. Захлопнув и заперев дверь на задвижку, Оксман показал наманикюренным пальцем на стул, и подождав, пока Мейсон усядется, удобно устроился на кровати, подоткнув себе под спину подушку. Волосы его, густо набриолиненные, были зачесаны назад, на пальце сверкал бриллиант, костюм блистал свежестью, туфли начищены до блеска.
— Вы так внезапно скрылись из своего отеля, — сказал Мейсон.
. — Просто хотел избавиться от репортеров, — ответил Оксман после секундного замешательства.
— А может быть от полиции?
Слабая улыбка тронула углы рта Оксмана.
— Нет. От полиции я не скрываюсь.
— Я — Перри Мейсон, адвокат, — сказал Мейсон, глядя Оксману прямо в глаза.
— Да, я знаю, кто вы, — спокойно ответил Оксман. — Вас, кажется, разыскивает полиция, поскольку вы неожиданно покинули свою квартиру. По обвинению в убийстве, если не ошибаюсь, вернее, в соучастии в убийстве. Серьезное обвинение.
— Что ж, тем более мне повезло, что я вас отыскал. Дело в том, что из газет мне известно, что вы купили у Гриба кое-какие долговые расписки.
— Что если так?
— И уплатили за них наличными. Теми самыми, которые были найдены в левом ящике стола Гриба.
— По-видимому, — согласился Оксман.
Мейсон неторопливо и весьма выразительно достал из кармана три расписки, которые сегодня утром в отеле подписала Сильвия.
— Взгляните сюда, Оксман, — сказал он.
Оксман наклонился вперед и Мейсон издали показал ему расписки.
— Ну и что? — сказал Оксман.
— Если это, — сказал Мейсон, — настоящие расписки, то в каком же вы очутитесь положении?
Оксман зевнул, похлопал по губам и сказал:
— Ей Богу, Мейсон, я думал, что вы умнее.
— А не приходило вам в голову, что если у меня в руках настоящие расписки, то ваши — подделка?
— О, не думаю, что Сэм Гриб продал мне фальшивые.
Оксман причмокнул языком.
— Гриб, разумеется, не стал бы мне продавать подделки. Но если даже он так и поступил со мной, то мне решительно не о чем беспокоиться. Если они поддельные, а это еще требуется доказать, то я все-таки сумею получить свои семь с половиной тысяч долларов из доли наследства Гриба. До тех пор, пока вы не докажите, что они — подделка, я могу получить за них деньги, как за настоящие. Если же вы все-таки докажите это, то на основании ваших же доказательств, я получу деньги из наследства Гриба.
— Да, как я вижу, вы хорошо все обдумали еще раньше, на случай, если вам будут предъявлены подлинные расписки, — сказал Мейсон.
Оксман сделал презрительный жест рукой.
— Эти ваши бумажки ровным счетом ничего не доказывают, Мейсон.
— Почему?
— Вы ведь поверенный Сильвии, без сомнения, виделись с ней после того, как мое заявление попало в газеты. И ей ничего не стоило написать хоть сотню таких расписок. Напрасно вы надеетесь запугать меня, неожиданно появившись здесь и предъявив эти расписки. Я ведь далеко не дурак, и мне просто обидно, Мейсон, что вы могли так нелестно обо мне думать. Я ведь не младенец, которого можно с помощью такого дешевого блефа обвести вокруг пальца. Быть может, те расписки, которые у вас, и в самом деле подлинные, подписанные Сильвией, однако, это не значит, что мои не подписаны ею же. Она может хоть сотню их подписать, не так ли?
— Вам все равно не удастся ваш номер, Оксман, — сказал Мейсон.
