Эрл Гарднер - Дело о воющей собаке
Это признание я пишу, чувствуя, что должен так поступить. Я убил мою жену, но не убивал Клинтона Форбса, хотя собирался это сделать и он заслужил смерть.
Найти меня не удастся. Никто никогда не сумеет проникнуть в тайну моей новой личности.
Искренне Ваш».Перри Мейсон подождал, пока девушка кончит печатать, вытащил лист из машинки и внимательно прочитал текст.
– Превосходно, – кивнул он.
Делла посмотрела на него. Ее лицо было бледным и напряженным.
– Что ты собираешься с этим сделать? – спросила она.
– Использовать в качестве образца завещание Артура Картрайта, – ответил Мейсон, – и подделать его подпись на этом документе.
Несколько секунд Делла продолжала смотреть на него, потом подошла к столу, где находились ручка и чернила, обмакнула ручку в чернильницу и протянула ему. После этого также молча она направилась к сейфу, набрала комбинацию цифр, открыла дверцу, вынула завещание Картрайта и передала его адвокату.
Не говоря ни слова, Перри Мейсон сел за стол, попрактиковался на чистом листе, затем тщательно изобразил на признании подпись Артура Картрайта. Сложив бумагу вдвое, он протянул Делле Стрит конверт с маркой:
– Адресуй это заведующему отделом репортажей «Кроникл».
Мейсон положил назад в кейс портативную машинку.
– Что ты теперь будешь делать? – спросила Делла.
– Отправлю письмо, – ответил он, – отвезу машинку туда, где полиция ее никогда не найдет, потом возьму такси и поеду домой.
Делла Стрит молча направилась к двери, но, взявшись за ручку, повернулась и снова подошла к Мейсону.
– Я бы не хотела, чтобы ты так поступал, шеф, – сказала она.
– Как именно?
– Шел на такой риск.
– Я должен.
– Это неправильно, – настаивала Делла.
– Все зависит от результатов.
– На какие результаты ты рассчитываешь?
– Я хочу, чтобы взломали цементный пол пристройки к гаражу и тщательно обыскали то, что находится под ним.
– Тогда почему бы не обратиться к властям и не попросить их об этом?
Адвокат саркастически усмехнулся:
– Потому что они вряд ли что-нибудь предпримут. Власти меня на дух не переносят. Они стараются добиться осуждения Бесси Форбс и не сделают ничего, что бы ослабило их позиции перед присяжными. По их мнению, она виновна, и они не станут слушать ничего, противоречащего их теории, а если я о чем-нибудь попрошу, естественно, подумают, что я пытаюсь обвести их вокруг пальца.
– А что произойдет, когда ты отправишь письмо в «Кроникл»? – спросила Делла.
– Ясно что – пол взломают.
– Каким образом они этого добьются? Получат у кого-то разрешение?
– Не говори глупости. Дом с участком приобрел Форбс. Он мертв. Бесси Форбс – его жена. Если ее оправдают, она унаследует его собственность.
– А если не оправдают?
– Ее оправдают, – мрачно заверил Мейсон.
– А почему ты думаешь, что под полом спрятан труп? – осведомилась Делла Стрит.
– Давай посмотрим на это с разумной точки зрения и перестанем шарахаться от фактов, которые ничего не означают. Ты помнишь, как Артур Картрайт впервые пришел к нам?
– Конечно.
– Помнишь, что он сказал? Он хотел составить завещание таким образом, чтобы его собственность отошла к женщине, которая тогда проживала в качестве жены Клинтона Фоули в доме на Милпас-драйв.
– Ну?
– Потом Картрайт составил завещание и прислал его мне, однако оно выглядело по-другому.
– Почему?
– Потому что он знал, что бесполезно оставлять собственность женщине, которая уже мертва. Каким-то образом он выяснил, что ее нет в живых.
– Значит, он не убивал ее?
– Я этого не утверждаю, но думаю, что не убивал.
– Но разве не преступление подделать такое признание?
– При определенных обстоятельствах, может быть, и нет, – отозвался Перри Мейсон.
– Не вижу, какие это могут быть обстоятельства, – заявила Делла.
– Мы займемся этим, когда придет время.
– И ты думаешь, Артур Картрайт знал, что его жена мертва?
– Да. Картрайт очень любил жену. Он разыскивал ее десять месяцев, а два месяца прожил с ней по соседству, шпионя за человеком, которого ненавидел, и пытаясь выяснить, счастлива ли она. Приняв решение убить Клинтона Форбса, Картрайт чувствовал, что его казнят за это преступление. Он хотел оставить собственность своей жене – не жене Форбса, а Поле Картрайт, – но не осмеливался составить завещание в пользу Полы Картрайт до совершения убийства, опасаясь, что это повлечет за собой расследование. Поэтому Картрайт составил или решил составить завещание таким образом, чтобы его собственность отошла к женщине, живущей под именем Эвелин Фоули.
Картрайт стремился избежать любого скандала. Он собирался убить Фоули, признаться в убийстве и пойти на казнь. Ему хотелось, чтобы завещание выглядело так, будто его собственность отходит к вдове убитого им человека, чтобы не возникло никаких вопросов и ее подлинная личность никогда не стала известна, а позорные факты не были преданы огласке.
Делла Стрит стояла неподвижно, глядя на кончики своих туфель.
– Да, – сказала она наконец, – думаю, я поняла.
– А потом, – продолжал Перри Мейсон, – что-то произошло, и Артур Картрайт изменил свои намерения. Он знал, что теперь бессмысленно оставлять собственность его жене Поле, но хотел завещать ее кому-то, так как не рассчитывал остаться в живых. Несомненно, Картрайт контактировал с Бесси Форбс и знал, что она в этом городе, поэтому оставил свою собственность ей.
– Почему ты думаешь, что он контактировал с Бесси Форбс? – спросила Делла Стрит.
– Потому что шофер такси утверждает, что Бесси Форбс велела ему позвонить по номеру Паркрест 6-2945, номеру Картрайта, и передать ему, чтобы он приехал к дому Клинта. Это показывает, что она знала, где находится Картрайт, и ему это было известно.
– Понимаю. – Помолчав несколько секунд, Делла осведомилась: – Ты уверен, что миссис Картрайт не сбежала с Артуром Картрайтом, бросив Клинтона Форбса, как бросила Картрайта в Санта-Барбаре?
– Абсолютно уверен, – ответил Мейсон.
– Что вселяет в тебя такую уверенность?
– Записка, оставленная в доме Фоули, была написана не почерком Полы Картрайт.
– В этом ты тоже уверен?
– Полностью. Почерк почти такой же, как на бланке телеграммы, отправленной из Мидуика. Я получил присланные из Санта-Барбары образцы почерка миссис Картрайт – они не совпадают с запиской.
– А в окружной прокуратуре об этом знают?
– Едва ли.
Делла Стрит задумчиво посмотрела на Перри Мейсона.
– Не был ли это почерк Телмы Бентон? – спросила она.
– У меня есть несколько образцов ее почерка, и они совсем не похожи на почерк в записке и на телеграфном бланке.
