Михаил Михеев - Запах «Шипра»
— Да, занятный детектив.
Руки его пришли в движение, он взял очищенную дольку, пожевал, причмокнул, Да, нервы у него были хоть куда!…
— А вы, — он сунул в рот вторую дольку, — а вы, значит, так и не разглядели того мужчину?
— На лестнице было темно…
Я старательно отдирала кожицу от апельсина. В комнате повисла тревожная тишина. Внезапно она наполнилась нарастающим гулом, над городом шел на посадку тяжелый рейсовый самолет. Он шел низко, в окнах даже задребезжали стекла. Потом все стихло.
И тут резко брякнул дверной звонок. Башков вздрогнул.
Ага, значит, он тоже может пугаться…
— Это за мной, — сказала я.
— За вами?
— Я заказала на ваш адрес такси. Не хотелось одной идти пешком. Это, наверное, шофер. Он вовремя приехал, мне пора домой. Откройте ему, пожалуйста.
Башков молча вышел в прихожую.
Я сунула в портфельчик «Фотографию»— я же приезжала за ней. Шофер — мужчина лет сорока — стоял в дверях и хмуро поглядывал то на меня, то на хозяина.
— Кто заказывал?
— Я заказывала. Сейчас иду.
Шофер отступил за порог, Башков прикрыл за ним дверь и снял с вешалки мой плащ. Я без колебаний повернулась к нему спиной. Он опять чуть задержал руки на моих плечах, потом деликатно поцеловал меня за ухом. Я промолчала.
— Мы еще увидимся с вами, Евгения Сергеевна?
— Конечно! Должна же я рассчитаться с вами за журналы.
Я выскользнула на площадку. Он вышел следом. Я махнула на прощание рукой и побежала вниз. На лестнице было пусто, тускло светили на площадках запыленные лампочки. Уже на площадке первого этажа я услыхала, как глухо щелкнул вверху кассовый замок…
Петра Иваныча дома не оказалось. В кухне еще держался запах кофе. Моя чашка была накрыта блюдцем, на котором лежал символический соленый огурец. В рюмке с водой стояла веточка облепихи, густо покрытая оранжевыми ягодами.
Я сразу догадалась, кто был у нас.
Под чашкой лежала записка: «Уехал с Максимом в Ордынку. Вернусь завтра».
Я съела соленый огурец, запила его холодным кофе.
Долго еще сидела на кухне, обкусывая с веточки терпкие кислые ягоды.
Я не знала, что мне делать дальше.
Ясно пока было одно. Я затеяла рискованную дуэль с человеком, нервы у которого оказались крепче, чем я предполагала.
5
Утром меня разбудил телефонный звонок.
Я спросонья добралась до аппарата, взяла трубку, но сколько ни кричала в нее: «Да, да, я слушаю!»— телефон молчал.
При дневном свете все мои вчерашние подвиги показались дешевой авантюрой. За такую самодеятельность мне могло крепко влететь от полковника Приходько.
Позавтракав, я вошла в комнату Петра Иваныча, взяла старую «Смену», начала решать в уме задачу— двухходовку… и незаметно для себя уснула. Удивительным свойством обладало это старое кресло…
Меня опять разбудил телефон.
Видимо, звонил он уже давно, — я какое-то время слышала его сквозь сон. Но мне опять никто не ответил; в трубке шуршало, пикало что-то, но звонивший молчал. Я положила трубку на рычаг.
Радио сообщило сводку погоды: «…усиление ветра до двенадцати-пятнадцати метров в секунду, резкое похолодание…» Рано нынче начались холода, но ведь это была Сибирь…
Услыхав звонок, я пошла открывать.
За дверями стоял Башков-сын.
От неожиданности я растерялась.
— Вы меня не узнали, Евгения Сергеевна?
— Почему же, узнала.
— Смотрите, как будто я тень отца Гамлета.
— А вы всего-навсего — тень Башкова-отца. Входите, пожалуйста.
Он вошел и немедленно оглядел меня с головы до ног, быстро и бесцеремонно.
— Не знала, что это вы.
— А то бы не пустили?
— Нет, я вначале бы надела шубу.
Башков-сын рассмеялся весело и непринужденно, я невольно подумала, что он все же несколько облагороженная тень своего отца. Он приятно смеялся.
— Я за вами, — сказал он. — Собирайтесь, едем на море.
— Что-то не хочется. Холодно, наверное.
— Будет вам. Папаня позвонил мне, чтобы я заехал за вами.
Тут я немедленно освоилась с положением.
— Он просил заехать за мной?
— Конечно.
— Он тоже едет?
— Евгения Сергеевна, я вас что-то не пойму. Вы, может быть, не выспались?
— Наверное, — согласилась я. — Кто вам дал мой адрес?
— Папаня, конечно. Он же вам звонил? Мне он сказал, что звонил.
Так вот кто был на том конце провода. Почему же он молчал? И как он мог узнать мой адрес, я ему его не говорила. Только у Аллаховой…
— Да, звонил, кажется.
— Он и мне сказал, что вы дома.
— Конечно… А когда мы вернемся?
— Завтра.
— Так нужно как следует собраться.
— А я уже за вас собрался. Все есть. Палатки, одеяла. Спальный мешок даже на вас захватил. Поехали.
— Подождите, не могу же я ехать вот так, — я показала на свой халатик.
Башков-сын рассмеялся еще задорнее.
— Ладно, одевайтесь, мы подождем.
— А кто еще едет?
— Ну, кто… Жаклин со мной. Борька Звягин — дружок, тоже с женой на «Победе». Папаню по дороге заберем.
Башков-сын с грохотом скатился на каблуках по лестнице. Право, я относилась бы к нему совсем по-другому, будь у него иная фамилия…
Я облачилась в свои студенческие джинсы, захватила поролоновую куртку.
Ехать было нужно. Меня приглашал сам Башков. Может, он решил продолжить наш разговор? А если этот диалог повернется для меня очень круто? Ничего, управлюсь как-нибудь. Я не Валя Бессонова.
Значит, он звонил Аллаховой. Она могла ему что-то про меня сказать. Поделиться своими подозрениями. Следовательно, подозрений прибавилось и у него. И он меня все-таки пригласил на эту прогулку…
У подъезда стояли две машины. Приятель Башкова-сына на «Победе» показался мне вполне положительным человеком, но его жена была под стать Жаклин. Тем не менее вся эта компания никак не походила на сборище злодеев, которые собираются свести счеты с женщиной. Значит, на худой конец, мы встретимся с Башковым- отцом один на один.
Жаклин открыла дверку «Москвича», я села рядом с ней. На остановке «Институт» нас дожидался Башков- отец. Я не сразу узнала его. В спортивном костюме, толстой куртке и резиновых сапогах он выглядел как заядлый рыбак-охотник. У ног его стояла большая хозяйственная сумка.
— А вот и папаня с погребком, — сказал Башков-сын.
Башков-отец кивнул мне спокойно и приветливо, как будто и не было вчерашнего вечера. Поставил на сиденье, рядом со мной, свою сумку.
— Я к Борису сяду, — сказал он сыну.
— Со мной не хочешь?
