Агата Кристи - Час Ноль
Уильямс доложил:
— Ничего интересного ни на промокашке, ни в корзине для мусора.
— Вы правы, — согласился Баттл, — здесь закончим. Они прошли дальше.
В спальне Томаса Ройда было не прибрано, кругом в беспорядке валялась одежда. На столе — трубки и пепел. Кучка пепла была и возле кровати, на которой лежал раскрытый томик Киплинга «Ким».
— Привык, что за ним убирают туземцы, — проворчал Баттл. — Любит читать классиков. Консервативный тип.
Комната Мэри Олдин была небольшой, но уютной. Баттл окинул взглядом полки: тут были книги о путешествиях, лежали старомодные серебряные гребни. Обои и мебель здесь были более современные, чем в других комнатах.
— Эта не так старомодна, — сказал Баттл. — И фотографий нет. Она не живет прошлым.
Далее шли три или четыре пустых комнаты и две ванных. В них убирались и держали наготове для возможных гостей.
Следующими по коридору были две большие комнаты, принадлежавшие леди Трессилиан. За ними, если спуститься на три ступеньки вниз, — две комнаты с ванной, которые занимала чета Стрэнджей.
Баттл не стал тратить время на осмотр комнаты Невила. Он взглянул через открытое окно вниз на отвесные скалы, о которые бились волны Окно выходило на запад, в сторону Лысой Головы. Там, где утес выступал над морем, вода ревела и пенилась.
— Солнце бывает только после полудня, — пробормотал Баттл. — А утром здесь довольно мрачно. При низком приливе даже водорослями пахнет. И этот утес в форме черепа такой угрюмый. Не удивительно, что он притягивает самоубийц.
Через дверь, которая утром была заперта, он прошел в соседнюю комнату. Здесь все было в совершеннейшем беспорядке. Везде разбросана одежда: тончайшее нижнее белье, чулки, вывернутые наизнанку снятые в спешке джемперы, на спинке стула висело модное летнее платье. Баттл заглянул в шкаф: множество мехов, вечерних нарядов, шорт, костюмов для игры в гольф, домашней одежды.
Закрыв дверки, Баттл почти с благоговением заметил:
— Дорогие удовольствия. Мужу она обходится в копеечку.
— Может быть, поэтому… — нерешительно предположил Лич, но не договорил.
— Ему нужны были эти сто или пятьдесят тысяч фунтов? — докончил за него Баттл. — Может быть. Посмотрим, что он сам нам скажет.
Они спустились в библиотеку. Уильямса отправили сказать слугам, что они могут приступить к своим обязанностям. Членам семьи было разрешено пройти в свои комнаты. Им сообщили также, что инспектор Лич хотел бы побеседовать с каждым в отдельности, начав с мистера Невила Стрэнджа.
Когда Уильямс вышел, Баттл и Лич уселись за массивным викторианским столом. В углу комнаты расположился молодой полицейский, держа наготове бумагу и карандаш.
— Начинай, Джим, — сказал Баттл. — И постарайся произвести впечатление.
Лич кивнул, а Баттл по привычке потер подбородок и нахмурился.
— Хотел бы я знать, чего это у меня из головы не выходит Эркюль Пуаро.
— Это вы о том старичке бельгийце? Забавный малый…
— Скажешь тоже, забавный, — возразил Баттл. — Да он так же опасен, как черная мамба или самка леопарда; он только прикидывается простачком. Жаль, что его здесь нет. Он бы нам очень пригодился.
— Чем?
— Знанием психологии, — сказал Баттл. — Настоящей психологии, а не той чепухи, которую выдают за нее люди, ничего в этом не смыслящие. — Он с горечью вспомнил мисс Эмфри и свою дочь Сильвию. — Да… настоящее знание психологии — это когда можешь объяснить, почему колеса крутятся. Один из приемов Пуаро — заставить убийцу говорить. Он считает, что рано или поздно любой человек обязательно скажет правду, ведь в конечном счете это проще, чем лгать. А заговорив, непременно допустит неточность — вроде бы малозначащую, но здесь-то и попадается!
— Так вы хотите сделать так, чтобы Стрэндж выдал себя?
Баттл рассеянно кивнул, а затем озадаченно добавил:
— Что меня действительно волнует, так это почему я вдруг вспомнил об Эркюле Пуаро. Я вспомнил о нем наверху… Что же я там такого видел, что мне напомнило об этом коротышке?
Разговор прервало появление Невила Стрэнджа. Он выглядел бледным и обеспокоенным, но нервничал значительно меньше, чем утром за завтраком. Баттл испытующе взглянул на него. Маловероятно, чтобы человек, зная (а он должен знать, если хоть немного соображает), что оставил отпечатки на орудии преступления и что эти отпечатки сняты полицией, не проявлял никакого беспокойства и не пытался бы отрицать свою вину.
Поведение Невила Стрэнджа выглядело вполне естественным. Он казался взволнованным, расстроенным и самую малость, как того требовали обстоятельства, нервничал.
Джим Лич заговорил с приятным акцентом уроженца западной части страны:
— Мы хотели бы, чтобы вы ответили на ряд вопросов, касающихся ваших передвижений вчера вечером и некоторых других фактов. Должен поставить вас в известность, что вы не обязаны отвечать и можете потребовать присутствия адвоката.
Он откинулся на стуле, ожидая реакции на свои слова. Лицо Невила выразило полное недоумение «Либо он совершенно не понимает, к чему мы клоним, либо он чертовски хороший актер», — про себя подумал Лич. Вслух же сказал, так и не дождавшись ответа:
— Ну так как, мистер Стрэндж?
— Пожалуйста, задавайте ваши вопросы, — ответил Невил.
— Вы, конечно, понимаете, что все, что вы скажете, будет записано и может быть использовано в суде в качестве доказательства, — вежливо предупредил его Баттл.
Лицо Невила исказила вспышка гнева.
— Вы мне угрожаете? — с вызовом спросил он.
— Нет, нет, мистер Стрэндж. Только предупреждаю.
Невил пожал плечами.
— Вероятно, это входит в ваши обязанности.
— Так вы готовы дать показания?
— Да, если вы это так называете.
— Тогда расскажите нам подробно, что вы делали вчера вечером? Скажем, начиная с обеда…
— Пожалуйста. После обеда мы прошли в гостиную. Там пили кофе и слушали радио: новости и что-то еще. Потом я решил отправиться в отель Истерхед Бэй и найти своего знакомого, который там остановился.
— Как зовут вашего знакомого?
— Латимер. Эдвард Латимер.
— Он — ваш близкий друг?
— Нет, так — приятель. Мы часто виделись с тех пор, как он приехал сюда. Он заходил на ленч или пообедать. Иногда мы ходили в отель.
Баттл спросил:
— Пожалуй, поздновато уже было идти в Истерхед Бэй?
— О, там веселое местечко. Работает днем и ночью.
— Но здесь, в доме, довольно рано ложатся, не так ли?
— Обычно да. Но у меня был ключ от входной двери. Никому не пришлось ждать моего возвращения.
— Ваша жена не выражала желания пойти с вами?
Слегка изменившимся голосом, более сдержанно Невил ответил:
