Марджори Аллингхэм - Смерть в Галерее
Габриель повернулась к Филлиде.
— Когда я была здесь хозяйкой, дом обычно запирали на ночь, — ядовито заметила она. — Это защищает от многих проблем.
— Но дверь была заперта, мадам. Я сам ее запирал, — Норрис чуть не плакал. — Вот это-то меня и поразило. У этого типа, наверное, был второй ключ.
— Невозможно, — убежденно сказала Габриель. — Кто-нибудь видел грабителя?
— Мы сомневаемся, что это был грабитель, дорогая, — сказала, понизив голос, Фрэнсис.
— Правда, милая? Кто-нибудь его видел?
— И я, и Норрис видели его только мельком, миссис Айвори, — попытался спасти свой авторитет Годолфин. — На улице сильный туман, а он выскочил, как заяц. Мы его видели какие-то доли секунды, и все.
— Это был негр?
Вопрос, заданный совершенно серьезно, всех ошеломил, и они изумленно уставились на нее. Годолфин посмотрел на заметно нервничающего Норриса.
— Нет, — сказал он. — Нет, мадам. То есть я так не думаю. А вы, сэр?
— Нет, я тоже так не считаю, — нерешительно ответил Годолфин. — Конечно, с уверенностью сказать нельзя, но мне так не показалось.
— Ну что ж, — сказала Габриель таким тоном, будто установила важную истину. — И если это был не грабитель, как вы думаете, зачем этот человек приходил?
— Забрать оружие, — сказала миссис Сандерсон, и простота объяснения всех поразила. — Мне это сразу пришло на ум, когда я услышала шорох в доме. Оружие-то так и не нашли. Полиция перерыла весь дом, но они не там искали. А он знал, где искать, и он за ним вернулся. Он, наверное, пробыл в доме минуту-другую, прежде чем Норрис и мистер Годолфин его спугнули. Он бежал прямо к этому месту, и он его забрал.
Они ее высмеяли, или только потешили себя надеждой, что высмеяли, но потом решили удовлетворить собственное естественное любопытство. Все комнаты внизу, за исключением одной, выглядели пустынными, как и все дневные покои, внезапно разбуженные среди ночи. Последней комнатой, где они решили завершить расследование, была зеленая гостиная. Перемены здесь были незаметными, но при данных обстоятельствах леденили душу. В этой холодной, как монашеская келья, комнате, тщательно убранной несколькими часами ранее, стул был придвинут к столу, а дверь шкафа, закрытая еще после последнего полицейского обыска, была широко распахнута и, покачиваясь, открывала темную зияющую пустоту.
Годолфин, возглавлявший поисковую экспедицию, резко отпрянул назад, а Филлида судорожно сглотнула. Миссис Сандерсон, силой проложившая себе дорогу между всеми, застыла решительной и одинокой фигурой посреди зловещей сцены.
— Вот видите? — сказала она. — Что я говорила? Это был убийца. Он вернулся за оружием, и вы понимаете, что это значит… Он собирается еще раз им воспользоваться.
Это нелепое мелодраматическое заявление в другое время могло бы лишь развеселить, но той ночью в пустой комнате мрачные слова, произнесенные дрожащим голосом перед зияющей чернотой пустого шкафа, вовсе не показались смешными.
15
Утром обо всем сообщили в полицию. Когда люди в штатском бродили вокруг дома, стараясь держаться в тени с таким показным усердием, которое может расстроить самые крепкие нервы; когда Дэвид зашел навестить Габриель и провел у нее целый час; когда Годолфин приложил максимум усилий, чтобы расстроить последние остатки порядка в доме, снова и снова допрашивая прислугу о ночном происшествии, пришло известие от Лукара.
В наглости есть какая-то сила. Лаконичные записки в самом пошлом канцелярском стиле, которые получил каждый член семьи, гласили, что Лукар был бы счастлив, если бы они уделили ему немного внимания в три часа в кабинете Мэйрика в Галерее. Приглашение звучало, как ультиматум. К своему собственному удивлению и к полному изумлению прислуги, все они смиренно явились. Это было впечатляющее собрание. Все сидели и молча злились. Фрэнсис обвела взглядом комнату. Филлида с угрюмым восковым лицом и ввалившимися глазами куталась в меха. Годолфин, дрожавший от еле сдерживаемой ярости, вертел тростью так, будто собирался воспользоваться ею не по назначению. Дэвид, стоявший поодаль, рассеянно смотрел в сторону.
Мисс Дорсет с красными глазами сидела с немым укором. Наконец, Лукар, напыщенный и гордый сам собой, расположился за письменным столом Мэйрика. И мысль, всю последнюю неделю робким намеком блуждавшая где-то в подсознании, неожиданно стала четкой и ясной: больше никто никому по-настоящему не верит. Каждый в этой печальной компании, связанной родством или любовью и отрезанной от всех себе подобных пропастью скандала, хоть раз за последние дни тайно подозревал остальных в преступлении, которое не прощают в цивилизованном мире, в том последнем смертном грехе, к которому общество относится все еще серьезно.
Лукар с ухмылкой оглядел всех присутствующих. Эта насмешливая улыбка сошла ему с Рук только потому, что он быстро стер ее со своего лица, но все ее заметили и возмутились.
— Я пока не вижу старой леди, — сказал он. — Она нам тоже понадобится.
Они уставились на него, и он наслаждался всеобщим изумлением.
— Она придет, — заметил он. Дэвид вскипел.
— Что ты собираешься делать, Лукар? Признаться в убийстве?
Вопрос был задан намеренно оскорбительным тоном, и все получили большое удовольствие, наблюдая, как краска разливается по его лицу. Однако, он овладел собой и, прищурившись, посмотрел на Дэвида.
— Это вполне в твоем духе, — сказал он. — Рассмотрели меня, мистер Годолфин? Узнали?
Сарказм разбился о непроницаемое лицо Годолфина.
— Да, — сказал он. — Ты был погонщиком, слугой Роберта Мадригала. Очень бестолковым слугой.
Фрэнсис встала.
— Это глупо, — сказала она, и в наэлектризованной тишине ее голос прозвучал неожиданно властно. — Нет ничего хорошего в том, что мы все здесь сидим и препираемся. Что вы хотели сказать, мистер Лукар? Вы просили нас прийти, и вот мы все здесь. Кстати, мы все несколько удивлены вашей просьбой. И то, что мы все-таки пришли, говорит о том, что все мы на грани нервного истощения. А теперь, ради всего святого, будьте любезны, сообщите нам то, ради чего нас сюда пригласили.
Лукар повернулся к ней.
— Вы выбрали не совсем верный тон… — начал он.
— …моя гордая красавица, — с придыханием продолжил Дэвид.
Лукар с перекошенным от ярости лицом резко обернулся к нему.
— С меня хватит! Я достаточно натерпелся от тебя. Я довольно натерпелся от всех вас. Вы у меня в руках, и вы все это знаете. Но я хочу вам все точно и подробно растолковать, чтобы не было никаких недоразумений. Я жду только миссис Айвори.