Джо Алекс - Скажу вам, как погиб он
— Благодарю вас. Быть может, вы очень нам помогли, хотя наверняка не желали этого.
Джонс сунул голову в дверь и дал знак, что хочет поговорить с Паркером, который тут же подошел к нему. Они шепотом обменялись несколькими словами. Паркер поколебался, затем снова подошел к Люси Спарроу.
— Простите меня, — сказал он почти заботливо, — но я должен попросить вас еще об одной небольшой любезности. Сюда принесли маленький чемоданчик, о котором мы говорили. Не могли бы вы осмотреть его содержимое и сказать нам, чего там еще не хватает?
— Хорошо, — Люси прикрыла глаза и открыла их, как человек, который пытается побороть охватывающий его сон. — Если это обязательно нужно…
Джонс внес маленький черный чемоданчик, который Алекс видел вчера на теннисном корте.
Паркер открыл чемоданчик. Люси наклонилась и, вытянув руку, проверила содержимое бутылочек, вынимая их одну за другой и возвращая на место. Пустой зажим явно указывал то место, из которого был взят скальпель.
— Нет. Тут все в порядке, — сказала Люси и заглянула в плоский карман на внутренней крышке чемоданчика. Карман застегивался кнопкой. Люси открыла его и сунула внутрь руку. — Нет моих резиновых перчаток! — изумленно сказала она.
— А вы уверены, что они вчера там были?
— Нет… Я ими здесь не пользовалась… Они находились там, потому что являются частью снаряжения. В деревне никогда не известно, что может случиться… Иэн и Гарольд проводят химические опыты… Я всегда опасалась — мало ли что… — Люси подумала. — Я видела их четыре или пять дней назад, — сказала она решительно. — Я вынула их и пересыпала тальком. Была жара, и мне пришло в голову, что резина может пересохнуть. Да-да! Теперь я вспомнила — я положила их на место.
— Я в этом уверен, — пробормотал Паркер. — А спросил только для того, чтобы сказать вам: убийца вынул перчатки из вашего чемоданчика, затем одну бросил на дно шкафа в гардеробе, а другую глубоко затолкал под другой шкаф. И эта, вторая, была в крови. Джонс!
Вошел Джонс. На чистом листе бумаги он нес резиновую перчатку. Она была покрыта следами засохшей крови.
И в этот момент Люси Спарроу потеряла сознание.
— Шеф, — спокойно сказал толстощекий сержант Джонс с лицом румяного ребенка, — сейчас принесут результаты дактилоскопии.
— Хорошо, принеси воды!
Джонс исчез. Но прежде чем он вернулся, Люси пришла в себя.
— Я понимаю, что вам это необходимо, — тихо сказала она, поднимая голову, — но я больше не могу этого переносить. — Она выпрямилась в кресле.
— А не проще ли было сказать правду?
— Какую правду? — Люси подняла на него глаза с выражением, какое охотники видят иногда у загнанного, умирающего зверя. — Но я в самом деле не знаю, кто убил…
— Но вы догадываетесь. Иначе вы не выгораживали бы убийцу. Или вы не понимаете, что уже сказали нам, кого пытаетесь прикрыть?
— Я?… я… Прекратите… — Она с огромным усилием взяла себя в руки. — Больше вы не услышите от меня ни слова, господин инспектор. Невзирая на то, что вы об этом подумаете. Либо арестуйте меня, либо позвольте уйти. Мне нечего больше сказать.
— Хорошо, пожалуйста. — Паркер встал. — Я лишь удивляюсь, что вас раздражают мои усилия. А ведь я ищу преступника, и казалось бы, имею право просить помощи у каждого порядочного человека?
Но Люси Спарроу, плотно сжав губы, даже не удостоила его взглядом. Выходя, она лишь чуть кивнула головой Алексу.
Когда дверь за ней закрылась, Паркер тяжело сел в кресло.
— Ты только подумай, — тихо сказал он, — погиб наш Иэн. Кто-то убил его. Казалось бы, что такая женщина, как Люси Спарроу, умная, хладнокровная, умеющая держать себя в руках, поможет нам, тем более что убийца хотел свалить вину на нее: он совершил убийство ее скальпелем, держа этот скальпель в руке, на которую надета ее перчатка, да еще подбросил здесь ее кулон, который все не раз видели. А между тем она вышла отсюда, будто мы ее враги. — Он секунду помолчал. — Я знаю, кого она выгораживает.
— Своего мужа, конечно, — сказал Алекс. — Но почему она думает, что это он? Когда она сюда вошла, она этого еще не знала.
— Вот-вот! — Паркер встал. — Когда мы это узнаем, мы будем знать все. Точнее, почти все.
Он подошел к двери.
— Джонс!
— Да, шеф.
— Так что с этими результатами?
— Сейчас будут.
— А что насчет обуви с кровью?
— Ни у миссис Спарроу, ни у мистера Спарроу ничего такого не обнаружено. Вообще пока ничего, кроме того, что я передал.
— Хорошо. Он ждет в салоне?
— Да. Стивенс дежурит у двери, но так, как вы хотели, шеф, то есть, он не задержит его, а лишь попросит вернуться, потому что вы скоро подойдете. Пока что он терпеливо ждет…
— Хорошо. Давай сюда дактилоскописта, как только он будет готов.
— Да, шеф.
Паркер вернулся в комнату.
— Я велел проводить Спарроу в другую комнату, где он меня ждет. Я не хотел, чтобы они здесь встретились. Кроме того, за это время мы успели спокойно осмотреть их комнаты и гардероб. Миссис Драммонд, разумеется, не возражала.
— А как она держится? — спросил Алекс.
— Сара Драммонд? Она была очень бледна, когда я вошел к ней сразу после приезда, но хорошо держала себя в руках. Ты знаешь, такая женщина могла бы его убить.
— Знаю. Но не верю в это.
— А кого ты подозреваешь?
— Мне трудно сказать… Если бы не один факт…
— Вот именно. Мы должны считать виновным любого из них, пока не убедимся в его невиновности. Я не знаю, но мне кажется, что нас тут еще многое ждет… Бедный, бедный Иэн… Если бы он знал…
— К счастью, он не знал, — сказал Алекс, невольно понижая голос. — Он погиб, считая ее лучшей из жен.
— Не обязательно. Если она стояла за ним и ударила скальпелем в спину, он не потерял сознание мгновенно… Это изумление, застывшее в чертах его лица… Его глаза…
— Послушай! — сказал Алекс. — Когда ты допрашивал Люси Спарроу, я кое-что вспомнил. Иэна убила не женщина. Головой ручаюсь. Тот человек, который вздохнул за моей спиной в темноте, — это был мужчина.
— Тот, кто тебя ударил?
— Да. Это было дыхание мужчины, понимаешь?
— Да… — Паркер развел руками. — Ну что ж, подождем — узнаем. Я велел сделать подробное увеличение всех отпечатков на внешних и внутренних ручках всех дверей и на выключателе в кабинете. Ведь этот человек потушил свет, услышав, что ты подходишь, и притаился с пресс-папье, которое схватил со стола. Это ясно. А потом, убегая, он оставил пресс-папье на подоконнике в коридоре второго этажа.
— Это исключает горничную и Мэлахи, — сказал Алекс. — Никто из них не побежал бы наверх.
