Найо Марш - Убийство в частной клинике
— Конечно, нет. По крайней мере…
— Он выглядел потрясенным, — вступил в разговор Найджел.
— Пожалуй, — согласилась Анджела. — Но еще больше расстроенным, когда распластался на полу. Лицо позеленело. Господи, он стал ужасно смешным.
— Не сомневаюсь. Не сказали ли вы чего-нибудь такого, чем можно объяснить это увеселительное зрелище? — Я — нет. Найджел что-то говорил. Но мы больше восклицали.
— Я его схватил, но он меня чуть не повалил.
— Потом Сейдж поднялся, и мы спросили, не ушибся ли он. Он ответил, что «с ним все-а в пря-адке», и как будто пришел в себя.
— Так что же вы сказали, Батгейт?
— Не помню. То ли «Боже!», то ли «черт возьми», то ли «фу-ты!». Что-то в этом роде.
— Затем он заявил, что не вполне одобряет всеобщую, в духе товарища Какарова, поддержку убийства О’Каллагана. Так?
— Кажется, Сейдж считает, что это перегиб.
— И тем не менее, — заметил Аллейн, — после жизнерадостной речи Какарова Сейдж, помнится, вскочил и восторженно завопил: «Товарищ!»
— Было, — согласился Найджел. — Может, увлекся. Он неплохой малый, если не замечать его чудовищной манерности.
— И о мисс О’Каллаган он отзывался вполне пристойно, — добавила Анджела.
— Допустим. Он разговаривал о чем-нибудь с моей подружкой Бэнкс?
— Не обменялись ни единым словом.
— Ну что, Фокс?
— Да, сэр?
— Нанесу-ка я завтра визит мистеру Сейджу в его аптеке. Боже, это уже сегодня. Сколько времени, Фокс?
Инспектор достал из внутреннего кармана потертого пальто часы.
— Почти два. Слушайте! — Он опустил стекло в окне такси. Над рекой прозвучала горестная сирена, и вслед за ней в холодной ночи дважды ударил Биг-Бен.
Инспектор Фокс с мрачным одобрением посмотрел на свои часы, убрал их и положил руки на колени.
— Мечтаете о постели, Фокс? — усмехнулся Аллейн.
— Я, например, очень, — ввернула Анджела.
— А если мы оставим такси Батгейту, а сами на полчасика заглянем в контору? — предложил подчиненному старший инспектор.
— Как скажете, сэр.
— В таком случае мы приехали.
Аллейн постучал таксисту в стекло, и они вышли из машины. В морозном воздухе дыхание парком вырывалось изо рта. Аллейн несколько мгновений говорил с водителем, а затем заглянул в салон.
— Спасибо вам обоим за помощь.
— Послушайте, Аллейн, надеюсь, вы не считаете, что мы совсем уж сваляли дурака? — хмуро поинтересовался Найджел.
Инспектор немного подумал, прежде чем ответить:
— Полагаю, ваши действия были очень инициативными.
— Надо зачислить вас обоих в полицию, — добавил Фокс.
— Ох, инспектор Фокс, — вздохнул Найджел. — Нечто подобное я от вас уже слышал.
— Спокойной ночи, товарищ Анджела, — произнес Аллейн. — Хороших сновидений.
— Спокойной ночи, инспектор. Не стану пенять вам за вашу шутку.
— Будьте здоровы, — мягко отозвался тот и захлопнул дверцу.
Такси уехало. Вдали на набережной рабочие мыли из шланга мостовую. Бьющая дугой сильная струя воды заглушала все звуки, кроме воя корабельных сирен и гудения мотора удалявшегося автомобиля. Полицейские переглянулись.
— Хотелось бы знать, насколько они навредили, — проговорил Аллейн.
— Я бы сказал, вообще нисколько, — отозвался Фокс.
— Надеюсь, вы правы. Но если и навредили, то виноват лишь я. Ладно, пойдем покурим.
В кабинете Аллейна они раскурили трубки. Старший инспектор некоторое время писал что-то за столом, а Фокс мрачно смотрел в противоположную стену. С запачканными лицами, в чудовищной одежде и с грязными руками они выглядели странной парой. Наконец Фокс произнес:
— Юная леди очень мила. Могу я спросить, сэр: она невеста Батгейта?
— Да.
— Славная пара.
Аллейн тепло посмотрел на коллегу.
— Чудной вы, старина. Сколько у вас в голове всякой ерунды. — Он отложил ручку. — Не думаю, чтобы я с ними сильно рисковал. Коротышка к ним ни разу не приближался. Вы его, конечно, узнали?
— А как же! Запомнил по дознанию. Не понял, кто такой, пока он не обогнал нас у двери. Раньше видел его, но он постоянно держался к нам спиной.
— Да. Я тоже за ним наблюдал. Одет вполне прилично в отличие от всего сборища. Даже не попытался опуститься до уровня товарищей.
— Да, — кивнул Фокс. — Забавно.
— Ситуация вообще очень странная. Необъяснимая. Он прошел рядом с Сейджем и Бэнкс, но никто из них и глазом не моргнул.
— Точно. Но если они в сговоре, может, так было условлено?
— Мне не верится, что всем этим верховодят коммунисты. Они мелкие людишки: организуют свои митинги, печатают листовки, досаждают чем могут. Но чтобы решиться на убийство… Если, конечно, не найдется какой-нибудь фанатик. — Аллейн замолчал и покачал головой.
— Да, — согласился Фокс, — пожалуй. Не стоит обращать на них внимание. Но он-то другой. Может, он и есть фанатик?
— Я бы сказал, не того сорта. Надо сходить еще раз на него взглянуть. Завтра. То есть уже сегодня. Мне чем-то нравится этот малый. Свяжусь с экспертом, разрабатывающим группу Какарова, и выясню, насколько он там задействован. День получится весь в бегах. Кажется, что прошло сто лет с тех пор, как мы сидели здесь и ждали результатов вскрытия. У меня такое чувство — и оно вполне закономерное, — будто мы с лаем несемся по ложному следу. Хотим сложить два и два и получаем черт-те что.
— Обидно, — вздохнул Фокс.
— Сколько времени? Половина третьего. Батгейт уже, наверное, завез такую усталую на вид мисс Анджелу в дом ее дяди и вернулся к себе. Вот как я поступлю, чтобы он лег в постель довольным.
Старший инспектор набрал номер телефона Найджела, и когда тот снял трубку, произнес:
— Привет, Батгейт! Так сколько ты поставил на смешного коротышку?
— Робертса?
— Да.
— Два к одному. А что? В чем дело?
— Заметил, что он присутствовал на митинге?
— Робертс?!
— Он самый. Спокойной ночи. — Аллейн повесил трубку и устало проговорил: — А теперь давайте складывать два и два и получать черт-те что.
«Живительные вольты»
Среда, семнадцатое. Утро и день
На следующее утро старший инспектор Аллейн и инспектор Фокс продолжили свою ночную беседу.
— При свете дня версия с Ленинским залом кажется еще ущербнее, — начал Аллейн.
— Что ж, сэр, не стал бы утверждать, что в ней нет недостатков, — кивнул Фокс, — но мы не можем ее игнорировать.
— Конечно.
— Если она пустышка, то уж очень странные совпадения. Эта дама, сестра покойного…
— Да, Фокс. Кстати, я жду их семейного адвоката мистера Крысбона из юридического агентства «Крысбон и Найтли». Он, как я понимаю, дядя леди О’Каллаган. И какая необычайно своевременная инициатива: сам позвонил и напросился к нам. О мисс О’Каллаган упоминал так осторожно, что у меня невольно возникла мысль, что она — ключевая фигура в завещании. Что вы на это скажете?
