Эрл Биггерс - Продолжает Чарли Чен
Они пообедали снова вместе, только платил теперь Дафф. Потом Чарли отправился на службу, а Дафф вернулся в свой отель, где увидел в холле миссис Люс и Памелу. Миссис Люс отказалась от экскурсии, поскольку и так знала Гонолулу наизусть, а Памела едва могла дождаться обещанной ей встречи с инспектором.
Дамы выбирали себе на оставшуюся часть дня номера для отдыха «с балконом и ванной попросторнее». Дафф поднялся, спустя несколько минут, в номер Памелы.
— Ну, наконец-то! — приветствовала она его. — Я уж начала бояться, что так вас и не увижу до самого отплытия! Присаживайтесь!
— Сначала несколько вопросов, — кивком поблагодарил инспектор девушку, усаживаясь рядом с ней на низенький диван. — Когда вы в последний раз видели Уэлби?
— А откуда пришло мое последнее письмо?
— Из Рангуна.
— Я писала после этого из Сингапура и Шанхая! И о Уэлби тоже.
— Не получил. Наверное, они все еще догоняют меня.
— Надеюсь, что догонят. Это были просто шедевры эпистолярной прозы! Вы много потеряете, если их не прочтете.
— Обещаю, что прочту от первого слова до последнего. Там было что-то о нашем общем деле?
— Боюсь, что ничего слишком важного. Мистера Уэлби я не видела до самого отхода из Гонконга. На судно он был взят стюардом, под началом которого было около десяти кают, в том числе и моя. По правде говоря, лучшего стюарда я еще не видела! Но это все, что я могу о нем сказать, потому что до Иокогамы он со мной ни о чем не разговаривал.
— А в Иокогаме?
— Там у нас была запланирована экскурсия на целый день, но я так устала от непрерывной беготни, что не выдержала и уже к обеду вернулась на судно. Миссис Люс тоже пошла со мной. Мы…
— Минуточку! А остальные члены группы? Кто-то еще был с вами за обедом на судне?
— Да. Мистер Тэйт. Он плохо себя чувствовал, и вообще не сходил на берег. Кеннавэй, естественно, был с ним. Других я не видела. Хотя, возможно, такие и были, но мне они не попадались.
— Хорошо. Продолжайте, прошу вас.
— Когда я выходила из ресторана, то заметила в пустом коридоре мистера Уэлби. Он кивнул мне. Я прошла за ним на прогулочную палубу, где в этот час никого не было. Встали у поручней, глядя на зажигающиеся огни Иокогамы. И вдруг он сказал: «Мисс Поттер, сегодня я поставил точку. Задание выполнено.» Я спросила, что он имеет в виду. «Я узнал, кому принадлежит второй ключ под номером 3260», — ответил мистер Уэлби. «Кому?» — почти крикнула я. «Убийце, которого я сдам в Гонолулу инспектору Даффу!» Как я ни умоляла назвать мне его имя, он наотрез отказался. Сказал, что так будет безопаснее для меня самой. Я уже давно заметила, что у него типично старомодный взгляд на женщин, — он уверен, что нам нельзя доверять никаких секретов. Он собирался сойти перед ужином на берег и сообщить обо всем вам телеграммой. После этого на судне я его больше не видела.
— Знаю, — коротко сказал Дафф.
— Знаете? Так он прибыл вместе с вами?
— Нет. Он был найден мертвым в доках вскоре после того, как вы вышли в открытое море.
— Мертвым?!
— Да. — Инспектор не без удивления увидел, как у девушки внезапно хлынули из глаз слезы. Она даже не пыталась их скрыть.
— Боже, да что же это за зверь? Что за выродок? Неужели он так и будет безнаказанно убивать людей? Неужели вы дадите ему снова ускользнуть? Неужели… — рыдания помешали ей говорить.
Инспектор молча встал и подошел к окну. Внизу в лучах вечернего солнца лежал, вытянувшись под стволом пальмы, загорелый до черноты подросток в немыслимых лохмотьях и что-то лениво наигрывал на гитаре. — Быть может, это и есть настоящая жизнь? — устало подумал Дафф. — Никаких забот, никаких трудов, никаких обязанностей?
В дверь постучали. Вошла миссис Люс, сразу заметившая на щеках Памелы мокрые дорожки.
— Милочка, да вы плакали! Что тут у вас произошло? — встревожилась она.
Памела, все еще всхлипывая, рассказала ей о смерти Уэлби.
— Наш маленький стюард с великолепным лондонским акцентом?! — искренне огорчилась старушка. — Из сотен стюардов, с которыми мне довелось на своем веку иметь дело, этот несомненно был самым симпатичным. Во всяком случае лучшего я уже не встречу — чувствую, что в мои семьдесят две года пора и на покой. Разве что в Австралию еще разик съезжу. Или в Китай…
— Но вам никак не дашь семьдесят два! — горячо запротестовал инспектор. — Самое большее — пятьдесят.
— Вы так считаете? — оживилась миссис Люс. — Тогда, возможно, я еще передумаю. Да! Я же еще ни разу не была в Патагонии! Как я могла о ней позабыть?
— Раз уж мы заговорили о путешествиях, — подхватил Дафф, — то не мог бы я предложить прекрасным дамам одно скромное, но я надеюсь, приятное путешествие, которое не отнимет у нас много времени? Мой китайский друг, которого вы видели сегодня на набережной, приглашает нас к себе домой на ужин перед отплытием. Я был бы счастлив слышать ваше согласие.
Прекрасных дам не пришлось уговаривать, и в половине седьмого все трое отправились в такси на Панчбоул Хилл. Вечерняя прохлада овевала город, словно замерший в золотистом мареве солнечного света, который постепенно ослабевал под натиском громоздившихся на востоке этажей иссиня-черных грозовых туч.
Чарли уже поджидал их на ланаи — аккуратно подстриженной лужайке перед домом. Одетый в свой лучший американский костюм, он выглядел весьма импозантно. Его округлое лицо сияло счастьем.
— Без сомнения сегодня великий день в истории моего рода! — оповестил он вступившую на ланаи троицу. — Судьба послала мне честь принимать в своем недостойном доме не только прославленного друга из Лондона, но и двух его несравненных спутниц из страны, оказавшей гостеприимство моей дочери. Поистине радость моя сегодня не знает границ!
Повторяя традиционные извинения за бедность и убогое убранство своих скромных владений, Чарли с поклонами проводил их в дом, гостиная которого заставила Памелу ахнуть от восхищения: вокруг царственно широкого старинного дивана живописно красовались резные столики, фарфоровые винные кувшины и вазы для цветов, освещенные уютным мягким светом разноцветных китайских фонариков, свисавших с потолка. В гостиной была только одна картина: нарисованная на шелке ветка яблони с сидящей на ней птицей. Памела с интересом взглянула на Чена: вкусу китайского офицера полиции мог бы позавидовать не один американский декоратор.
Потом к ним вышла супруга Чарли, одетая в строгий черный костюм из жесткого шелка, а с ней и несколько старших детей, представленных гостям с надлежащий гордостью и одновременным сожалением о том, что обучающаяся в американском университете Роза не может разделить со всеми счастье этого вечера.
