Райнов Богомил - Человек из прошлого
На миг замолкаю— из уважения к драматическому эффекту, до которого возвысилась моя речь. Танев молчит, глядя в стол, но, как я понимаю, напряженно следит за моим рассказом. Критически оглядываю обстановку.
— В сущности, ваш выбор нельзя назвать неудачным. Если не обращать внимания на пылищу, помещение весьма уютно и, самое главное, изолированно. Снаружи — никаких признаков того, что два старых приятеля собрались в старом доме поделиться воспоминаниями. Вы позаботились и о предстоящей выпивке. По дороге в Софию вы останавливаетесь у некоего заведения и покупаете бутылку мастики, зная, что Медаров употребляет только мастику. Это был один из ваших мелких промахов, который позже обернется существенной уликой: во-первых, потому, что один из автоинспекторов записал номер вашей машины и заглянув в упомянутое заведение как раз, когда вы покупали мастику, чтобы проверить, употребляете ли вы алкоголь за рулем. Так что факт покупки установлен. Во-вторых, когда я пожелал выпить рюмку мастики, вы ответили, что у вас мастики нет и что вы ее не употребляете. Куда девалась в таком случае эта легендарная бутылка?
— У Мими она… — невразумительно бормочет Танев.
— Еще одна ложь, не знаю уже, какая по счету, — замечаю я. — Недавно вы утверждали, что вообще не видели Мими и не приезжали в Софию… Сейчас оказывается, что даже доставляли ей алкоголь. К сожалению, по странному совпадению, Мими, как и вы, терпеть не может мастики. Она думает, что навряд ли кто-нибудь употребляет этот напиток, кроме покойников. Но оставим эту проблему для спиртной монополии. Итак, Медаров является на свидание. Он интересуется, конечно, золотыми монетами, которые в свое время вы вдвоем припрятали. Вы же интересуетесь записной книжкой. Сделка вполне бы могла состояться, но… только не между двумя хищниками, каждый из которых предварительно решил брать без отдачи. Вы намеревались, получив от Медарова компрометирующий вас документ, ликвидировать старика. Бывший ваш приятель, однако, достаточно хорошо зная, с кем имеет дело, тоже приготовился заранее. Он предупреждает вас, что есть люди, которых он уведомил о встрече с вами, и что записная книжка хранится у одного из этих людей. Чтобы это звучало убедительней, он даже называет вам фамилию этого человека — Андреев. Вы, однако, зная о фантастической подозрительности Медарова, не верите ни одному его слову. В какой-то момент, якобы услышав посторонний шум или что-то в этом роде, вы выходите на лестницу, чтобы привести в боевую готовность орудие убийства. Это занимает меньше минуты: обнажить два оголенных провода, словно две змеи, готовые к смертельному укусу. Потом вы возвращаетесь, чтобы успокоить Медарова, что ничего опасного нет, в то время как опасность, в сущности, гарантирована. Происходит окончательный уговор, одинаково лицемерный с обеих сторон: вы обещаете вернуть долю Медарова из припрятанных денег, как только он представит записную книжку. Медаров, со своей стороны, обещает вручить вам записную книжку, хотя уже решил столкнуть вас во время предстоящей встречи с Андреевым, чтобы вы вцепились один в другого, пока старик умыкнет деньги, оставив при себе документ, дающий ему власть над вами. Капканы, которые вы взаимно ставите друг другу, более или менее равноценны, но у вас есть преимущество во времени. Вы прощаетесь. Медаров выходит, вы услужливо указываете ему на место, где была кнопка освещения, и через мгновение старик уже мертв. Сердце у него слабое, цементная площадка, вероятно, влажная, и вода делает всю эту операцию еще более надежной. Предполагаю, что вы были просто опьянены своим успехом…
— Фантазируете, — бормочет Танев с легким презрением, не глядя на меня.
