Колин Маккалоу - Слишком много убийств
— Я полагал, что завещание должно быть оглашено в присутствии наследника.
— Не обязательно. Зависит от того, предписывает ли это само завещание. Нью-йоркские адвокаты мистера Скепса должны быть в курсе. Если юный Дезмонд — наследник, я имею право увидеть полный текст, поскольку защищаю интересы его матери и, следовательно, его самого.
— Это всегда так, сэр?
— Вообще-то нет, но ведь миссис Скепс станет его опекуном!
— Да, конечно. — Кармайн посмотрел на Филомену. — Я хотел бы еще кое-что уточнить, мэм. Вы можете назвать точную дату, когда вы впервые предприняли попытку примирения с вашим бывшим мужем?
— Мы разговаривали об этом по телефону в понедельник на третьей неделе ноября.
— А когда мистер Скепс порвал с доктором Давенпорт?
— Очень скоро. На той же неделе, во всяком случае.
Значит, Эрика Давенпорт знала о примирении четыре месяца плюс-минус несколько дней. Какой смысл ей убивать Скепса теперь? Оскорбленная женщина не стала бы ждать так долго. Скорее уж, как только Скепс сорвался с крючка, она забросила удочку снова и поймала Майрона. Бриллианты ей подарил Майрон, самый щедрый из мужчин. При общем весе приблизительно в восемь каратов на ценнике должно было значиться от четверти до половины миллиона долларов. Морис Мендель Мандельбаум на стекляшки не разменивается! И намерения у него серьезные. Последний раз он так сыпал камешками перед матерью Софии.
— Теперь расскажите мне, пожалуйста, про… э-э… дармоедов, миссис Скепс.
Она презрительно усмехнулась, что ей не шло.
— А, про этих! Дезмонд называл их подпевалами, и был прав. Фил Смит сам это признает — руководить какой-то конкретной компанией не по нем. Он и теперь останется в своем амплуа, станет на место Скепса, возглавит правление, да мало ли… Ханжа. А по виду можно подумать, что королевской крови.
— Что вам известно о его прошлом? Темные делишки? Подозрительные сделки? Подозрительные женщины?
— Я о них ничего не знаю, если не считать Гаса Первея, который притворяется крутым мужчиной и юбочником. Собственно, и есть юбочник, только в таком смысле, что предпочитает юношей, одетых в юбки.
Кармайн повернулся к Энтони Бера:
— Что-нибудь добавите, сэр?
— Нет. Я далек от мира «Корнукопии».
«Может, и так, — подумал Кармайн, вставая, — но я лучше все- таки проверю, чем ты занимался третьего апреля, мистер Адвокат Толстосум. Жить круглый год в Орлеане — для этого надо иметь очень доходную практику. А миссис Скепс смотрит на тебя исключительно как на друга, несмотря на твои влюбленные взгляды. Тут тебе не повезло».
По пути домой Кармайн повторил трюк с мигалкой и сиреной; участок дороги от Провиденса до Холломена пролетел на всех парах, благо знал его как свои пять пальцев. Поездка в Орлеан, быть может, принесла пользу его нервам, но ни на шаг не продвинула расследование. Пора действовать жестко. Если копия завещания до сих пор не прибыла, он сам наведается в логово Эрики Давенпорт и не уйдет, пока не получит бумаги.
Однако завещание его уже ждало. Привычный к юридическому жаргону, он быстро прочел немалое количество составляющих его страниц и откинулся на спинку стула, переводя дух. Кто-то сболтнул, что он собирается сегодня в Орлеан, и Эрика специально не сообщила подробности ни ему, ни Филомене Скепс, пока они не встретятся. Умно! Полетели бы клочки по закоулочкам. Каков удар для Филомены Скепс и Энтони Бера! Чего бы они могли наговорить в приступе ярости!
