Агата Кристи - Третья
– А-а! – произнес Пуаро. – Это всегда полезно знать. Вы хотите еще мне что-то сказать? – добавил он.
– Почему вы так думаете?
– Бывает ведь по-всякому.
– О каких других расследованиях вы говорили?
– Но я не хочу вас задерживать. Вероятно, сегодня ваш свободный день?
– Да. У меня есть один свободный день в неделю, когда я могу делать, что хочу. Могу приехать в Лондон. Могу пойти в Британский музей.
– А, да! И в Музей Виктории и Альберта тоже, не правда ли?
– Да.
– И в Национальную галерею посмотреть картины. А в хорошую погоду вы можете побывать в Кенсингтонских садах. Или даже поехать в сады Кью.
Она вся напряглась и бросила на него сердитый вопросительный взгляд.
– Почему вы говорите о садах Кью?
– Потому что там много редких и красивых цветов, кустарников и деревьев. О! Непременно побывайте в садах Кью. Плата за вход очень невелика. Пенс или два пенса. И за столь малые деньги вы можете полюбоваться тропическими деревьями или посидеть на скамье с книгой. – Он мягко улыбнулся ей и с интересом заметил, что ее тревога усилилась. – Но мне не следует задерживать вас, мадемуазель. Возможно, вы торопитесь навестить друзей в каком-нибудь посольстве.
– Почему вы говорите это?
– Да просто так. Вы, как вы уже упоминали, иностранка, и вполне вероятно, что у вас есть друзья в вашем посольстве.
– Вам кто-то наговорил на меня! Кто-то придумал обвинения против меня. Я же вам сказала, глупый старикашка все кладет не туда. И только! И никаких важных тайн он не знает! Секретных бумаг и документов у него нет. И никогда не было.
– Ну, вы говорите не совсем то, что думаете. Время, как вам известно, проходит… Когда-то он был очень важным человеком и знал важные тайны.
– Вы хотите меня напугать.
– Нет, нет. К чему такая мелодраматичность?
– Миссис Рестарик… Это вам миссис Рестарик наговорила. Она меня не любит.
– Мне она этого не говорила.
– Я ее тоже не люблю. Таким женщинам я не доверяю. По-моему, у нее есть секреты.
– Неужели?
– Да, по-моему, у нее есть секреты от мужа. По-моему, она ездит в Лондон и всякие другие места, чтобы встретиться с другими мужчинами. Во всяком случае, с одним мужчиной.
– Неужели? – сказал Пуаро. – Это очень интересно. Вы думаете, что она ездит встречаться с каким-то мужчиной?
– Да. Она то и дело уезжает в Лондон и, по-моему, не всегда говорит мужу. Или говорит, что ездит за покупками. Что ей надо что-то купить. Он занят у себя в конторе и не думает, почему его жена ездит в Лондон. А она больше бывает в Лондоне, чем дома. А еще притворяется, будто очень любит работать в саду.
– Но с кем она встречается, вы не знаете?
– Откуда я могу знать? Я за ней не слежу. Мистер Рестарик доверчивый человек. Он верит тому, что ему говорит жена. Может быть, он все время думает о делах. И еще, по-моему, он беспокоится из-за своей дочери.
– Да, – сказал Пуаро, – он беспокоится из-за своей дочери. А что вам о ней известно? Вы хорошо ее знаете?
– Я ее не знаю хорошо. Если вы спросите, что я думаю, я вам скажу: я думаю, что она сумасшедшая.
– Вы считаете ее сумасшедшей? Почему?
– Она иногда говорит странные вещи. Видит предметы, которых там нет.
– Предметы, которых там нет?
– И людей тоже. Иногда она бывает вся взволнованная, а иногда ходит словно во сне. С ней говоришь, а она не слышит, что ей говорят. Она не отвечает. По-моему, есть люди, которым она желает смерти.
– Вы имеете в виду миссис Рестарик?
– И еще ее отца. Она глядит на него так, словно ненавидит его.
– Потому что они оба стараются помешать ей выйти замуж за того, кого она для себя выбрала?
– Да. Они этого не хотят. И, конечно, они правы, но она очень сердится. Как-нибудь, – добавила Соня, весело кивая, – она, по-моему, убьет себя. Я надеюсь, что она такой глупости не сделает, но с теми, кто очень влюблен, так бывает. – Она пожала плечами. – Ну, я пойду.
– Только прежде скажите мне, носит ли миссис Рестарик парик?
– Парик? Откуда я могу знать? – Она задумалась. – Да, может быть, – признала она. – Очень удобно во время путешествий. И модно. Я сама иногда ношу парик. Зеленый! Я его прежде носила. – И, повторив: «Я пойду», она вышла.
Глава 16
– Нынче мне предстоит сделать очень много, – объявил Эркюль Пуаро, когда на следующее утро, позавтракав, он вошел в комнату мисс Лемон. – Заняться расследованием. Вы навели для меня необходимые справки, договорились о встречах, наладили нужные контакты?
– Разумеется, – сказала мисс Лемон. – Здесь все, – добавила она, вручая ему небольшую папку.
Пуаро быстро просмотрел содержимое и кивнул.
– Я знаю, что всегда могу на вас положиться, мисс Лемон, – сказал он. – C'est fantastique![19]
– Ну, что вы, мосье Пуаро! Не вижу тут ничего фантастичного. Вы дали мне указания, я их выполнила. Только и всего.
– Далеко не только! – возразил Пуаро. – Разве я не даю указаний газовщику, и монтеру, и столяру, который приходит для мелких починок? И разве они выполняют мои указания? Весьма, весьма редко.
Он вышел в переднюю.
– Мое другое пальто, Джордж. Более теплое. По-моему, опять наступает похолодание. – Он всунул голову в комнатку секретарши. – Кстати, что вы подумали о девушке, которая приходила вчера?
Мисс Лемон, чьи руки замерли над клавиатурой пишущей машинки, ответила коротко:
– Иностранка.
– Да-да.
– Несомненно, иностранка.
– И это все, что вы о ней подумали?
– У меня не было возможности оценить ее способности, – по здравом размышлении ответила мисс Лемон. – Ее как будто что-то тревожило, – добавила она затем.
– Да. Видите ли, ее подозревают в воровстве. Не денег, но документов ее нанимателя.
– О-о! – сказала мисс Лемон. – И важных документов?
– Весьма вероятно, что да. Но столь же вероятно, что он вообще ничего не терял.
– Ну, что же, – сказала мисс Лемон, одаряя своего нанимателя тем особым взглядом, который возвещал, что она хотела бы поскорее от него избавиться и с надлежащим рвением приняться за собственную работу. – Я всегда говорю, что, нанимая кого-то, полезно знать, чего можно ожидать, и следует ограничиваться всем английским.
Эркюль Пуаро спустился на тротуар. Он направлялся в Бородин-Меншенс и потому взял такси. Войдя во двор, он огляделся. В одном из подъездов стоял швейцар в форме и насвистывал тоскливый мотивчик. При приближении Пуаро он сказал:
– Слушаю вас, сэр!
– Я подумал, – объяснил Пуаро, – не могли бы вы рассказать мне о весьма трагичном происшествии, недавно случившемся здесь.
– Трагичное происшествие? – повторил швейцар. – В первый раз слышу.
– Какая-то дама выбросилась… или, скажем, упала из окна какого-то из верхних этажей и разбилась насмерть.
