Эрл Гарднер - Дело белокурой удачи
– Она сама подняла эту тему.
– А вы поддержали ее в этом мнении?
– Да.
– И объяснили ей, что Боринг обманул ее, чтобы заставить подписать контракт, который позволит ему продать ее в рабство и заставит торговать собой?
– Я ей этого не говорил. Она сама пришла к такому выводу.
– И вы с ней согласились?
– Да.
– А потом вы заявили ей, что это и было целью Боринга?
– Хорошо, заявил.
– Но вы-то знали, чего добивался Боринг, не так ли, мистер Фостер? Разве вы не говорили мне, что Боринг обнаружил какую-то собственность, на которую могла претендовать обвиняемая?
– Да, он добивался именно этого, – согласился Фостер.
– И вы знали, чего он добивается?
– Конечно, знал.
– Значит, это было его истинной целью?
– Да.
– Следовательно, заявляя обвиняемой, что целью заключения Борингом контракта было заполучить ее в свою власть с совсем другими намерениями, вы ей наврали?
– Я позволил ей ввести в заблуждение саму себя.
– Отвечайте на вопрос, – велел Мейсон. – Вы ей наврали?
– Я возражаю, – встал со своего места Леланд. – Перекрестный допрос ведется не должным образом. Он предполагает факты, не представленные в качестве доказательств.
– Возражение отклоняется, – постановил судья Талент.
– Хорошо. Я ей наврал, – сказал Фостер.
– Вы сделали это, чтобы получить преимущества для себя лично?
– Да.
– Значит, вы готовы врать, вступая в деловые отношения, чтобы получить какие-то преимущества для себя?
– Я этого не говорил.
– Но я вас спрашиваю об этом.
– В таком случае мой ответ: нет.
– Обычно вы не врете, чтобы получить для себя преимущества?
– Вношу протест. Это спорный вопрос, – заметил Леланд.
– Согласен. Протест принимается, – постановил судья Талент.
– Тем не менее вы солгали, чтобы получить преимущество в том случае? – спросил Мейсон.
– Да! – рявкнул свидетель.
– В тот вечер, когда было совершено убийство, вы сами встречались с Харрисоном Т. Борингом в мотеле «Реставайл», не так ли?
– Да.
– И разговаривали с ним?
– Да.
– Ваша честь, я возражаю против представления всего, что имело место во время того разговора, – встал Леланд. – Никаких вопросов о том разговоре не задавалось во время допроса свидетеля выставившей стороной, то есть нами. Если адвокат защиты хочет допросить мистера Фостера о содержании того разговора, то ему следует пригласить мистера Фостера как своего собственного свидетеля.
– Я пытаюсь показать мотивацию и пристрастность, – заявил Мейсон.
– Я склонен согласиться с вами, господин адвокат, – решил судья Талент. – По крайней мере, как мне кажется вы таким образом покажете пристрастность и заинтересованность свидетеля, а если затем вы еще покажете, что в день смерти погибшего он сам с ним встречался, это добавит силы вашим аргументам.
Мейсон повернулся к свидетелю.
– Вы врали Борингу, когда разговаривали с ним в день убийства? – спросил адвокат.
– Нет.
– Вы не говорили Борингу, что обвиняемая намерена отказаться от всех сделок, по которым у нее с Борингом была достигнута договоренность, однако, если Боринг откроет вам секрет, до которого докопался, вы станете с ним сотрудничать, постараетесь удержать обвиняемую в руках и поделитесь с Борингом после получения обвиняемой имущества, на которое она имеет право?
– Это, в общем и целом, суть сделанного мной Борингу предложения.
– Но вы не подписывали с обвиняемой никаких соглашений?
– Я чувствовал, что смогу убедить ее заключить со мной контракт, – заявил Фостер.
– Но вы сказали Борингу, что уже заключили?
– Что-то в этом роде.
– Значит, вы наврали Борингу?
– Хорошо! – сказал свидетель. – Я наврал Борингу. Он наврал мне, а я ему.
– Если только вы можете получить преимущество, вы готовы лгать?
– Я возражаю, – встал со своего места Леланд. – Это вопрос, по которому суд уже принимал решение.
– Возражение принимается, – постановил судья Талент.
– Таким образом, в прошлый вторник, – продолжал Мейсон, – вы врали на двух встречах, в процессе осуществления своей обычной деятельности, чтобы получить преимущества для себя лично, не так ли?
– У меня то же возражение, – заявил Леланд. – Это тот же вопрос, ваша честь.
– Я так не считаю, – сказал судья Талент. – Это вполне определенный вопрос о двух встречах с двумя людьми. Однако я принимаю возражение на основании того, что этот вопрос уже задавался и на него получен ответ. Свидетель признавался, что врал этим двум лицам в тот день.
– Вы сейчас врете? – спросил Мейсон у Фостера.
– Нет.
– Вы стали бы врать, если бы это пошло вам на пользу?
– Я возражаю! – закричал окружной прокурор. – Перекрестный допрос ведется не должным образом. Задан спорный вопрос.
– Возражение принимается, – постановил судья Талент.
– Имело ли место физическое столкновение во время вашей встречи с Борингом?
– Я… Все зависит от того, что вы имеете в виду под выражением «физическое столкновение».
– Боринг вас ударил?
– Нет.
– Боринг схватил вас за шиворот или за какую-то часть одежды?
– Он меня толкнул.
– Он вышвырнул вас вон?
– Пытался.
– Но у него не хватило сил?
– Не хватило.
– Потому что вы оказали сопротивление?
– Да.
– А каким образом вы оказали сопротивление?
– Я один раз его ударил.
– Итак, в день смерти Боринга, во вторник вечером, вы отправились к нему незадолго до его смерти, – сделал вывод улыбающийся Мейсон. – Вы наврали обвиняемой, вы наврали Борингу, вступили в драку с Борингом и нанесли ему удар. Все правильно?
– Все правильно, – подтвердил Фостер.
– У вас имелись основания считать, что у Боринга в тот момент была при себе большая сумма денег наличными, и вы потребовали отдать часть их вам, то есть чтобы он поделился с вами?
– Я возражаю. Перекрестный допрос ведется не должным образом, – заявил Леланд.
Подумав, судья Талент постановил:
– Возражение принимается.
– Вы получили от Боринга какие-нибудь деньги?
– У меня то же возражение, – сказал Леланд.
– Возражение принимается.
– У меня больше нет вопросов, – объявил Мейсон.
– Я приглашаю Муза Дилларда в качестве своего следующего свидетеля, – вызвал окружной прокурор.
Муз Диллард направился вперед, опустив плечи. Казалось, что он хотел бы уменьшиться в размерах. Он опустил глаза и старался не встречаться взглядом с Мейсоном.
– Как вас зовут? – обратился Леланд к свидетелю.
– Муз Диллард.
– Чем вы занимаетесь?
– Я – детектив.
– Частный детектив?
– Да, сэр.
