Дороти Сэйерс - Под грузом улик
— Понимаю. Наверное, это было необыкновенно увлекательное приключение.
— Я никогда его не забуду, — промолвила мисс Таррант. — Сразу чувствуешь себя так близко к земле и ко всем примитивным вещам. Ах, если бы можно было отменить индустриализацию. Боюсь, однако, нам не удастся это сделать без «кровавой революции». Это, конечно, ужасно, но зато целительно и абсолютно неизбежно. Кофе мы будем пить? Нам придется самим отнести его наверх, если вы не возражаете. Туда его не подают.
Мисс Таррант разобралась со счетом и, вернувшись, вручила лорду Питеру чашку кофе. Он уже разлился на блюдце, а пока лорд Питер поднимался по крутой винтовой лестнице, в чашке осталось и совсем ничего.
Поднявшись наверх, они чуть не столкнулись с молодым светловолосым человеком, который просматривал почту. Ничего не обнаружив, он отошел от стойки для писем и опустился в кресло.
— Боже, да вот же мистер Гойлс! — воскликнула в восторге мисс Таррант.
Уимзи посмотрел в указанном ею направлении и чуть не задохнулся при виде сутуловатой фигуры с неопрятными светлыми волосами.
— Не представите ли вы меня? — спросил он у мисс Таррант.
— Сейчас я его приведу, — откликнулась она.
Подойдя к креслу, мисс Таррант обратилась к юному агитатору — тот вздрогнул, бросил взгляд на Уимзи, затряс головой, как бы извиняясь, потом поспешно посмотрел на часы и кинулся к выходу. Уимзи последовал за ним.
— Как странно! — воскликнула мисс Таррант, недоуменно оглядываясь. — Он сказал, что у него встреча… но не может же он пропустить…
— Прошу прощения, — бросил на ходу Питер и вылетел из клуба как раз вовремя, чтобы заметить, как темная фигура пересекала улицу.
Он бросился вдогонку. Молодой человек ускорил шаг и, кажется, свернул по темной улочке, которая вела к Черинг-кросс-роуд. Уимзи летел, не глядя по сторонам, поэтому внезапная вспышка перед глазами чуть не ослепила его. Сокрушительный удар пришелся ему в левое плечо, и последнее, что он услышал, был оглушительный звук выстрела. Он закачался и рухнул на вынесенный кем-то медный остов кровати.
8
МИСТЕР ПАРКЕР ЗАПИСЫВАЕТ
Одного человека впервые привели в зоопарк
и показали ему жирафа. Он посмотрел на него молча,
а потом сказал: «Не верю».
Сначала Паркер решил, что он сошел с ума, но уже в следующий момент он усомнился в здравомыслии мисс Мэри. Потом, когда туман у него в голове окончательно рассеялся, он понял, что она попросту говорит неправду.
— Ну же, мисс Мэри, неужели вы всерьез надеетесь убедить нас в этом? — произнес он с некоторым упреком таким тоном, словно беседовал с фантазирующим ребенком.
— Но вы обязаны в это поверить, потому что это правда, — мрачно ответила девушка. — Это я застрелила его. Правда, я. Я это сделала не совсем умышленно, это был скорее… ну, несчастный случай.
Мистер Паркер поднялся и несколько раз прошелся по комнате.
— Вы ставите меня в ужасное положение, мисс Мэри, — заметил он. — Видите ли, я полицейский офицер. Я никогда не мог себе представить…
— Какая разница, — перебила его мисс Мэри. — Естественно, вы должны арестовать меня или отправить под стражу, как это у вас там называется. Для этого я и приехала. Я готова отправиться без всякого сопротивления — так это говорится? Впрочем, сначала я бы хотела все объяснить. Конечно, мне следовало это сделать давным-давно, но я просто потеряла голову. Я не могла себе представить, что вина может пасть на Джералда. Я надеялась, что это сочтут за самоубийство. Мне сделать заявление вам? Или это надо говорить в участке?
Паркер застонал.
— Меня ведь не смогут наказать слишком строго, раз это был несчастный случай, правда? — ее голос дрогнул.
— Нет, конечно нет, конечно нет. Если бы вы только раньше все рассказали. Нет! — Паркер резко остановился и сел рядом с мисс Мэри. — Этого не может быть. Абсурд какой-то. — Он непроизвольно сжал ее руки в своих. — Ничто не убедит меня в этом. Это чушь. Это совершенно не похоже на вас.
— Но случайно…
— Я говорю о другом… вы знаете, что я имею в виду. То, что вы молчали…
— Я испугалась. А теперь говорю вам.
— Нет, нет и нет! — вскричал детектив. — Вы лжете мне. Я знаю, из благородных побуждений, но дело не стоит того. Ни один человек не стоит этого. Умоляю вас, откройтесь. Скажите правду. Не выгораживайте его. Если он убил Дениса Каткарта…
— Нет! — воскликнула девушка, вскакивая и выдергивая свою руку. — Не было никакого другого человека. Как вы смеете говорить такое! Да кто вам дал право думать это! Говорю вам — это я убила Дениса Каткарта, и вы обязаны мне верить. Клянусь вам, больше там никого не было.
Паркер собрался с духом.
— Сядьте, пожалуйста. Значит, вы намерены сделать это заявление, мисс Мэри?
— Сознавая, что поставите меня этим в безвыходное положение и вынудите принять соответствующие меры?
— Если вы откажетесь меня выслушать, я пойду в полицию.
— Говорите, — произнес Паркер и достал свою записную книжку.
Не проявляя никаких эмоций, если не считать нервного комканья перчаток, ровным чистым голосом мисс Мэри начала свое признание так, словно выучила его наизусть:
— В среду вечером, тринадцатого октября, я поднялась к себе в половине десятого. Там я села писать письмо. В четверть одиннадцатого я услышала, как в коридоре на повышенных тонах мой брат разговаривает с Денисом. Я слышала, как мой брат назвал Дениса шулером и заявил ему, что больше не допустит, чтобы тот разговаривал со мной. Я слышала, как Денис выбежал из дома. Я некоторое время посидела, прислушиваясь, но он так и не вернулся. В половине двенадцатого я начала беспокоиться. Я переоделась и вышла на улицу, чтобы отыскать Дениса и уговорить его вернуться. Я боялась, что он может предпринять что-нибудь опрометчивое. Через некоторое время я обнаружила его в кустах. Я умоляла его вернуться. Он наотрез отказался и рассказал мне о брошенном ему обвинении и о ссоре с братом. Естественно, я пришла в ужас. Он сказал, что не видит смысла что-либо отрицать, так как Джералд намерен погубить его, и попросил меня уехать с ним за границу и там выйти за него замуж. Я ответила, что не понимаю, как он может предлагать такое в сложившихся обстоятельствах. Мы оба вышли из себя. Я сказала: «Идемте в дом. А завтра можете уехать первым же поездом». Он, казалось, совсем обезумел — вытащил пистолет и заявил, что собирается свести счеты с жизнью. Потом назвал нас всех лицемерами, обвинил меня в безразличии, сказав, что иначе меня бы ничто не остановило. В общем, как бы там ни было, сказал он, если я с ним не уеду, он решится на все и застрелит и себя, и меня. Я думаю, он совсем потерял рассудок. Он вытащил револьвер, я схватила его за руку; мы начали бороться — дуло уперлось ему в грудь… А потом — то ли я нажала на курок, то ли он сам выстрелил — не знаю. Все это было в такой неразберихе.
