Эрл Гарднер - Спальни имеют окна
Она покачала головой и сказала:
– Эта кофта ношеная. Но все равно никакая женщина не станет так небрежно бросать…
– Минутку, что значит «ношеная»?
– Не совсем чистая. Ее уже надевали.
– Если бы ты отправилась на свидание к мужчине, которого ты любишь, взяла бы ты с собой грязные вещи?
– Конечно, нет. Ты имеешь в виду, что у нее, кроме сумки, ничего не было?
– Да.
– А что было у мужчины?
– Ничего.
Элси начала рыться в сумке, вынимая вещи по одной и тщательно их изучая.
– Отвернись на минутку, – сказала она, – здесь кое-что интимное.
Я отвернулся, но сказал через плечо:
– Не надо так деликатничать. Полиция уже все там перелапала.
– Нет. Мне так не кажется. По-моему, они ничего не трогали.
Я подошел к окну и закурил сигарету.
– Подойди сюда, – сказала Элси. – По-моему, на ней была вот эта кофта, когда она… ну, понимаешь, когда она отправлялась на свидание.
– Я тоже так думаю, Элси. Но не могу этого доказать.
– И когда она складывала ее, то ей пришлось это сделать таким образом…
Я наблюдал, как Элси свертывает кофту. Все дырочки совпали. Но кофта была наполовину сложена, а наполовину свернута и занимала очень мало места.
– Ты бы сложила так свою кофту?
Элси покачала головой.
– Теперь я знаю ответ. Послушай, Элси, дело принимает крутой оборот.
– Как? – спросила она.
– Да, очень крутой оборот. Сейчас я уйду. Мне нужно расследовать одно дело. Это очень важное дело, настолько важное, что я даже не могу сказать тебе, где я буду находиться. Но ты не забывай говорить всем, что видела меня сегодня утром, что я никуда особенно не спешил и вышел по работе. Ты…
Дверь распахнулась. Берта Кул стояла на пороге, испуская негодующие вопли.
– Что случилось? – спросил я.
– Черт бы побрал этот банк! Что они себе позволяют?! Ну ничего, я до них доберусь! Я им покажу!
– Какой банк? – спросил я. – В чем дело?
– Дело в чеке, который Клэр Бушнелл внесла в банк. У них хватает наглости говорить, что они спишут с моего счета эту сумму. Они, видите ли, приняли этот чек только при одном условии: сначала они должны проверить кредитоспособность человека, подписавшего чек.
– Ну и что? Человек оказался некредитоспособным?
– Так они говорят.
– А кто подписал чек?
– Они не хотят говорить.
– Ладно, Берта. Я этим займусь.
– Что они там пытаются провернуть?
– Пусть пытаются.
– Не на того напали… Я им… Я им…
– Но ведь деньги у тебя, не так ли?
– Были у меня.
– А что же случилось?
– Они пытаются списать эти деньги с моего счета в нашем банке на том основании, что деньги были просто сданы в банк на хранение. Ну что ты на это скажешь?
– А куда ты внесла чек? Ты сама ходила в банк, на который был выписан чек?
– Еще чего? Стану я туда ходить! Я пошла в наш банк и оттуда позвонила в их банк, чтобы проверить, действителен ли чек. Они проверили и сказали, что да, все в порядке. Ну и я внесла его в банк, который на основании этого телефонного звонка дал мне кредит.
– Ну а дальше что?
– Ну а сегодня утром, когда они начали производить расчет по чекам, выяснилось, что чек, внесенный Клэр Бушнелл, недействителен. Дональд, дружок, не могут они с нами так поступать!
– Если ты внесла чек в наш банк, то они совершенно правы. Они не обязаны платить, если чек ничем не обеспечен.
– Но ведь они меня заверили по телефону, что чек действителен.
– Это было в субботу, – сказал я. – А сегодня понедельник. Ситуация изменилась.
– Черт побери! Ведь мы почти закончили это дело. И надо же – работать на такую сомнительную личность.
– Я постараюсь что-нибудь сделать. Никому не говори, над чем я работаю. Смотри не проболтайся, где меня можно найти. Дело пахнет порохом, и я намерен быть крайне осторожным.
– Я никому ничего не скажу, – пообещала Берта. – Но ты должен найти эту Бушнелл. Должны же у нее быть хоть какие-нибудь деньги. Пусть заложит кольцо, в конце концов. Или попросит у своей богатой тетушки.
Я улыбнулся:
– Ты хочешь сказать, пусть тетушка раскошеливается за слежку за своим дружком?..
– Мне наплевать, что для этого придется сделать. Мне нужен действительный чек на двести долларов. Не можем же мы упустить такую сумму.
– Мне нужно предварительно все обдумать, прежде чем я смогу что-то сделать. Говори всем, что я занят обычной работой и вернусь с минуты на минуту.
– Что ты так суетишься с утра?
– Ничего подобного, – сказал я, – я просто пытался совместить пулевые отверстия, прежде чем…
– Прежде чем что? – спросила Берта.
– Прежде чем полиция додумается проследить траекторию полета пули через сумку.
– Ты что, спятил? Дело уже закрыто. Не вздумай за него браться, ты потерпишь неудачу. Невыясненным остался только вопрос о страховке. Не забывай – это восемьдесят тысяч!
– Сосредоточься на восьмидесяти тысячах, Берта, и не отвлекайся. Это иногда помогает. И помни главное – это страховка.
– Я не хочу, чтобы эта кофта отвлекала тебя от чека в двести долларов, – сказала она. – Мы же не позволим, чтобы банк обошел нас в этом деле, дружок. Как только подумаю об этом, так и хочется задушить их голыми руками. Не позволяй этой стерве совращать себя.
– Не позволять? – спросил я улыбаясь.
– Нет! – завопила Берта. – И не шути с этим, Дональд. Ты прекрасно знаешь, что нет такой женщины в мире, которая бы стоила двести долларов. – И Берта вышла, хлопнув дверью.
– У Клэр Бушнелл и у Берты могут быть разные понятия о совращении, – сказал я.
Элси Бранд потупила глаза.
– А у тебя?
– Я не специалист в этом деле.
Элси по-прежнему не поднимала глаз. Через некоторое время она спросила:
– Ты читал утренние газеты?
Я кивнул.
– Об убийстве красивой блондинки. Ее задушили при помощи чулка.
– Да, читал.
– Ты знаешь, меня всегда интересовало, как можно найти преступника по описанию, которое дает полиция.
– Что ты имеешь в виду?
– Полиция дала описание человека, которого они разыскивают в связи с убийством. Тебе следовало бы прочесть.
– Зачем?
Она засмеялась:
– Ты не поверишь, но описание точь-в-точь твой портрет. Боже мой! Когда я его читала, я думала: кого-то оно мне смутно напоминает. Потом прочла вторично и поняла: да это же вылитый ты. И это меня ужасно рассмешило. Это же еще раз доказывает, как поверхностны и ненадежны подобные описания.
– Очень даже надежны, черт бы меня побрал, – сказал я и направился к выходу.
– Ты вернешься?
– Конечно, я вернусь, – сказал я через плечо.
Я поймал такси и вышел у аптеки на Вероника-Вэй, потом вернулся и пошел пешком до дома 1624. Я нажал кнопку звонка и сыграл на нем ту же мелодию, что и вчера.