Дезмонд Скепс Третий в самом деле был единственным наследником, однако опекуном была назначена не кто иная, как Эрика Давенпорт. Не вместо матери: мальчик по-прежнему оставался жить с Филоменой, которая могла кормить его, одевать и воспитывать, не имея, однако, возможности распоряжаться средствами, влиять на будущее сына и судьбу «Корнукопии». Во всем, что касалось денег и власти, «от имени родителей» выступала Эрика Давенпорт. Она же назначалась главой «Корнукопии» с настоящего времени и пока Дезмонду не исполнится двадцать один год. «Тут даже Энтони Бера бессилен опротестовать завещание, — подумал Кармайн. — У Филомены нет никакого опыта в бизнесе, ничего, чем она могла бы склонить присяжных на свою сторону. Нет, выгоднее всего для Филомены поддерживать добрые отношения с доктором Эрикой Давенпорт, которую она не переваривает».
А что же женщина, которой Дезмонд четыре месяца назад дал от ворот поворот? Вероятно, тогда она решила, что это начало конца. И вот вдруг она становится вместо него полноправной властительницей в королевстве «Корнукопия». Теперь главный вопрос — знала ли Эрика Давенпорт о содержании завещания Дезмонда Скепса? Колоссальный мотив для убийства. Впрочем, как ей стало известно, что написано в документе, хранящемся в сейфе нью-йоркской адвокатской конторы? Единственное объяснение — ей сказал сам Скепс. Но стал бы он это делать? «Нет, не стал бы, — инстинктивно заключил Кармайн. — Не такой человек Скепс. Скорее ему нравилось смотреть, как она мучается — неделю за неделей, месяц за месяцем. При всех очевидных различиях между ним и Эваном Пью Скепс наверняка тоже любил отрывать крылья бабочкам».
Когда же было составлено завещание? Кармайн еще раз взглянул на дату. Нет, все так. Два месяца назад. После расставания с Эрикой в качестве любовницы прошло немало времени. Это означало, что Скепс трезво оценил ее работу и остался доволен.
Кармайн посмотрел на часы: еще можно навестить доктора Давенпорт до окончания рабочего дня в «Корнукопии». Он не стал звонить и проверять, на месте ли она; где ей еще быть, когда вдруг свалилась на плечи такая обязанность!
Не найдя Эрику в офисе Скепса, капитан поднялся наверх, в пентхаус. Эйб обнаружил небольшую лесенку, спрятанную в гостевой уборной. При повороте второй ручки в ряду задняя стена отъезжала внутрь, открывая узкие ступеньки, спиралью уходящие вверх. Взойдя по ним, Кармайн ступил в апартаменты, будто только что вернулся из уборной. Его появление не испугало Эрику, но явно раздосадовало.
Сегодня она была в темно-красном, и глаза ее приобрели цвет хаки. «Глаза хамелеона, — подумалось Кармайну. — Отражают окружающие цвета, однако, темно-красный им не под силу. Отсутствует нужный пигмент».
— Вероятно, я теперь главная подозреваемая, — сказала Эрика.
— Отнюдь. Вы опустились на несколько пунктов в моем списке. Если, конечно, мистер Скепс не рассказал вам, что в его завещании.
— Дезмонд Скепс никогда не сболтнул бы лишнее! Никогда. Единственное, что могло ему развязать язык, — это алкоголь, но ко времени, когда мы познакомились, Дезмонд почти не пил. Стаканчик виски в день — да, больше — ни-ни. Он возглавлял одну из крупнейших корпораций страны и хорошо знал, какой вред может причинить излишняя болтливость. Когда-то по молодости он разболтал условия тендера на постройку одного из первых атомных реакторов, и конкурирующая компания обошла «Корнукопию», пользуясь ее же планами. Это едва его не убило. Грирсон ему тогда здорово помог. Если Дез кого-нибудь любил, так это Уола Грирсона. Правление было только что сформировано. Вообще-то их всех, кроме Грирсона, надо было уволить, но Дез решил, что подпевалы тоже полезны, если только их босс не напивается.
