Эрл Гарднер - Спальни имеют окна
В переговорной трубке раздался голос Клэр Бушнелл:
– Кто там?
– Лэм.
– О, я никак не могу принять вас сейчас.
– Почему?
– Я только что проснулась.
– Наденьте халат и впустите меня. Это очень важно.
После небольшой паузы зажужжало электрическое устройство, и дверь отворилась.
Я вошел и поднялся наверх. Дверь в комнату Клэр была приоткрыта. Я открыл ее и вошел.
Из спальни раздался ее голос:
– Усаживайтесь и располагайтесь как дома. Я выйду через несколько минут.
– Не стесняйтесь, черт подери, – сказал я. – Надевайте халат и выходите. Мне нужно поговорить с вами.
Она чуточку приоткрыла дверь.
– Кто стесняется? – спросила она. – Я просто хочу выглядеть прилично. Разве вы не знаете, как выглядит женщина утром, когда встает с постели?
– Откуда мне знать?
– А вы пройдите курс заочного обучения, – сказала она и захлопнула дверь спальни.
Я сидел и ждал.
Прошло не меньше четверти часа, прежде чем она появилась. На ней были домашние тапочки и пушистый халатик, но волосы были убраны, лицо загримировано: губы аккуратно накрашены.
– Вы пришли в самый неудачный момент, – сказала она.
Я посмотрел на нее и сказал:
– Зачем лилии позолота?
– Что вы имеете в виду?
– Вам не нужна эта боевая раскраска. Вы могли бы выскочить из постели и тут же получить приз за красоту.
– Много вы знаете об этом. Хотите кофе?
– Хочу.
Она открыла дверь, за которой скрывалась крошечная кухонька, встроенная в кладовку. В ней стояли маленькая газовая плита, крошечный холодильник и висело несколько полок.
– Больше ничего не дам. Я сама почти ничего не ем на завтрак.
– Спасибо. Я уже завтракал. Я так, просто чтобы поддержать компанию.
– Что вас заставило прийти сюда в такую рань?
– Чек, который вы нам дали.
– Чек на двести долларов?
– Да.
– Ну и что с чеком?
– Он был возвращен ввиду отсутствия средств на счету плательщика.
Она насыпала кофе в кофеварку. Услышав это, она быстро обернулась, все еще держа банку с кофе в руке.
– О чем вы говорите?
– Он был возвращен.
– Как? Он же совершенно безупречный.
– Мне кажется, здесь есть небольшое расхождение во мнениях, – сказал я. – Банк думает иначе. По-видимому, вы внесли в свой банк чек на какую-то сумму и примерно на ту же сумму выписали чек нам. Так вот: чек, который вы внесли в свой банк, недействителен.
– Дональд, но это же нелепо! Тот чек был абсолютно безупречным.
– Тогда позвоните в свой банк, если вы мне не верите.
Она оцепенела от изумления. Потом медленно поставила банку кофе и сказала:
– Боже мой! Никогда бы не подумала!
– Берта Кул уже навела справки, – сказал я.
– Еще бы!
– Что можно сделать? – спросил я.
Она посмотрела на меня задумчиво:
– Думаю, что ничего. Не сейчас.
– Вы можете достать денег?
– Ни цента.
– Должно быть, у вас есть какие-то деньги в банке?
– Допустим, есть. Ну и что?
– Вы можете заложить кое-что.
– И не подумаю.
– Ваша дорогая тетушка, оказывается, не так уж и дорога вам сегодня. А ведь еще недавно, в субботу, вы…
– Замолчите. Сидите и ждите, когда вам подадут кофе.
– Кто дал вам чек, – спросил я, – тот, который возвратили?
– Что вы предпочитаете? – спросила она. – Остаться и выпить чашку кофе или выйти вон?
– Остаться и выпить кофе, – сказал я.
Она налила воду в кофеварку, зажгла газ, приготовила электротостер, нарезала хлеб и вынула из холодильника пакетик с сыром.
– Видели газету? – спросил я.
– Нет.
Я передал ей утреннюю газету и сказал:
– Кстати, вы можете почитать новости, пока варится кофе.
– Я лучше поговорю с вами, а газету почитаю потом. Вы… вы забавный тип… и все время пытаетесь что-то у меня выпытать, не так ли?
– Я уже выпытал.
Она развернула газету, пробежала глазами заголовки и первую страницу, немного задержалась на сообщении об убийстве, потом обратилась к последней странице, где были напечатаны фотографии убитой в трусиках и лифчике.
– Как это страшно! – сказала она.
– Что?
– Быть задушенной подобным образом.
Я промолчал.
– Вероятно, какой-нибудь сексуальный маньяк, – сказала она; ее передернуло. – Мне даже противно думать об этом.
Я вытащил портсигар из кармана.
– Хотите сигарету?
– Да.
Она взяла сигарету. Я дал ей прикурить. Закурил сам и отошел к окну. Постоял немного и резко обернулся. Она открыла газету на спортивной странице и изучала расписание скачек.
Я отвернулся и стал смотреть в окно. Я услышал, как зашуршала бумага, она складывала газету.
– Нравится пейзаж? – спросила она.
– Угу.
– Я рада, что вам нравится. Некоторые предпочитают человека на фоне пейзажа.
– Вы сегодня гораздо приветливее, чем вчера.
– Возможно, сегодня вы мне больше нравитесь.
– Возможно.
– Возможно, я себя лучше чувствую.
– Возможно.
– Возможно, вам просто кажется, что сегодня я приветливее.
– Возможно.
– Господи! – сказала она. – Вы не хотите со мной ссориться?
– Нет. Я оставлю это Берте.
– Прекрасно. О Берте я позабочусь сама.
– Вы запоете по-другому, когда Берта подаст на вас в суд за выдачу чека, не обеспеченного достаточными денежными средствами.
– У меня было достаточно средств, когда я выписывала чек. Я не виновата, если там что-то произошло.
– Но банк считает, что вы не имели права выписывать чек, пока не будут произведены все расчеты.
– Но почему они меня не предупредили, когда я вносила чек? Они приняли его и записали на мой счет в расчетную книжку. Я могу показать.
– Давайте посмотрим.
Она ушла в спальню. Через минуту она вернулась. В руках у нее была маленькая банковская расчетная книжка. Она раскрыла ее и протянула мне, указав наманикюренным пальчиком на последнюю запись. Этот взнос составлял пятьсот долларов, и рядом была удостоверяющая подпись банковского служащего. Я стал водить пальцем по странице и увидел несколько взносов по двести пятьдесят долларов. Эти взносы делались регулярно раз в месяц.
Она вдруг сообразила, что я делаю, и выхватила книжку из моих рук.
– Алименты, – сказал я, – думаю, что вы их потеряете, если снова выйдете замуж.
Ее глаза горели негодованием.
– Никогда не встречала такого любопытного и наглого человека, как вы!
– Этих алиментов, наверное, хватит на жизнь, – сказал я, – если, конечно, на всем экономить. Почему бы вам не попытаться выйти замуж вторично, чтобы получить побольше алиментов в следующий раз.
– Когда-нибудь я дам вам оплеуху, Дональд Лэм.
– Не вздумайте! – сказал я. – Вы можете разбудить во мне первобытного зверя, и я вас побью.
– Первобытный? Вы? – сказала она презрительно. – В вас нет ничего первобытного.
