Энн Перри - Призрак с Кейтер-стрит
— Эй, мисс! Вы уверены, что вы в правильной комнате?
— Я думаю, что да. Я жду мистера Питта.
Он внимательно осмотрел ее снизу доверху:
— Вы не похожи на «нос».
— Извините?
— Вы не выглядите, как «нос». — Он вошел и плотно закрыл за собой дверь. — Информаторы, шпики для легавых.
— Для кого? — Она нахмурилась, пытаясь понять его.
— Для полиции! Вы сказали, что хотите видеть мистера Питта?
— Да.
Он неожиданно оскалился, показав поломанные зубы:
— Вы его знакомая?
— Я пришла по делу, которое, простите за откровенность, вас не касается. — Шарлотта не хотела быть грубой. Мужчина выглядел безвредным и, похоже, был настроен миролюбиво.
— По делу? Вы не выглядите так, будто у вас есть какие-то дела с легавыми. — Он сел в кресло напротив, глядя на нее с дружеским любопытством.
— Вы здесь работаете? — спросила Шарлотта с сомнением.
— О да! — Он снова оскалился. — У меня тоже дело.
— Действительно?
— Важное, — кивнул он, его глаза заблестели. — Делаю очень много для мистера Питта. Не знаю, как бы он управлялся без меня.
— Должна вам сказать, он как-то обходится, — сказала Шарлотта, улыбнувшись.
Он не обиделся.
— Ах, мисс, это потому, что вы не разбираетесь, прошу прощения.
— В чем?
— В работе, мисс. В том, как дела делаются. Могу поспорить, вы даже не знаете, как разбить барабан или как крестить вещи и огородить их в конце концов…
Шарлотта была полностью растеряна, но, несмотря на это, заинтересовалась.
— Нет, — призналась она. — Я даже не знаю, о чем вы говорите.
— А-а… — Он уселся поудобнее. — Но вы увидите, я знаю все. Это у меня в крови. Рожденный в трущобах, я вырос там. Мать умерла, когда мне было около трех. Так мне сказали. Я был очень маленьким. Мне посчастливилось, что…
— Посчастливилось? Вы имеете в виду, кто-то пригрел вас?
Он бросил на нее презрительный, но в то же время дружелюбный взгляд:
— Я имею в виду, они разглядели мои возможности… что если я останусь маленьким, то могу быть им полезен.
Шарлотта вспомнила о том, что Питт рассказывал ей о маленьких мальчиках и каминных трубах. Дрожь пробежала по ее телу.
— У вас не было семьи? Где ваш отец? Как насчет дедушек и бабушек?
— Папашка вздернулся в сорок втором, когда я родился, а дедуля уплыл. Так мне сказали. У мамочки был брат, отличный щипач, но он не хотел возиться с малышом. Никакой пользы от малютки. Кроме того, щипачество — не то искусство, которое нуждается в детях.
— Что такое «вздернулся»? — спросила Шарлотта.
Он провел рукой по горлу, затем поднял ее вверх, изображая веревку.
Шарлотта зарделась от смущения:
— О, я соболезную… я…
— Не принимайте близко к сердцу, — оборвал он. — Мне бы все равно лучше не стало.
— Ваш дедушка ушел в море… он вернулся?
— Благослови вас Господь, мисс! Вы действительно из другого мира. Он не ушел в море, мисс, он был сослан в Австралию.
— О! — Шарлотта не знала, что ответить на это. — А ваш дядя?
— Щипач — тот, кто крадет из карманов, мисс. Очень деликатное искусство. Детей для этого не пользуют, как и для некоторых других дел. Я был ему без пользы, понятно? Так что отдали меня воспитателю, который научил меня святому искусству хапанья, по-вашему — воровству шелковых платочков из дамских карманов, мисс. Чтобы отработать свое содержание, так сказать. Затем, когда я стал старше, но не сильно вырос, он продал меня первоклассному грабителю. Я мог пролезть сквозь любую решетку. Сложиться и проползти, как змея. Они находят жило, я вхожу, открываю дверь для них и выхожу.
— Что такое «жило»? — Шарлотта знала, что отец бы очень рассердился, если бы узнал об этом экстраординарном разговоре, но это был мир, который интересовал и пугал ее так, что она была не в силах отвернуться от него. Этот мир притягивал ее, как притягивает ребенка заживающая ранка, которую он постоянно расчесывает.
— Богатый дом. Может быть, такой, в каком вы живете. — Он, казалось, не испытывал к ней никакой враждебности, скорее даже находил ее интересной.
— Я не думаю, что у нас есть что-то стоящее для кражи, — честно призналась Шарлотта. — Что случилось с вами затем?
— Ну, наступило время, когда я стал слишком большим для воспитателя. Правда, перед этим его поймали, и я больше никогда его не видел. Но он научил меня множеству вещей. Например, как пользоваться его инструментами, как найти место, чтобы зазвездить окно…
— Застеклить окно? — уточнила она неуверенно.
Он взорвался звонким громким смехом.
— Дай вам бог всякого хорошего. Вы очень забавны. Зазвездить окно… Смотрите. — Он встал со своего места и подошел к окну. — Скажем, вы хотите пройти через этот кусок стекла. Значит, вы опираетесь о него… — Он продемонстрировал это. — Прикладываете сюда нож, около края, и давите сильно, но мягко, аккуратно, пока стекло не треснет. Не так сильно — чтобы стекло не выпало, соображаете? Затем кладете коричневый бумажный пластырь на это место так, чтобы оно склеилось, и вот… Вы можете вынуть стекло абсолютно без шума. Просуньте руку в дыру и откройте задвижку на двери. — Он обернулся и посмотрел на нее с триумфом.
— Я поняла. Вас когда-нибудь ловили?
— Конечно, но ты всегда ожидаешь чего-то подобного.
— Вы не подумывали найти… э… постоянную работу? — Шарлотта не хотела сказать «честную» работу. По какой-то непонятной причине она не могла обидеть этого человека.
— У меня есть готовая к работе команда, мои инструменты, хорошая ворона, самая красивая канарейка в Лондоне; я живу на хазе, приятной и удобной. Есть несколько кукольных лавочек на случай, если для нас наступят плохие времена… Что мне еще нужно? Чтобы я пошел горбатиться на завод за несколько пенсов в день?
— А птицы для чего?
— Птицы? — Он поморщился. — Какие птицы?
— Ворона и канарейка.
Он захохотал от неподдельной радости.
— С вами приятно говорить, мисс. Вы — сама свежесть… Ворона — это лепила, человек от медицины; а в данном случае это парень, который стоит на шухере и подает сигналы, если покажется кто-то подозрительный — например, прохожий или легавый, или кто-нибудь еще. А канарейка — это тот, кто носит ваши инструменты. Если вы классный грабитель, вы не носите свои инструменты сами. Идете на место, внимательно осматриваете все вокруг, и только затем, если все чисто, ваша канарейка приносит вам их. Обычно это женщина. Так лучше. Бесси была красива, как летний день…
— Что с ней случилось?
— Она умерла от холеры в шестидесятом, за год до Американской войны.[5] Бедняжка.
