Эрл Гарднер - Прокурор расследует убийство
Селби кивнул.
— Позвольте мне наполнить ваш бокал.
— Не надо, — сказал он, — одного более чем достаточно.
— Но почему, — упрашивала она, — давайте я налью лишь половину. Мне хочется повторить, но не в одиночестве.
— Ну хорошо, но только половину, — согласился он.
Она не сделала попытки воспользоваться его уступчивостью и остановилась, налив ровно половину. Затем хозяйка наполнила свой бокал, поднесла к губам и с видимым удовольствием сделала глоток.
— Я рассказываю все так подробно, потому что страшно хочу, чтобы вы поняли меня, поняли мои проблемы.
— И причину, по которой вы сменили духи, — напомнил прокурор.
— Потому что я перешла в новую фазу, не осознав этого. Много месяцев я употребляла один вид духов. Но за эти месяцы совершилась трансформация моей личности.
Ширли Арден нажала на кнопку электрического звонка. Моментально с дымящейся супницей в руках возник дворецкий.
— Пора за стол, — с улыбкой сказала Ширли Арден. — Нам предстоит маленький неформальный ужин, а отнюдь не изощренный банкет.
Селби провел актрису к столу. Дворецкий разлил суп по тарелкам и удалился. Хозяйка послала Селби через стол улыбку и произнесла:
— Теперь, после того как я все объяснила, на какую тему мы будем беседовать?
Селби процедил в ответ:
— Мы поговорим о той разновидности духов, которой вы пользовались до смены парфюмерии. Мне интересно знать, в прошлый понедельник, живя в отеле, вы наслаждались еще старым запахом? И мы еще раз обсудим причину, по которой вы изменили своей привязанности.
Она медленно опустила ложку в тарелку. Ее приподнятое настроение полностью испарилось.
— Хорошо. Пока ешьте, — устало промолвила она. — Если это так важно, мы поговорим после ужина.
— Вы должны понять, — сказал он ей, — что это действительно необходимо.
Ширли Арден вздохнула, взяла ложку и попыталась приняться за суп, но аппетит, видимо, уже пропал. Когда дворецкий уносил ее тарелку, она была полна на две трети.
Бифштекс, овощной гарнир, салат и десерт были первоклассно приготовлены и образцово поданы. Селби проголодался и ел с удовольствием. Ширли Арден выглядела так, словно сейчас ее поведут на казнь и в соответствии с варварским обычаем перед смертью ей принесли последний ужин. Актриса пыталась поддержать беседу, но ее голос утратил всякую живость.
Наконец, когда было покончено с десертом и дворецкий подал ликер, она подняла глаза на Селби и дрожащим голосом произнесла:
— Что ж, начинайте.
— Какими духами вы пользовались в понедельник, старыми или новыми?
— Старыми, — ответила актриса.
— Скажите мне… — и он произнес совсем не те слова, которые она ожидала, — чем объясняется ваше влияние на Джорджа Кашинга?
Она продолжала улыбаться, но ее ноздри слегка раздулись.
— Я не знала, что имею на него какое-то влияние.
— Нет, знали, — продолжал Селби. — И вы отлично пользуетесь своим влиянием. Вы приезжаете в отель, и он охраняет ваше инкогнито.
— Но разве каждый разумный владелец отеля не поступил бы точно так же?
— Я знаю Кашинга и вижу, что у него есть какая-то особая причина для этого.
— Хорошо, — сказала она устало. — У меня есть возможность влиять на него. И запах на тысячедолларовых банкнотах — запах моих духов. Именно Кашинг позвонил в Лос-Анджелес и сообщил о возникших у вас подозрениях. Вы узнали, что я жила в отеле, и полагали, будто Ларраби получил пять тысяч от меня. Ну и что?
На мгновение Селби показалось, что актриса теряет сознание и вот-вот упадет в обморок. Она покачнулась на стуле. Он бросился к ней, воскликнув: «Ширли!» — не осознавая, что называет ее по имени. Его рука едва успела коснуться плеча девушки, как вдруг позади него раздался звон разбитого стекла и чей-то голос позвал:
— Селби! Взгляни сюда!
Он оглянулся и успел заметить за дверью чей-то неясный силуэт. Что-то блеснуло, затем в глаза прокурору ударил нестерпимо яркий свет фотовспышки. Он непроизвольно зажмурился, а когда вновь открыл глаза, ему показалось, что освещенная комната погрузилась в полутьму. Травмированная сетчатка различала лишь два пятна настольных ламп, прикрытых розовыми абажурами.
Селби опять закрыл глаза и потер их кулаками. Постепенно, очень медленно начали проявляться окружающие детали. Он увидел Ширли Арден, ее руки лежали на столе и она спрятала в них лицо; увидел разбитое стекло дверей и темную пустоту за ними.
Селби подбежал к дверям и распахнул их. Глаза его напряженно вперились в тускло освещенное пространство. Он видел черную массу огромного дома, окружающего с трех сторон внутренний дворик, бассейн с цветными огнями, фонтан, из которого лилась вода в маленький пруд с водяными лилиями, столики под огромными зонтами, лежащие стулья. Но все было мертво и недвижимо.
Откуда-то с улицы донесся скрежет стартера и шум двигателя, за которым последовал визг шин машины, рванувшейся в ночь.
Селби вернулся в кабинет. Ширли Арден была все в том же положении. Он приблизился, положил руку ей на плечо и почувствовал, как под ладонью дрожит ее тело.
— Я очень сожалею, — начал он, — случилось то, чего мы опасались, но теперь вам придется пройти через это.
Послышался топот тяжелых мужских шагов, взволнованный голос дворецкого. Дверь распахнулась, и на пороге возник Бен Траск с искаженной от ярости физиономией.
— Дешевый адвокатишка! — орал он. — Проклятый искатель популярности, двуличная скотина…
Селби выпрямился, сделал шаг навстречу ему.
— С кем это вы разговариваете?
— С тобой!
Ширли Арден быстрым движением пантеры поднялась со стула. Она встала между двумя мужчинами и толкнула Траска обеими руками в грудь.
— Нет-нет, Бен! Перестань! Ты не понимаешь. Неужели ты не видишь…
— Какого дьявола не понимаю, — громыхал Траск. — Я понимаю абсолютно все!
— Я ему сказала, я обязана была сделать это.
— Сказала? О чем?!
— Сказала о Кашинге, о…
— Заткнись, дурочка!
Селби угрожающе выступил вперед.
— Спокойно, Траск. Возможно, вы не осознаете, что я присутствую здесь как официальное лицо.
— Плевать я хотел на тебя с твоими официальными полномочиями! — не успокаивался Траск. — Ты сознательно подстроил этот дешевый рекламный трюк, чтобы поглубже втянуть Ширли Арден в свое провинциальное деревенское расследование. Ты специально вынудил ее поставить эту мизансцену, договорившись предварительно со своей захолустной газетенкой, пославшей прощелыгу с фотовспышкой. Неужели ты не понимаешь, Ширли? Он же ведет с тобой двойную игру! Он…
Селби услышал свои полные холодной ярости слова:
