Морис Леблан - Полая игла
Увлекательнейшая это была гонка сквозь века! Как волнительно было проследить за путем всех этих баронов, герцогов и королей, выезжавших из совершенно различных мест и затем встречавшихся как раз в этом уголке мира!
Ботреле наугад пролистал страницы учебника истории. Что же оказалось? Первый герцог Нормандии Ролл, или Роллон, если верить договору в Сен-Клере на Эпте, был обладателем тайны «Полой иглы»! Затем идет король Англии, герцог нормандский Вильгельм Завоеватель, на древке знамени которого выбита игла! Именно в Руане англичане сожгли на костре Жанну д'Арк, знавшую этот секрет! А в самом начале вождь кельтов уплатил Цезарю выкуп, раскрыв ему тайну Иглы! Вождь кельтов, а значит, жителей Ко, того самого Ко, что расположен в самом центре Нормандии!
Гипотеза подтверждается. Сужается круг поисков. Руан, берега Сены, Ко… похоже, именно в этих местах сходятся все дороги. Взять, к примеру, двоих из французских королей. В те времена секрет «Полой иглы» был утерян герцогами нормандскими, а значит, и их наследниками, королями английскими, и сделался государственной тайной Франции. И вот Генрих IV начинает осаду Руана, выигрывает битву при Арке, на подступах к Дьепу. А Франциск I основывает Гавр и произносит свою сакраментальную фразу: «Короли Франции владеют секретами, могущими изменять ход событий и влиять на судьбу городов». Итак, Руан, Дьеп, Гавр, три вершины треугольника, три крупных города, составляющих как бы границы поисков. А в центре, в середине — Ко.
XVII век. Людовик XIV сжигает книгу, в которой неизвестный раскрывает его тайну. Капитан де Ларбери завладевает одним из экземпляров, затем, решив воспользоваться сокровищем, в тайну которого проник, выкрадывает часть драгоценностей, но, застигнутый на большой дороге грабителями, сам умирает от их руки. Где же происходит это преступление? В Гайоне! В Гайоне, маленьком городишке на дороге из Гавра, Руана или Дьепа в Париж.
Спустя год Людовик XIV покупает поместье и велит построить замок Иглы. Но что за место он для этого выбирает? Центральную часть Франции. Итак, любопытство толпы удовлетворено. Никто уже не станет искать в Нормандии.
Руан… Дьеп… Гавр… треугольник Ко… Все заключено там… С одной стороны море. С другой — течет Сена. А с третьей — две долины, ведущие из Руана в Дьеп.
Ботреле осенило: именно на этом участке, в краю высоких плато, от крутых берегов Сены до прибрежных скал Ла-Манша, всегда или почти всегда оперировал Люпен. Вот уже десять лет он методически обрабатывал эти места, как будто начинал действовать от самого сердца страны, с которой тесно связана легенда о «Полой игле».
Где происходило дело барона Каорна? На берегах Сены, между Руаном и Гавром. А ограбление Тибермесниля? С противоположной стороны плато, между Руаном и Дьепом. А кражи в Грюше, Монтиньи, Красвиле? В самом центре Ко. Куда ехал Люпен, когда в купе на него напал убийца с улицы Лафонтен. Пьер Онфрей? В Руан. Куда повезли, захватив, Херлока Шолмса?[5] В окрестности Гавра.
А теперешняя драма, где она разворачивалась? В Амбрюмези, на дороге из Гавра в Дьеп.
Руан, Дьеп, Гавр, все время действие происходит в треугольнике Ко.
Следовательно, несколько лет назад, прочитав брошюру и зная о тайнике, в котором Мария-Антуанетта спрятала документ, Арсену Люпену удалось прибрать к рукам тот самый часослов. А получив документ, он отправился в поход, нашел то, что искал, и зажил там, в завоеванной стране.
Ну так Ботреле тоже пойдет в поход.
И он отправился с волнением в груди, с мыслями о том, что по тому же пути прошел некогда и Люпен. Вот так же тот, наверное, надеялся, отправляясь на поиски бесценного клада, чтобы раскрыть секрет и овладеть высшим могуществом. Приведут ли усилия Ботреле к такому же результату?
Рано утром он вышел из Руана, загримировав лицо и перекинув через плечо палку с узелком, наподобие ремесленников, что бродят по дорогам Франции.
Ботреле направился прямо в Дуклер. Там позавтракал и, пройдя через городок, вышел к Сене, продолжая свой путь дальше, все время вдоль прибрежных откосов. Инстинкт, подкрепленный логикой, все гнал его к извилистым берегам прекрасной реки. Когда ограбили замок Каорна, великолепные коллекции уплыли оттуда именно по Сене. И краденые старинные скульптуры Господней Часовни тоже переправляли водным путем. Ему так и виделась целая флотилия барж, курсирующих между Руаном и Гавром с грузом ценнейших произведений искусства и богатств этого края на борту, предназначенных затем к отправке в страну миллиардеров.
«Горячо! Горячо!» — как в детской игре, приговаривал молодой человек, пошатываясь от многопудовой ноши вдруг свалившейся на него истины.
Неудачи первых дней ничуть не поколебали Ботреле. Он глубоко и нерушимо верил в руководившую его действиями гипотезу. Смелая гипотеза, скажете вы? Неправдоподобная? Пусть! Она была достойна врага, которого пустился преследовать молодой человек. Она была такая же немыслимо отчаянная, как и тот, кто назывался Люпеном. Воюя с ним, следовало искать за пределами привычного, где-то в области фантастики, сверхчеловеческих возможностей! Жюмьеж, Ла Майерэ, Сен-Вандриль, Кодебек, Танкарвиль, Кильбеф — все эти городки еще как помнили Люпена! Сколько раз он, быть может, любовался их готическими башнями и древними развалинами!
И все же именно Гавр, окрестности Гавра манили Ботреле, как свет маяка в ночи.
«Короли Франции обладают секретами, влияющими на судьбу городов».
Загадочная фраза стала сейчас такой понятной Изидору! Вот она, истинная причина закладки города именно на этом месте, а сама судьба Гавра, не связана ли она напрямую с тайной «Полой иглы»?
— Так… так… — в каком-то опьянении бормотал Ботреле. — Старинный нормандский лиман, одно из основных мест, главный узел, вокруг которого начала формироваться французская нация, местность эта приобретает все большее значение в силу двух причин. Одна из них — в закладке нового, всем известного живого, солнечного города, выхода в океан, важного порта, а другая — скрытая под сумраком ночи, неизвестная, невидимая и неосязаемая, а оттого особенно мрачная и таинственная. Целый отрезок истории Франции и королевского дома подчинен Игле, ей же подчиняется и жизнь Люпена. Одни и те же источники богатства и власти питают королей и обеспечивают победу великому искателю приключений.
От селения к селению, от реки до моря идет Ботреле. Он как бы внюхивается, вслушивается в окружающие предметы, будто задумал вырвать у них ответ на мучающий его вопрос. Может, спросить у этого пригорка? Или у того леса? А может быть, у домиков вон в той деревне? В простой беседе с крестьянином не вспыхнет ли вдруг магическое слово?
