Эрл Гарднер - Можно помереть со смеху
Ко мне подошел Селлерс и спросил:
– Где Друрри Велс?
Я пожал плечами.
– Пошли, – позвал он меня, и мы направились к Ванде Уоррен.
– Где Велс? – спросил он у нее.
Она покачала головой.
– Вы мне головой не качайте, – резко сказал Селлерс. – Я посажу вас за решетку. И не по обвинению в бродяжничестве или еще каком-нибудь пустяке, а за пособничество в убийстве. Где Друрри Велс?
– Честное слово, не знаю, – сказала она. – Мне известно, что он один из владельцев нашего агентства. Где он может быть сейчас, знает, возможно, Норволк Ликенс. А мне это неизвестно.
– Когда вы видели его в последний раз?
– Дней… Дня два назад. Он сказал мне, зачем я ему понадобилась, дал мне подробные инструкции и ключи от дома…
Тут в разговор вмешался я:
– Думаю, мы можем найти его.
– Как? – спросил Селлерс.
– Пошли со мной – увидишь.
Я пошел к машине Корнинга. Он приковылял сюда, открыл дверцу машины, рукой нащупал «бардачок», вытащил оттуда бутылку и сделал из нее большой глоток.
– Вы можете рассчитаться со мной и завтра, – сказал я. – Приходите к нам в агентство.
– Рассчитаться? За что? – спросил он.
– За то, что я нашел для вас Ивонну Клаймер.
Он посмотрел на меня так, будто я ударил его ногой в живот.
– Ну, мошенник! Ну, жулье! Как я могу делать бизнес с трупом!
– Вы подписали со мной контракт, в котором ни одним словом не обмолвились о том, что я должен найти ее живую. Вы смеялись надо мной, и я предупредил вас о том, как бы вам от смеха не умереть. Теперь можете смеяться сколько угодно, но завтра утром вы должны прийти ко мне в мой офис и принести с собой чековую книжку.
– Я приведу с собой адвоката, – вспыхнул он.
– Приведите самого хорошего из всех адвокатов – вам понадобится наилучший!
– Вы чертовски правы! – закричал он. – Я приведу самого лучшего адвоката! И после того как он поговорит с вами, вы перестанете думать, что вы такой необыкновенный умник!
Селлерс прервал его монолог:
– Ладно, Шустрик, поехали. И возьми с собой курочку. А с этим парнем вы можете доспорить и утром.
Мы сели в машину и, оставив остальных завершать дело в пустыне, отправились в обратный путь. Как только согрелся мотор, Селлерс на полную мощность включил печку и признался:
– Промерз до мозга костей.
– В Бэннинге можно будет выпить горячего кофе, – предложил я.
Селлерс кивнул и погнал машину еще быстрее. Ванда Уоррен опять прижалась ко мне, и ее пальчики вцепились в мою руку.
Только после того, как мы выпили по чашке кофе, Селлерс напомнил мне:
– Ну, Шустрик, давай свою наводку!
Я показал глазами на Ванду, и сержант сразу меня понял.
– Ладно, поехали, – сказал он, вставая с места.
Мы все трое вышли на улицу, но как только женщина села в машину, Селлерс резко захлопнул дверцу и, повернувшись ко мне, повторил свое требование:
– Давай наводку, Лэм.
– У Друрри Велса есть родной брат, Карлтон Велс, зубной врач. Он, если ему это понадобится, всегда может связаться с Друрри, – сказал я.
Селлерс смотрел на меня, и на его лице появилась широкая ухмылка. Он сказал:
– Тогда чего же мы ждем?
Наша машина неслась по ночному шоссе на предельной скорости. Молчание нарушила Ванда. Она, пустив в ход свою самую обольстительную улыбку, спросила Селлерса:
– Вы отвезете меня домой?
– Ну конечно, – любезно ухмыльнулся он. – А где он, ваш дом?
Она назвала адрес.
