Эрл Гарднер - Криминальные истории
— Эта фара у вас с собой?
— Да.
— Можете ли вы предъявить ее?
Оберн подошел к картонной коробке и вытащил из нее стекло фары, которое было склеено из кусочков.
— Не могли ли вы объяснить происхождение каждого кусочка?
— Конечно, сэр, могу. Этот маленький кусочек находился около ободка фары автомобиля обвиняемой. Этот и другой кусочек я обозначил номерами «один» и «два» и цифры написал на приклеенной к ним ленте.
Вот эти кусочки стекла я нашел на месте столкновения машины около мотеля «Сент-Рест». Я обозначил их номерами «три» и «четыре». А эти три кусочка, обозначенные номерами «пять», «шесть» и «семь», я подобрал на месте аварии на прибрежной дороге. Все они подходят друг к другу.
— Вы можете задавать вопросы, — сказал Касуэлл.
— У меня нет вопросов, — ответил Мейсон улыбаясь.
Судья Грейсон посмотрел на него.
— У вас нет вопросов, господин Мейсон? — спросил он.
— Нет, ваша честь.
— Тогда, — объявил Касуэлл, — я хотел бы вызвать Джорджа Игана, чтобы он дал показания по другим относящимся к делу вопросам.
— Хорошо, — сказал судья Грейсон.
Иган подошел к свидетельскому месту.
— Вы уже под присягой, — предупредил его Касуэлл.
Иган кивнул и сел.
— Приходили ли когда-либо вы к обвиняемой и просили ли ее рассказать о завещании?
— В первый раз я увидел обвиняемую здесь, в тюрьме. До этого я никогда не видел ее.
— Вы никогда не давали ей 500 долларов или какую-либо другую сумму, с тем чтобы она напечатала поддельные завещания?
— Нет, сэр.
— Короче говоря, никаких дел с ней вы никогда не имели?
— Да, это правильно.
— Никогда в своей жизни вы ее не видели?
— Нет, сэр.
— Можете приступать к перекрестному допросу, — объявил Касуэлл.
Мейсон внимательно посмотрел на свидетеля.
— Знали ли вы, что ваша фамилия указана в завещании Лоретты Трент? — спросил он.
Свидетель колебался.
— Отвечайте на вопрос, — сказал Мейсон. — Знали ли вы об этом?
— Я знал, что мне завещается какая-то сумма, но размер ее не знал.
— Тогда, значит, вы знали, что после ее смерти вы будете довольно состоятельным человеком?
— Нет, сэр. Я не знал, сколько мне завещается.
— Откуда вам известно, что ваша фамилия указана в завещании?
— Она сама мне сказала.
— Когда?
— Три, четыре, а возможно, и пять месяцев назад.
— Вы много занимались поварским делом, приготавливая пищу для Лоретты Трент, не так ли?
— Да, сэр.
— Вы использовали большое количество чеснока?
— Да, она любила чеснок.
— Известно ли вам, что чеснок является идеальным средством, чтобы заглушить вкус порошкового мышьяка?
— Нет, сэр.
— Клали ли вы мышьяк в пищу, которую вы готовили для Лоретты Трент?
— О, ваша честь, — вмешался Касуэлл. — Этот вопрос совершенно к делу не относится. Он оскорбителен для свидетеля, и о нем ничего на прямом допросе не говорилось. Это неправильное ведение перекрестного допроса.
— Я думаю, что это именно так, — постановил судья Грейсон, — если защита не сможет увязать его с материалами допроса. Он справедливо задавал вопросы, получает ли что-либо свидетель по завещанию, но последний вопрос — это уже совершенно другое дело.
— Я хочу показать, что трижды делались преднамеренные попытки отравить мышьяком Лоретту Трент. По крайней мере в одном случае симптомы отравления появились после употребления пищи, приготовленной свидетелем, — сказал Мейсон.
У судьи Грейсона расширились глаза, он подвинулся вперед.
— И вы можете доказать это?
— Я могу доказать это, — сказал Мейсон, — получив соответствующие показания.
Судья Грейсон отодвинулся назад.
— Возражение снимается, — постановил он. — Отвечайте на вопрос.
— Я никогда не клал никаких ядов в пищу госпожи Трент, — сказал Иган с возмущением. — Мне ничего не известно ни о каком яде. Я не знал, что ее пытались отравить. Мне известно, что у нее были сильные боли в желудке, мне сказали, что частично причиной этого была острая пища. Поэтому я отговаривал ее от употребления пищи, приготовленной вне дома. Для вашего сведения, господин Мейсон, я совершенно ничего не знаю о мышьяке.
— Вы знали, что смерть Лоретты Трент вам выгодна, не так ли?
— О, минуточку, минуточку, — вмешался Касуэлл. — Это неправильная интерпретация слов свидетеля.
— Я спрашиваю свидетеля, — пояснил Мейсон, — не понимал ли он внутренне, что выиграет от смерти Лоретты Трент.
— Нет, не понимал.
— Разве вы не знали, что будете лучше обеспечены по сравнению с месячной оплатой?
— Да, конечно. Она сказала мне об этом.
— Тогда выходит, что вы знали о своих выгодах в случае ее смерти?
— Не обязательно. Я потерял бы работу.
— Но она же заверила, что сбирается вознаградить вас, с тем чтобы вы ничего не потеряли?
— Да.
— Тогда вы знали, что выгадаете в случае ее смерти?
— Если вы ставите вопрос таким образом, я знал, что ничего не потеряю. Да, знал.
— Теперь скажите, — продолжал Мейсон, — во что была одета Лоретта Трент в эту последнюю поездку?
— Как она была одета? — переспросил Иган.
— Да.
— На ней была шляпа, пальто, туфли.
— Что еще?
— Надо подумать. На ней было пальто с пристяжным меховым воротником.
— Она его носила?
— Да, я помню, она попросила уменьшить обогрев машины, так как хочет надеть пальто.
— Где вы были?
— В Вентуре.
— Вам известно, что она делала в Вентуре?
— Нет.
— Вам известно, что госпожа Трент хотела приобрести там определенную собственность?
— Да. Я знал, что мы едем посмотреть некоторую недвижимость, которую она хотела бы купить.
— У нее была сумка?
— Конечно, была.
— Вам известно, что было в сумке?
— Нет, сэр. Я полагаю, обычные вещи.
— Я не спрашиваю вас, что вы полагаете? Я спрашиваю о том, что вы знаете?
— Откуда я могу знать, что было у нее в сумке? — удивился Иган.
— Я спрашиваю вас, не знали ли вы об этом?
— Нет, не знал.
— Вы не знаете ни одной вещи, которая была у нее в сумке?
— Ну, я знал, что в сумке был кошелек.
— Не известно ли вам, что в сумке было 50 тысяч долларов наличными?
Свидетель даже привстал от удивления.
— Что?
— 50 тысяч долларов, — повторил Мейсон.
— Боже, не может быть. Она никогда не носила с собой такой суммы наличными.
— Вы уверены в этом?
— Конечно, уверен.
— Тогда вы, выходит, знаете, чего не было в кошельке?
