Артур Дойл - Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе
– У него тон школьника, потрясенного познаниями своего учителя, – произнес я.
– Возможно, он несколько переоценивает мою помощь, – согласился Шерлок. – Виллар и сам многое умеет. Он способен наблюдать и делать выводы. Как я уже сказал, ему не хватает лишь знаний, за ними он ко мне и обратился. Кстати, он сейчас переводит на французский одну из моих брошюр.
– У вас есть книги?
– А вы не знали об этом? – Шерлок удивился не меньше меня. – Хотя, да, – тут же спохватился он. – Они слишком специальные. Вот, посмотрите, – он подал мне небольшую брошюру, озаглавленную «Исследование пепла различных сортов табака». В ней я рассматривал сто сорок видов пепла сигарного, сигаретного, а также трубочного табака. Есть в книге и цветные фотографии, из которых сразу видна разница между ними. Для криминалистики мой труд имеет необыкновенную ценность, во множестве дел пепел является одной из главных улик. К примеру, если вы определили, что убийца курит индийский табак, это значительно сужает круг подозреваемых. И не стоит думать, что пепел от табака одинаков. Для тренированного глаза пепел, оставленный индийскими сигарами, отличается от сигаретного пепла не меньше, чем картофель от капусты.
– Вы обладаете поразительной способностью замечать незначительные детали, – заметил я.
– Это потому, что я хорошо представляю их значимость, – ответил Холмс. – Вот еще одна моя работа, на этот раз об определении роста по ширине шага. Кроме того в ней я уделяю много внимания использованию гипса для сохранения отпечатков обуви. А эта любопытная книжица – о влиянии профессии на форму руки. В ней также много фотографий. Ладони кровельщиков, моряков, резчиков пробки, композиторов, ткачей, а также шлифовщиков алмазов. Трудно переоценить ценность этой книги для сыщика с научным складом ума. Она незаменима в случаях, когда сыщик хочет представить себе портрет преступника. Однако, я вижу, что вас утомляет моя разговорчивость. Простите, когда дело касается моего увлечения, я становлюсь излишне болтливым.
– Напротив, – возразил я вполне искренне. – Все, что вы рассказываете, представляет для меня огромный интерес, особенно теперь, после того, как я имел возможность убедиться в действенности ваших методов. Однако сейчас вы говорите о наблюдательности, а не об искусстве делать выводы из увиденного. Но я так полагаю, что вы не делаете различия между этими понятиями, первое подразумевает второе и наоборот.
– Здесь вы не правы, – возразил Холмс, вальяжно откидываясь на спинку кресла, и пуская в потолок густые сизые кольца. – И вот вам пример. Наблюдательность подсказывает мне, что сегодня утром вы были на почте, а дедукция помогла узнать, что вы отправили телеграмму.
– Правильно, – усмехнулся я. – Все так и было. Только непонятно, как вы об этом догадались. Дело в том, что я не собирался идти на почту специально, просто зашел туда по дороге. И никому не говорил, что был там.
– Мне не составило труда об этом догадаться, – ответил Шерлок, довольно улыбаясь. – Все настолько просто, что тут даже нечего объяснять. Хотя именно из него вы лучше поймете разницу между наблюдательностью и дедукцией, то есть искусством делать выводы. Так вот. Что касается наблюдательности, то она говорит мне следующее – на ваших ботинках имеются маленькие красноватые капельки. Это – глина. На Уилмор-стрит, как раз напротив почты сняли асфальт и положили землю, так что войти в здание почты и не испачкаться просто невозможно. Причем, глина там особого цвета, подобной ей нет во всей округе. Вот и все, что касается умения наблюдать. Остальное – уже дедукция.
– Она вам и рассказала про телеграмму?
– Ну, разумеется. Во-первых, утром вы не писали писем, я бы это обязательно заметил. Марки у вас есть, но вы их не отрывали. Открыток также не брали с собой. Отбрасываем второстепенные факторы и делаем единственный и правильный вывод – вы зашли на почту, чтобы отправить телеграмму. Больше вам туда идти, как я полагаю, незачем.
– Ну, положим, что здесь вы правы, – согласился я. – Пусть будет так просто, как вы говорите. Только мне хотелось бы усложнить задачу. Вы не против, если я подвергну ваши теории более серьезным испытаниям?
– Напротив, – ответил Холмс. – Я буду этому чрезвычайно рад. Ваши строгие проверки помогут мне избежать лишней дозы кокаина. Говорите, я готов решит любую задачу.
– Вы как-то обмолвились, что каждый предмет, если конечно им длительное время пользовались, носит на себе отпечаток личности своего владельца и что тренированный наблюдатель вполне может составить его портрет по одной только вещи. Недавно у меня появились часы. Так не будете ли вы любезны, рассказать мне кое-что о характере их бывшего владельца?
С этими словами я подал ему часы. Признаюсь, я сделал это не без некоторого злорадства, поскольку считал, по крайней мере, для себя, подобную задачу неразрешимой. Меня частенько охватывало желание поддеть самолюбие Шерлока, уж очень нестерпим был его неуемный апломб, так что в душе я радовался неожиданно представившейся мне возможностью преподать зазнайке Холмсу достойный урок. Держа часы за цепочку, Шерлок внимательно рассмотрел их, сначала невооруженным глазом, затем, взяв лупу, принялся внимательно изучать циферблат, а потом – крышку. Наблюдая за его эволюциями, я едва сдерживал улыбку. Наконец Холмс щелкнув крышкой, закрыл часы и подал их мне.
– Об их владельце могу сказать не очень много. Часы совсем недавно почистили, поэтому кое в чем я не совсем уверен. Некоторые предположения есть, но нет уверенности.
– Совершенно верно, – согласился я. – Душа у меня пела. Наконец-то мне удалось стать свидетелем провала всеведущего Холмса. – Перед тем, как перейти ко мне, часы в самом деле были вычищены. Только по мне между чищенными часами и нечищеными нет никакого различия. Ну, хорошо, что же вы все-таки можете мне сказать?
– Из того немногого, что я увидел, кое-какие выводы сделать можно, – задумчиво ответил Холмс, уставясь неподвижным взглядом в потолок. – Если я не ошибаюсь, то часы принадлежали вашему старшему брату. А он получил эти часы от вашего отца.
– Это вы поняли по надписи на крышке часов? Да, там есть буквы «Г.В.».
– Совершенно верно. Судя по дате, часы приобретены пятьдесят лет назад. Инициалы затерты, следовательно, они принадлежали вашему отцу. Насколько я помню, вы говорили, что отец ваш давно умер, значит, часы находились в руках вашего брата.
– Пока все правильно, – кивнул я. – А что еще вам удалось выяснить?
– Брат ваш был человеком неаккуратным и безрассудным. В юности он подавал большие надежды, но растратил по пустякам и свой талант, и оставшиеся ему деньги. Преимущественно он жил в бедности, хотя иной раз ему и везло. Правда, периоды, когда у него водились деньги, были непродолжительными. В конце концов, он попросту запил. Что еще? – Холмс пожал плечами. – Ваш брат недавно умер. Вот, пожалуй, и все.