– Конечно, мы отвезем вас, – подтвердил Селлерс. – Только вот я бы хотел, чтобы перед этим вы поговорили с некоторыми людьми.
– Надеюсь, это не газетчики, – забеспокоилась Ванда.
– Бог мой, конечно, нет. Речь идет о женщине, ужасно милой женщине.
– Как ее зовут? – спросила Ванда.
– Давайте будем звать ее просто Матрона. Этого имени вам будет достаточно.
Глава 17
Доктор Карлтон Велс жил в окруженном садиком аккуратном маленьком домике, расположенном в заполненном такими же аккуратными, окруженными ухоженными садиками домиками пригороде. Здесь обитали люди, имеющие в гараже по два автомобиля и ведущие, несмотря на семейные обязанности, активную общественную жизнь. Местные женщины нанимали нянек, чтобы те присматривали за их детьми, пока они сами сидели на собраниях или плясали на танцах. Загорелые, стройные мужчины проводили воскресные дни за игрой в гольф. Полицейские машины редко заезжали в такие поселения.
Мы остановились возле домика Карлтона Велса, прошли по дорожке к двери, и Селлерс нажал кнопку звонка. В доме на этот звук никто не отозвался. Он начал нажимать кнопку через короткие промежутки времени, создавая прерывистый тревожный сигнал. Наконец в комнате на втором этаже зажегся свет, открылось окно и раздался мужской голос:
– Кто там?
– Полиция, – ответил Селлерс.
– В чем дело?
– Нам надо поговорить с вами.
– О чем?
– Вы хотите, чтобы о содержании нашего разговора знали все ваши соседи? – спросил Селлерс.
Окно закрылось. Свет загорелся на первом этаже, и послышались шаги на лестнице. Дверь приоткрылась на несколько сантиметров и осталась в этом положении, обусловленном длиной предохранительной цепочки.
Встревоженный голос спросил из-за двери:
– Могу я взглянуть на ваше удостоверение?
Селлерс вытащил из кармана бумажник, раскрыл его и показал через дверь свой полицейский значок. После этого цепь была снята, дверь широко отворилась и перед нами предстал доктор Велс – узкоплечий, испуганный мужчина, который, казалось, страдал от язвы желудка. Он был в купальном халате, надетом на пижаму, на ногах его были шлепанцы.
– Что случилось? – спросил он.
– Вы родственник Друрри Велса?
– Он мой брат.
– Где его сейчас можно найти?
– Не знаю.
Селлерс резко распахнул дверь и вошел в дом. Я последовал за ним.
– Зажгите здесь свет, – приказал Селлерс.
Загорелась люстра, и мы все трое вошли в гостиную.
– Вы бы… Вы бы не хотели выпить чего-нибудь крепкого? – пробормотал доктор Велс.
– Мы при исполнении обязанностей, – отрезал Селлерс. – Где ваш брат?
– Говорю вам, не знаю. Некоторое время назад он сообщал мне, где находится, но где он теперь, мне неизвестно.
– Когда он в последний раз связывался с вами?
– Примерно неделю назад.
– Где он находился тогда?
– Он не сказал… Понимаете ли, дело в том, что у него произошли некоторые домашние неприятности и он, как бы это сказать, сторонится людей, не желает ни с кем общаться.
– Как осуществляется связь между вами?
– Он время от времени звонит мне по телефону.
– Как часто?
– Иногда может пройти целый месяц, прежде чем я услышу его голос. А после этого он нередко звонит мне каждые два-три дня. Видите ли, сержант, он мой брат, но я далеко не во всем его одобряю. Например, я считаю недостойным, позорным его отношение к жене и детям. Он помогает им только материально, да и то лишь тогда, когда это становится совершенно необходимым. И объясняет свою позицию тем, что его супруга необыкновенно противится разводу и он, мол, хочет заставить ее расплатиться за ее несговорчивость. Я не одобряю такое поведение.