— Опьянение ваше, однако, быстро проходит. Потому что, тщательно обыскав покойника, вы устанавливаете, что рокового блокнота в карманах вашей жертвы нет. Тут мы переходим ко второму акту сочиненной и разыгранной вами пьески: сокрытию преступления. Вы пытаетесь влить мастику в уста своей жертвы, чтобы симулировать отравление алкоголем. Вино течет, главным образом, по одежде, но вас это не смущает. Вы переносите тело в машину, прикрыв его. Потом вы едете к Илиеву. Потому что сейчас единственная ваша надежда — найти записную книжку в комнате покойного. Вы принуждаете Илиева открыть комнату Медарова, проводите там быстрый обыск, потому что боитесь, как бы кто-нибудь не обнаружил в вашей машине тело убитого. Обыск приносит вам полуразочарование-полунадежду: блокнота вы не нашли, но зато у вас в руках маленький стальной ящичек Медарова, который заперт и в котором может находиться и блокнот — реликвия. Позже, когда вы откроете ящичек, найдя ключ от него в кармане старика, вы, естественно, убеждаетесь, что надежды ваши не оправдались. Вообще-то говоря, вы почти угадали: блокнот хранился в ящичке, только это было несколько раньше. Лежал он в ящике довольно долго, приблизительно двадцать лет, а сам ящичек находился в нескольких сотнях метров от вашего дома, в квартире Сираковой, сестры Медарова. Но человек обычно ищет не там, где надо. Прочее сальдо от обыска у Медарова — только еще одна улика против вас, так как Илиев дал подробные показания по этому обыску…
— Показания… Клевета! — механически произносит Танев.
— Итак, перевернув вверх дном квартиру покойника, вы занялись самим покойником. Прежде всего вы отгоняете машину на пустую улочку, недалеко от дома Илиева. Эта улица Конечная, предварительно выбранная вами, поскольку она обладает известными удобствами: с обеих сторон пустыри и слепые стены складов. Вы оставляете тело на тротуаре. Выглядит происшествие так, что Медаров, немножко выпив, возвращается домой, и тут его хватил сердечный приступ. Потом вы снова приезжаете сюда, отрываете провода, а заодно и пластмассовый квадратик с кнопкой, берете бутылку от мастики — все следы уничтожены — и мчитесь в Банкя, чтобы посмотреть, что завещал вам покойник в стальном ящичке.
Танев молчит, но слушает внимательно. Чтобы несколько поднять вольтаж его напряжения, я снова вытаскиваю сигареты и во второй раз повторяю номер с закуриванием при помощи одной руки. Потом аппетитно втягиваю две порции дыма и продолжаю:
— В этой второй части пьески, вы, однако, допускаете еще одну фатальную ошибку: ликвидируя одни следы, вы в спешке оставляете новые. Если бы вы вышли на лестницу, то и сейчас могли бы заметить, что при монтировании и демонтировании пластмассового включателя вы в нескольких местах поцарапали стену, что можно установить даже без лупы на фоне заплесневелой штукатурки. Но эта ошибка, хотя и фатальная, бледнее в сравнении со следующей вашей глупостью. Не найдя записную книжку в ящичке, вы решаете, что Медаров действительно оставил улику на хранение у Андреева. Догадка ваша правильна. Прежде чем приступить к действиям, вы навещаете Илиева, чтобы на всякий случай выяснить, не вызвала ли смерть Медарова каких-либо сомнений у органов власти. Скажу попутно, что этот ваш сиреневый одеколон ужасен. Я побывал у Илиева ненамного позже вас и чуть не задохнулся от благоухания. Здесь, в этой лавке старьевщика, тоже пахнет отвратительно. Если бы вы догадались в тот роковой вечер пролить один-два флакона вашего одеколона, Медаров испустил бы дух и без электрического тока. Но то, что было, было. Итак, посетив Илиева, вы убеждаетесь в том, что ваше преступление осталось нераскрытым, и тут же приступаете к осуществлению проектируемой глупости: совершаете обыск в квартире Андреева, отправив его предварительно на фиктивную встречу в Княжево. В своей мании непогрешимости вы даже не допускаете мысли, что кто- нибудь мог связать несчастный случай с Медаровым с кражей у Андреева. Зная скрытность Медарова, вы были уверены, что Андреев и понятия не имел о значении предмета, который хранил у себя в доме. Следовательно, если записная книжка исчезнет и Андреев даже обратится в милицию, обыск сойдет за обычную кражу, поскольку обнаружится пропажа денег и одежды. На вашу беду, как Андрееву, так и милиции уже было известно, кто тот единственный человек, который интересуется записной книжечкой в коричневом переплете. Кроме того, инсценируя кражу, нужно иметь хотя бы элементарное понятие о том, что представляет собой настоящая кража, чтобы этой инсценировке поверили. Правда, вы всю свою жизнь содержали себя воровством, но она была несколько иного рода. А обычные воры, Танев, не роются в мышиных норках, в которых рылись вы, потому что не ищут записных книжечек…
