Джо Алекс - Скажу вам, как погиб он
— Да. Но я могла в любую минуту вернуться и застичь постороннего в гардеробе. А кроме того, Сара была у себя, значит…
— А откуда вы знаете, что миссис Драммонд была у себя?
— Потому что я заходила к ней, чтобы одолжить пишущую машинку. У нее маленький «Ремингтон», на котором она записывает свои роли, чтобы лучше их запомнить. Она говорила мне об этом когда-то. Так что, когда я пришла к выводу, что лучше не напрягать травмированную руку, а письмо написать надо было, то подумала, что его можно напечатать одним пальцем левой руки. Письмо короткое.
— В котором часу вы одолжили машинку?
— Примерно без четверти одиннадцать. Потом я отнесла ее в комнату и пошла к мистеру Алексу, потому что у Сары как раз закончилась бумага.
Паркер взглянул на Алекса, который подтвердил:
— Я вошел в свою комнату в половине одиннадцатого. Это я точно помню. Потом я писал минут двадцать. В 10.50 в дверь постучала миссис Спарроу. Я посмотрел на часы.
— А не могли бы вы мне сказать, — спросил Паркер, — по какому делу вам пришлось так срочно ночью писать письмо?
Несколько секунд Люси Спарроу была в нерешительности.
— Мне очень жаль, но я не могу ответить на этот вопрос. Меня просили оказать одну услугу.
— Кто-то из присутствующих в этом доме?
— Пожалуйста, не спрашивайте меня больше об этом. Я не смогу вам ответить. Могу только заверить, что это не имеет ничего общего с делом, которое вы расследуете.
— Этого никогда нельзя предвидеть, — пробормотал Паркер. — Противоположности притягиваются… И в расследовании тоже.
Но Люси Спарроу не слушала его. Она смотрела на лежащий перед ней скальпель.
— А можете ли вы мне сказать, почему, собственно, вы убили Иэна Драммонда? — спокойно спросил Паркер.
Люси вздрогнула, но тут же взяла себя в руки.
— По какому праву…
Паркер снова поднял руку, а потом сунул ее под платок.
— Это ваше?
Люси не ответила. Она смотрела на рубиновый кулон, и лицо ее окаменело.
«Словно греческая статуя… — подумал Алекс, — белая и неподвижная, но таящая огромную глубину. Будто она думает о чем-то, чего никто из живущих не может постичь. Молчание мрамора».
— Это ваше? — повторил Паркер.
Она кивнула.
— Этот кулон найден у ног покойного. Мы сразу не заметили его. Он был покрыт кровью.
Люси закрыла глаза. Потом открыла их и крепко сжала руки.
— Да. Это я убила Иэна Драммонда, — сказала она спокойно. — Арестуйте меня. Я признаюсь в этом преступлении.
Алекс вскочил с места, но Паркер одним движением руки остановил его.
— А почему вы убили Иэна Драммонда, замечательного человека, который, я уверен, никогда не сделал вам ничего плохого?
— Почему? — Люси некоторое время молчала, глядя в окно, за которым уже начинался день, полный деревьев, птиц и распустившихся цветов. — Я отказываюсь отвечать.
— У вас есть такое право. Как друг Иэна, я благодарю вас за этот самый большой комплимент, какого человек может удостоиться после смерти.
Алекс посмотрел на него с изумлением. Инспектор встретился с ним взглядом, и тогда Джо увидел в его глазах блеск упрямства, так хорошо знакомый ему с прежних военных лет.
— А как здесь оказался этот рубиновый кулон? Вы потеряли его во время борьбы, да?
— Что? — Видно было, что Люси не понимает вопроса.
— Этот кулон был найден у ног покойного. Как он там оказался? Вы не припоминаете?
— Я… вероятно, зацепилась за что-то, и он остался здесь…
— Ага. Это объясняло бы этот факт. А что делал Иэн Драммонд, когда вы его убили?
— Он сидел… за столом.
— Так. Он сидел, а вы подошли и вонзили в него этот скальпель, зацепившись при этом за что-то кулоном?
— Я… Да! Перестаньте, пожалуйста!
Она не заслонила руками лицо, не заплакала и даже не склонила головы, но Алекс понял, что эта женщина сейчас потеряет сознание. Она побледнела.
— Почему вы лжете, Люси Спарроу? — резко спросил Паркер. — Кого вы выгораживаете?
— Я? Никого. Я убила Иэна Драммонда и признаюсь в этом. Чего еще может желать закон от преступника?
— От преступника — ничего больше. Но закон желает знать правду. А я вовсе не желаю, чтобы вы понесли наказание вместо кого-то другого, кого вы выгораживаете или вам кажется, что вы его выгораживаете, потому что полагаете, что это он убил. К тому же вы хотите выгородить кого-то, кто с заранее обдуманным намерением хочет свалить на вас доказательства вины.
— Но почему? — спросила Люси. — Не понимаю… — ее голос потерял тот спокойный деловой тон, которым она до сих пор говорила.
— Потому, что вы не могли потерять здесь этот кулон. Убийца совершил ошибку. Взгляните на эту цепочку! Что вы видите? Ты, Джо, автор детективных романов, которые читает вся Англия, что ты видишь?
— Вижу… Не знаю! — Джо склонился над кулоном. — Нет. Не вижу ничего необычного.
— А вы?
— Я уже сказала, что потеряла его здесь… — голос у Люси был тихий и неуверенный. Она тоже всматривалась в лежащую на столе цепочку, как бы желая проникнуть в ее столь явную, но непонятную тайну.
— Она закрыта, — сказал Паркер. — Убийца забыл ее разорвать. Понимаете? А ведь сразу видно, что она слишком короткая, чтобы ее можно было надеть через голову. А даже если бы она и не была короткой, то при ваших густых волосах вряд ли бы она могла пройти через голову, даже если бы вы стояли на руках. Думаю, нет. Мне кажется, что если попытаться ее снять, то она даже через подбородок не пройдет. Как же тогда эта цепочка могла оказаться здесь иначе, чем принесенная кем-то, кто бросил ее рядом с телом убитого Иэна Драммонда?
Только теперь Люси склонила голову.
Паркер безжалостно продолжал:
— Прекратите эти глупости! Когда вы отказались ответить на вопрос, почему вы убили Иэна, я сказал, что это огромный посмертный комплимент ему. Вы не смогли выдумать хоть какой-нибудь повод, потому что Иэн не был человеком, которого можно было бы хоть за что-нибудь ненавидеть. Лишь один убийца знает, какую пользу он извлечет. Поэтому вы пытаетесь выгораживать людей, которые хотели свалить на вас это ужасное преступление, как будто знали, что вы понесете этот крест почти без колебаний. И что вы скажете?
Но Люси Спарроу не отвечала. Она спрятала лицо в ладонях, а потом покачнулась в кресле. Алекс вскочил и поддержал ее.
— Сейчас пройдет, — сказала она тихо. — А теперь, пожалуйста, отпустите меня. Я и так ничего больше не скажу.
Паркер смотрел на нее почти с гневом, но потом опустил голову и мягко сказал:
— Благодарю вас. Быть может, вы очень нам помогли, хотя наверняка не желали этого.
