Агата Кристи - Треснувшее зеркало
— Им мог быть кто угодно.
— Нет, миссис Грегг, кто угодно не мог. Только один человек из довольно большого числа людей. Например кто-нибудь совсем незаметный: костюмерша, электрик, слуга. Или кто-нибудь из числа ваших друзей или так называемых друзей. Но у вас должны быть свои соображения. Вы должны назвать какое-нибудь имя, даже несколько.
Дверь открылась, и вошел Джейсон Радд. Марина умоляюще протянула к нему руку.
— Джинкс, дорогой, мистер Крэддок настаивает на том, что мне должно быть известно, кто писал эти ужасные записки. А мне это неизвестно. Ты ведь знаешь, нам обоим это неизвестно. Мы не имеем ни малейшего понятия…
«Пережимает, — подумал Крэддок, — слишком. Марина Грегг боится, что муж может сказать что-то лишнее?»
Джейсон Радд с потемневшими от усталости глазами и с более хмурым, чем обычно, видом подошел к ним. Он взял Маринину руку в свои ладони.
— Я знаю, инспектор, для вас звучит невероятно, — произнес он, — но, честное слово, ни Марина, ни я не имеем ни малейшего представления обо всем этом.
— Значит, вы находитесь в счастливом положении людей, у которых нет врагов, — так я вас понял?
В голосе Дермота звучала явная ирония. Джейсон Радд слегка покраснел.
— Врагов? Очень библейское слово, инспектор. В этом смысле, могу вас заверить, мне в голову не приходят никакие враги. Люди, которые тебя недолюбливают, хотели бы подмять тебя, сделать при случае какую-нибудь пакость по злобе и бессердечию, — такие люди есть. Но подсыпать яд?..
— Я спросил вашу жену, кто мог написать или спровоцировать эти записки. Она сказала, что не знает. Но если обратиться к самому действию, выбор заметно сужается. Кто-то ведь действительно подсыпал яд в бокал. И тут выбор, право же, очень мал.
— Я ничего не видел, — заявил Джейсон Радд.
— Я-то уж точно, — подхватила Марина. — Если бы я увидела, что кто-то что-то сыплет мне в бокал, я бы ни за что не стала пить из него, так ведь?
— Знаете, мне почему-то кажется, — мягко заметил Дермот Крэддок, — что вам известно больше того, что вы мне рассказываете.
— Неправда! — воскликнула Марина. — Скажи же ему, Джейсон, что это неправда!
— Уверяю вас, — сказал Джейсон Радд, — что я в полнейшей растерянности. Какая-то фантастика! Склонен думать, что это шутка. Пусть в каком-то смысле не удавшаяся, оказавшаяся опасной, но подстроенная человеком, у которого и в мыслях не было, что она опасна… — В голосе его слышался вопрос. — Но я вижу, эта мысль вам не нравится.
— Я хотел спросить вас еще об одном, — сказал Дермот Крэддок. — Вы, конечно, помните появление мистера и миссис Бэдкок, сразу же после викария. Вы, миссис Грегг, как я понимаю, встретили их столь же любезно, как и всех остальных гостей. Но, как мне сказал очевидец этой сцены, после того как вы с ними поздоровались, вы посмотрели куда-то поверх плеча миссис Бэдкок и увидели нечто, по всей вероятности, встревожившее вас. Правда? Что это было?
Марина, не задумываясь, ответила:
— Конечно, неправда. Встревожившее… что, собственно, могло меня встревожить?
— Именно это нам бы и хотелось узнать, — терпеливо пояснил Дермот Крэддок. — Очевидец, знаете ли, очень твердо стоит на своем.
— А кто он, очевидец? Что он или она, по их утверждению, видели?
— Вы смотрели на лестницу, — начал Дермот Крэддок. — По лестнице поднимались люди. Там был журналист, затем мистер Грайс, местные старожилы, еще мистер Ардвик Фенн, только что прибывший из Штатов, и, наконец, миссис Лола Брюстер. Вы расстроились, увидев кого-то из них, миссис Грегг?
— Говорю же вам, я не расстраивалась. — Ее слова прозвучали отрывисто, как лай.
— И все же в тот момент, когда вы приветствовали миссис Бэдкок, ваше внимание было чем-то отвлечено. Она сказала вам что-то, на что вы не ответили. Вы не мигая смотрели куда-то мимо нее.
Марина Грегг взяла себя в руки. Она заговорила быстро и убедительно:
— Сейчас объясню, сейчас я вам все объясню. Если бы вы имели представление об актерстве, вы бы все поняли. Бывают моменты, даже если хорошо знаешь роль, — собственно, это случается именно тогда, когда действительно хорошо знаешь роль, — моменты, когда все делаешь автоматически. Улыбаешься, делаешь нужные движения и жесты, говоришь текст с нужной интонацией. Голова отключается. Но бывает, что наступает ужасный момент, когда не знаешь, где ты, в каком месте пьесы и какой текст следует дальше! Мы называем это отключкой. Так со мной и случилось. Я не очень вынослива, это вам подтвердит муж. У меня был довольно напряженный период и очень много нервотрепки со съемками фильма. Мне хотелось, чтобы праздник удался, хотелось быть любезной, милой и приветливой со всеми. Но ведь механически приходится без конца повторять одно и то же людям, которые снова и снова твердят одно и то же тебе. О том, как всю жизнь мечтали с тобой познакомиться. Или как однажды видели тебя у кинотеатра в Сан-Франциско, или летели с тобой в одном самолете. Или какую-нибудь чушь, самую настоящую, а ты должна оставаться любезной и что-то говорить в ответ. И, как я уже сказала, начинаешь делать это совершенно механически. Даже не надо думать, что сказать. И тут, наверное, на меня внезапно навалилась усталость. Голова полностью отключилась. Но потом я поняла; что миссис Бэдкок рассказала мне какую-то длинную историю, которую я фактически полностью пропустила мимо ушей, и теперь выжидательно смотрела на меня, а я не ответила ей и не сказала того, что полагается. Это просто усталость.
— Просто усталость, — задумчиво повторил Дермот Крэддок. — Вы настаиваете на этом, миссис Грегг?
— Конечно. Не понимаю, почему вы мне не верите.
Дермот Крэддок повернулся к Джейсону Радду.
— Мистер Радд, — сказал он, — думаю, вы скорее поймете меня, чем ваша жена. Меня крайне беспокоит безопасность вашей жены. Уже была попытка покушения на ее жизнь, уже были угрожающие письма в ее адрес. Значит, есть человек, который был здесь во время праздника и который, возможно, до сих пор здесь. Вероятно, он близок вашему дому. Этот человек, кто бы он ни был, возможно, до известной степени ненормальный. Он не ограничился угрозой. Была сделана сознательная попытка отравить вашу жену. Разве вы не видите, что, по логике вещей, попытка будет предпринята вновь? Устранить опасность можно только одним способом — предоставить в мое распоряжение все имеющиеся у вас факты, которые могут привести к разгадке. Я не утверждаю, что вы знаете, кто этот человек. Но думаю, что должны быть какие-то предположения или смутные догадки. Очень прошу сказать мне правду. Или же, если вы сами, что весьма вероятно, не знаете правды, я прошу вас повлиять на жену, чтобы она сделала это. Ведь я прошу вас об этом в интересах ее безопасности.
