Эрл Гарднер - Дело о ледяных руках
– В нашем деле, какую бы историю Ненси ни рассказала, ей все равно никто не поверит, – махнул рукой Дрейк.
– Не уверен. Она очень сообразительная молодая женщина и умеет произвести впечатление на окружающих, – возразил Мейсон.
– Знаю, знаю, Перри! Но это производило впечатление, пока жюри состояло из одних мужчин. Тогда можно было при даче показаний продемонстрировать красивые ножки и благодаря этому легко избежать даже обвинения в убийстве. Но теперь, когда среди наших присяжных появились женщины, как правило внимательно рассматривающие обвиняемую, если вдруг слишком оголить свои ножки, можно сразу лишиться голосов женской половины жюри. Если же совсем их не покажешь, то не произведешь впечатления на мужчин.
– Ей не придется показывать ножки, – ответил Мейсон. – Она просто может рассказать историю, очень близкую к тому, что случилось на самом деле.
– Какую, например?
– Ну, скажем, такую… Она приехала в мотель, где должна была встретиться со своим братом.
– Ты думаешь, она именно поэтому туда приехала?
– Это вполне логичное объяснение. Она уехала в мотель, попросив меня внести залог за брата. Ей казалось, что за ним следят, что у нее будут вымогать ее выигрыш, так же как это было с братом. Она хотела поговорить с Родни и выяснить точно, что он собирается делать, сколько растратил денег и какова ситуация в целом.
– Конечно, этим и объясняется все ее поведение. – Дрейк щелкнул пальцами. – Брат пришел в мотель. Туда же пришел Фремон. Они поссорились. Родни сказал ему: засадишь меня в тюрьму, никогда больше не увидишь ни цента из своих двадцати тысяч долларов. Более того, я разболтаю многое из того, что знаю о твоих делишках, парням из налоговой инспекции, и они в двадцать четыре часа вызовут тебя на ковер.
– И что случилось потом, как ты себе это представляешь? – спросил Мейсон.
– После такой угрозы Фремон на него набросился, молодой Бенкс ударил его кулаком в живот, потащил в ванную и…
– Нет, все-таки что ты хочешь сказать? Что было потом?
– Ну, потом… Фремон вытащил пистолет, а Бенкс отобрал у него оружие и убил… Фремона.
– Интересно, как это Бенкс у него отобрал револьвер? – спросил Мейсон. – Ты оставил Фремона сидящим в ванной комнате, направившим дуло на Бенкса. И когда же это Бенкс мог наброситься на Фремона, чтобы тот не успел выстрелить?
– Может быть, девчонка как-то его отвлекла? – высказал предположение Дрейк. – Может, схватила оружие?..
– Интересно! Давай рассказывай дальше.
Дрейк хотел было продолжать, но остановился.
– Черт, Перри, мне нужно время, чтобы обдумать свой собственный рассказ. Устрой мне перекрестный допрос прямо сейчас!..
Внезапно Мейсон щелкнул пальцами.
– Что-то пришло в голову, да?
– Я только что сообразил, Пол, почему Гамильтон Бергер лично принимает участие в этом деле.
– Почему же?
– Ты помнишь, какое он сделал заявление в самом начале? О том, что дело требует присутствия выполняющего свои обязанности офицера, ответственного за обвинение?.. Что-то в этом роде?
– Я сделала подробную запись всего, что говорил тогда окружной прокурор, – кивнула Делла.
– Что же он сказал? – спросил Мейсон.
Делла раскрыла свой неизменный блокнот, перевернула несколько страниц и стала читать:
– «Да, ваша честь. И мне будет помогать мой заместитель, Роберт Калверт Норрис, который сейчас присутствует здесь, в зале суда. Кстати, по причинам, которые станут яснее в процессе судебного разбирательства, это будет очень важный, в каком-то смысле уникальный судебный процесс, и поэтому выбранный гражданами окружной прокурор обязан принять личное участие в этом деле».
– Теперь мне стало понятно, в чем тут дело. Он присутствует на суде постоянно, чтобы гарантировать неприкосновенность.
– Что вы имеете в виду?
– Он собирается вызвать Родни Бенкса в качестве свидетеля.
– О боже! Вы думаете, что Бенкс согласится свидетельствовать против собственной сестры?
– А у него не будет другого выхода. Бергер собирается допросить его по поводу растраты денег, и Родни, конечно, заявит, что он отказывается отвечать на вопросы по совету своего адвоката, что вопросы задаются для того, чтобы инкриминировать ему содеянное, и что поэтому его адвокат советовал ему молчать.
На этом основании Бергер встанет и будет просить суд предоставить ему возможность задавать вопросы и заставить Бенкса отвечать. Он заявит, что в интересах выяснения истины в данном деле, для того чтобы Родни согласился отвечать, обвинение гарантирует ему полную неприкосновенность.
– И тогда Родни вынужден будет отвечать на вопросы? – спросила Делла.
– Да, должен. Это относительно новый закон, – кивнул Мейсон.
– И это поставит тебя в трудное положение, Перри…
– Это крепко по мне ударит, Пол… Поэтому иди теперь в другую комнату, садись на телефон… Скажи, у тебя есть сыщик, который следит за Родни Бенксом?
Дрейк кивнул.
– Передай ему, чтобы Родни с нами связался. С ним надо разговаривать по-дружески. Будет еще лучше, если ты отыщешь хорошенькую женщину-агента. Надо подстроить все так, чтобы она как бы случайно познакомилась с Родни и передала бы ему, что окружной прокурор собирается вызвать его в суд и заставит отвечать на вопросы, гарантируя неприкосновенность, – сказал Мейсон.
– Что хорошего из этого может получиться, Перри, ты подумал? Это просто вынудит его покинуть страну?
Мейсон улыбнулся:
– Это, по крайней мере, позволит ему подготовиться, так что, как они рассчитывают, им не удастся сыграть на эффекте неожиданности: мы к тому моменту должны твердо стоять на ногах.
– Я знаю, что Родни связался со своим адвокатом, – сообщил Дрейк. – Его зовут Джарвис Н. Гилмор.
– Джарвис? – переспросил Мейсон, задумавшись.
– Ты его знаешь?
– Я знаю о нем многое, знаю методы его работы, – сказал Мейсон. – Чтоб ты знал: «Н» происходит от «неттл» – «крапива», и Джарвис именно такой парень: он всегда раздражает окружных прокуроров. Понимаю, что и меня особенно не жалуют, но при этом уважают, так как я всегда стою за правду. Джарвис совсем другой человек. И они смертельно ненавидят его, проигрывая ему почти все дела, в которых Джарвис выступает защитником.
– Ты хочешь сказать, что он, в отличие от тебя, не докапывается до правды?
– Помните, я вам говорил о типе адвоката, который предварительно узнает все доказательства, факты, улики от обвинителя, затем просит прервать заседание, чтобы инструктировать своего клиента о том, как в этом свете должен выглядеть его рассказ и как использовать каждое слабое место в обвинении? Я как раз и имел в виду именно Джарвиса Гилмора. Когда он проделает все, о чем я только что вам рассказал, то начинает изо всех сил тянуть время. Так что, если существует хоть малейший шанс, он добивается переноса вечернего заседания еще до того, как его клиента вызовут давать показания. К этому времени клиент им уже достаточно натренирован, подвергнут в качестве репетиции нескольким перекрестным допросам и может рассказать сказочно убедительную историю – честную и откровенную – и, естественно, готов выдержать любой настоящий перекрестный допрос.
