Агата Кристи - Лощина
— Я хотел бы, мисс Крей, — сказал Грэндж, — получить от вас некоторые сведения. Только факты. Скажите, в субботу вечером вы были в «Долине»?
— Да. У меня кончились спички… В деревне это просто катастрофа.
— И вы пошли за ними в «Долину». Это довольно далеко отсюда. Почему вы не обратились к своему соседу, месье Пуаро, который живет совсем рядом?
Вероника Крей улыбнулась, как улыбаются перед фотокамерой.
— Я не знала имени и положения в обществе своего соседа. Иначе я пошла бы к нему. Мне показалось, что это какой-то иностранец. Я его остерегалась: он живет так близко и мог бы стать надоедливым.
Грэндж подумал, что ее объяснения правдоподобны.
— Вы получили спички, — продолжал он, — и когда вы были в «Долине», вы узнали в докторе Кристоу своего старого друга?
Она кивнула.
— Бедный Джон! Я не видела его пятнадцать лет!
— Правда? — в его тоне было вежливое недоверие.
— Правда?
— И вам доставило удовольствие его снова увидеть?
— Большое удовольствие! Всегда приятно снова встретиться со старым другом, не так ли, инспектор?
— В некоторых случаях, возможно…
Не ожидая следующего вопроса, Вероника продолжала:
— Джон проводил меня домой. Конечно, вы меня спросите, не сказал ли он мне что-то такое, что могло бы пролить свет на эту трагедию. Я об этом много думала и могу вам честно ответить — нет.
— О чем вы говорили?
— О прошлом! «Вы помните это?.. И то?..» Мы познакомились на побережье Средиземного моря. Джон действительно очень мало изменился, немного постарел, конечно, и приобрел уверенность, Он мне ничего не рассказывал о своей супружеской жизни, но у меня создалось впечатление — я подчеркиваю, речь идет об очень смутном впечатлении, — что он не особенно счастлив. Я полагаю, что его жена, которую мне от всей души жаль, — существо ревнивое, без сомнения, она ему устраивала сцены, когда он принимал хорошеньких пациенток.
— Не думаю, — сказал Грэндж, — она не производит такого впечатления. Она действительно нисколько не похожа на ревнивую жену.
— Вы хотите сказать, что она скрывала свою ревность? Возможно. Это еще опаснее!
— Если я вас правильно понял, мисс Крей, вы уверены, что миссис Кристоу убила своего мужа?
— Я не должна была так говорить! Надо воздерживаться от комментариев, пока не закончится процесс. Я это знаю и должна была бы помнить! Я сказала это только потому, что моя горничная мне рассказала, что миссис Кристоу стояла радом с трупом и еще держала в руке револьвер. Вы знаете, как распространяются новости в деревне и как их преувеличивают слуги.
Грэндж вернулся к основной теме.
— Главный вопрос: кто мог иметь причины для убийства доктора Кристоу?
По лицу Вероники пробежала легкая грустная улыбка.
— Как всегда, прежде всего подозрение падает на жену. Но обычно присутствует также и «другая женщина». Не могла ли она иметь основание для убийства?
— Вы думаете, что в жизни доктора Кристоу была другая женщина?
— Это, скорее, домысел с моей стороны. Основанный лишь на впечатлении…
— Впечатления иногда могут быть весьма полезны.
— Судя по тому, что он говорил, эта женщина-скульптор была для него больше, чем другом. Без сомнения, вы уже об этом знаете.
— Мы это учтем!
Инспектору показалось, что эта дежурная фраза доставила Веронике большое удовольствие. Ее красивые синие глаза заискрились.
Официальным тоном Грэндж продолжал:
— Вы говорите, что доктор Кристоу проводил вас домой. В котором часу он ушел от вас?
— Должна вам признаться, что я этого не помню. Все, что я могу вам сказать, — это то, что мы разговариваем долго, и, должно быть, было очень поздно.
— Он заходил в дом?
— Да, чтобы выпить коктейль.
— Боюсь, что ваш разговор состоялся в другом месте… Точнее, в маленьком павильоне, который находится на берегу пруда.
Вероника захлопала ресницами.
— Вы настоящий детектив! — воскликнула она не колеблясь. — Это верно, мы там сидели недолго и болтали, курили. Как вам удалось это узнать?
Казалось, что она ждала ответ с любопытством ребенка, которому сейчас должны открыть секрет фокуса. Грэндж спокойно ответил:
— Вы, мисс Крей, забыли там свою лисью накидку… и спички.
— Да, да, конечно!
Грэндж продолжал столь же бесстрастно:
— Доктор Кристоу вернулся в «Долину» в три часа утра.
— Неужели так поздно? — удивление Вероники казалось искренним.
— Да, мисс Крей.
— Вы знаете, это возможно! У нас было много о чем вспомнить… Прошло столько лет!
— Вы совершенно уверены, мисс Крей, что действительно не видели доктора Кристоу много лет?
— Я вам только что сказала, что мы не встречались пятнадцать лет!
— Вы не ошибаетесь? Может быть, вы его видели гораздо чаще, чем говорите?
— Почему вы так думаете?
— Вот эта записка, например…
Инспектор вынул из внутреннего кармана пиджака лист бумаги и развернул его — это была записка, которую она в воскресенье утром послала Джону. Он громко прочитал:
«Зайдите ко мне сегодня утром. Абсолютно необходимо увидеться».
— Вероятно, — сказала с улыбкой Вероника, — это Голливуд делает нас такими самонадеянными!
— Как бы там ни было, — снова начал Грэндж, — получив ваше послание, доктор Кристоу пришел к вам. Вы повздорили. Не хотите ли вы, мисс Крей, сказать мне, почему?
Инспектор раскрыл свои карты. По обнаружившим себя на долю секунды признакам он уловил, что у Вероники резко упало настроение.
Она гневно отрезала:
— Мы не повздорили!
— Увы, мисс Крей! Вы ему сказали-«Мне кажется, что я вас ненавижу! Я не знала, что способна так ненавидеть!»
Вероника пожала плечами.
— Опять со слов прислуги! У моей горничной чересчур богатое воображение. Существуют многочисленные способы выразить что-нибудь, и могу вас уверить, что сцена не имели ничего мелодраматического. Я действительно произнесла эту фразу, но смысл у нее был совершенно доброжелательный, нужно было слышать, как она была произнесена. Мы флиртовали.
— Эти слова не следовало понимать буквально?
— Конечно, нет, инспектор! И я даю вам слово, что мы с Джоном не виделись пятнадцать лет. Наведите справки и вы увидите, что я говорю правду! — Она снова обрела уверенность.
Грэндж решил, что бесполезно продолжать дискуссию.
— Спасибо мисс Крей, пока у меня все, — вежливо сказал он, поднимаясь. Через несколько минут он толкнул калитку виллы Эркюля Пуаро.
Выслушав инспектора, Пуаро был очень удивлен. Все еще с недоверием он спросил:
— Значит, револьвер, который держала в руках Герда и который упал в пруд, — не тот, с помощью которого было совершено преступление?
