Джон Карр - Замок "Мертвая голова"
Он задумчиво оглядел носки своих ботинок.
– Без четверти три, – заметил я, посмотрев на часы. – Я опаздываю. Простите…
– Спасибо, – поклонился Д'Онэ. – Всего доброго. Я хочу обсудить кое-какие детали со своим другом из Англии…
Я оставил их у стены. Данстен напряжен, Д'Онэ задумчив. Спускаясь по тропинке, я мучился сомнениями по поводу происхождения и родственных связей Д'Онэ. Ну, в конце концов, размышлял я, зачем сердиться? Какое бы у него ни было происхождение, его поведение ликвидировало опасную ситуацию. Если бы он предпочел роль ревнивого мужа, это было бы невыносимо. Кто-то, устало думал я, оказавшись на его месте, всегда начинает драку. А сейчас все были счастливы. Все, кроме маленькой, смешной, шаловливой девчонки по имени Салли Рейн…
Но – вот идея! – предположим, Д'Онэ, почувствовав неладное, стал следить за влюбленными и намеренно подыгрывать им? Предположим, он на самом деле не принимал веронал, а притворился спящим, чтобы проверить свои подозрения? Ведь у нас нет доказательств, что все время, пока его жены не было дома, он мирно спал. Как бы то ни было, я должен срочно рассказать Банколену о человеке, «появившемся из земли» на противоположном берегу реки.
Я вошел в холл на первом этаже, но, похоже, поблизости никого не было. Поднявшись наверх, я услышал из гостиной герцогини бормочущие голоса. Голос Банколена:
– Поднимаю ставку до пяти!
Левассер с сожалением ответил:
– Я пас.
Герцогиня проворчала:
– Я открою карты, старый плут.
Они сидели за карточным столиком у окна. Когда я вошел, Банколен раздавал карты для покера. Перед ним лежала груда голубых фишек. Левассер смотрел на карты обиженно, но вежливо. Герцогиня, с победным видом, медленно отхлебнула какой-то прохладительный напиток, закурила сигару и высказалась по поводу воров и взломщиков, сделав несколько замечаний в адрес некоторых нечестных игроков.
– Проходите, проходите, дружок, – поприветствовала она меня. – Этот тип со смешными бакенбардами, – она толстым пальцем указала на Банколена, – выиграл у меня все, кроме корсетов! Боже мой! Сегодня мне весь день не везет! Присоединяйтесь, дружок! Ставки по пять марок. Вот… подвиньте кресло! – Мисс Элисон замолчала и протянула бокал горничной с безжизненным лицом, стоящей у нее за спиной. – Послушайте, этот тип что-то обнаружил! – воскликнула она. – Фрида, сделайте еще один коктейль! Мне необходимо выпить. Нет, вы только посмотрите, его распирает от гордости! – Она повернулась к Левассеру и громко рассмеялась. – Левассер, старый убийца, он до вас добрался! Лучше признавайтесь! Левассер улыбнулся:
– Прошу вас, мадемуазель, такими вещами не шутят! Это же всем понятно!
– Ну же, приятель! Я только потяну вас за ногу! – С этими словами герцогиня действительно протянула руку и потянула его за ногу. – Знаете, дьявол вы этакий, – теперь она взялась за Банколена, – я не могу устоять перед соблазном поддразнить этого человека! Мне нравится смотреть на его взъерошенные волосы! Мне нравится, как он плюет на пол или напивается до бесчувствия! Он похож на щеголя, которому одежда доставляет массу неудобств! Нет, погодите, не лезьте в бутылку, Левассер! Слышал ли этот тип последние новости?
– Какие новости? – откликнулся я.
Банколен на секунду оторвался от карт и, нахмурив лоб, поднял на меня глаза:
– Мы все приглашены на небольшое представление, которое устраивает барон фон Арнхайм. Оно должно состояться в замке «Мертвая голова», где мы проведем ночь. Мисс Элисон предложила устроить торжественный обед именно там, в столовой Малеже…
– Поскольку наш друг Стеклянный Глаз настаивает на представлении, – встряла неугомонная мисс Элисон, – мы проведем его сегодня же и зададим работы слугам. Вся прислуга уже в сборе. Ах, погодите! Что это за репортер, с которым вы виделись в Кобленце?
– Галливан? – уточнил я.
– Да, Галливан, – кивнула она. – Стеклянный Глаз чертовски негостеприимен! Сейчас же звоните ему и приглашайте к нам на обед! Если ему нечего надеть, дайте что-нибудь или скажите, чтобы приезжал в чем есть. Мне нравятся эти репортеры и не нравится Стеклянный Глаз! Его следует хорошенько напоить! А теперь сдавайте карты, сдавайте карты! И, ради бога, дайте мне чего-нибудь выпить!
Раздался резкий стук в дверь, и появился фон Арнхайм, явно чем-то встревоженный.
– Прошу прощения, – вместо приветствия, произнес он, – мне необходимо срочно переговорить с месье Банколеном и мистером Марлом. Наедине. Это очень важно. Нет, погодите… – Он задумчиво поглядел на герцогиню. – Вы, мисс Элисон, тоже можете быть нам полезны. А теперь без проволочек приступим к делу.
Герцогиня отослала горничную и, когда мы остались вчетвером, нетерпеливо спросила Левассера:
– Ну, а вы что?
– Безусловно, – пробормотал тот, вставая. На его смуглом, с резкими чертами лице читалась озабоченность. Он кивнул хозяйке дома: – С банком мы уладим позже, мисс Элисон, а теперь, простите, я покидаю вас, у меня дела.
– Мисс Элисон, – продолжил фон Арнхайм, – я узнал, что в этом доме есть потайной ход!
Это было нечто! Банколен улыбнулся и беззвучно зааплодировал. Герцогиня же вполне искренне удивилась.
– Потайной ход? – переспросила она, сердито уставившись на фон Арнхайма. – Вас кто-то обманывает, Стеклянный Глаз! Я никогда не слышала ни о каких потайных ходах! Может быть, речь о тоннеле под дорогой? Вероятно… Кто вам рассказал?
– Мне никто ничего не рассказывал, но доказательства у меня есть!
Она нахмурилась:
– Послушайте, я живу в этом доме почти восемнадцать лет и слышу об этом впервые! Черт возьми! Впрочем, может быть, мне просто повезло, что ход существует, а я о нем не знаю? Где он? Куда он ведет?
– У меня есть основание полагать, – ответил немец, – что вход находится в комнате вашего покойного брата, а тоннель проходит под рекой в замок. – Арнхайм с сардонической улыбкой повернулся к Банколену: – Теперь я понимаю, мой друг, что вы имели в виду, говоря о «грязных ботинках». Я тоже вел расследование.
Агата Элисон присвистнула и, прищурившись, пробормотала:
– Ей-богу, вполне возможно… Вполне. Если так, его построил Майрон. Это было бы в его духе – ведь этот дом построил он!
– Осмелюсь заметить, что переход под рекой на много столетий старше дома, – возразил фон Арнхайм. – Я установил, что замок построен в пятнадцатом веке дворянином, впоследствии казненным за колдовство. Его постоянно осаждали, и один раз хозяин чуть не сбежал, как говорят некоторые записи, через какой-то потайной выход… Мой друг Банколен, теперь я понимаю, что вы имели в виду, говоря о связи этого дела со сложными защитными укреплениями в замке.
