Росс МакДональд - Тайна художника
— Значит, его интересует убийство Гримеса?
— Именно так! Ведь это Поль Гримес продал им картину, портрет женщины. Существует сомнение в ее подлинности. Может, это неизвестная работа Рихарда Хантри…
— Если Гримес был как-то связан с этой картиной, я уверен в том, что это фальшивка. Речь идет о той картине, которую похитили из их дома?
— Ее, собственно, не похитили, — пояснил я. — По крайней мере, в самом начале этой истории. Картину из дома Бемейеров взял на короткое время Фред Джонсон, чтобы исследовать в местном музее. А вот уже оттуда ее украли… — намеренно именно в таком виде я изложил версию кражи этой картины.
— Это версия Джонсона? — напрямую уточнил капитан.
— Да, его, и я верю ему! — твердо ответил я, несмотря на то, что и теперь, в моем изложении, все это казалось маловероятным даже мне самому.
— А вот я не верю! — твердо проговорил капитан. — Да и сами Бемейеры тоже в это не верят. Он только что говорил со мной по телефону… — Капитан Маккендрин холодно усмехнулся, не скрывая своего удовольствия.
Вероятно, он считал, что в разговоре со мной он получил «лишнее очко» в свою пользу, которое поможет в его карьере.
— Если вы и дальше собираетесь работать на мистера Бемейера, то лучше договаривайтесь с ним о всех деталях дела… — посоветовал он.
— Есть и другие источники информации. Я неоднократно разговаривал с Фредом Джонсоном: он не представляется мне человеком, способным на кражу и преступления.
— Почти каждый из нас в той или иной степени преступник внутри… Необходим только случай, создавший Джонсону соответствующую возможность… А она у него была! Потом он действовал, по всей вероятности, уже в сговоре с Гримесом. Это был неплохой вариант: продать картину, а потом украсть ее, когда дело начнет всплывать наружу.
— Я уже думал о таком варианте, но теперь сомневаюсь в том, что дело обстояло именно таким образом. Фред Джонсон не такой человек, который смог бы запланировать и осуществить нечто подобное. А Поль Гримес уже мертв, чтобы выяснить у него, как обстояло дело. Такова ситуация.
Капитан Маккендрин наклонился вперед, оперся локтями о стол, после непродолжительного раздумья проговорил:
— В этом деле могут быть замешаны и другие люди… А что, если мы столкнулись с преступной группой, состоящей из ловких людей, опирающихся на наркоманов и алкоголиков… Ведь мы сейчас живем в сумасшедшем мире. Раньше все было совсем не так сложно. Когда Рихард Хантри приехал сюда и приобрел виллу, я проходил в те годы службу в армии. Я один из тех немногих, кто знал его достаточно хорошо, поскольку работаю в полиции с 1945 года…
Казалось, капитан Маккендрин переплетает детали своей жизни со всем происходящим в городе раньше и теперь.
— Прошло немало лет, пока я стал сержантом полиции… — продолжал он вспоминать. — Я как раз патрулировал тот отрезок пляжа, где располагалась вилла Хантри. Так мы с ним и познакомились. Он в то время беспокоился о своей безопасности. Постоянно твердил, что вокруг его дома околачиваются какие-то подозрительные типы. Вы же понимаете, что летнее солнце притягивало на пляж многих людей…
— Значит, Рихард Хантри был очень нервным? — спросил я, слушая уже с большим интересом воспоминания капитана.
— Пожалуй, и так можно сказать… Во всяком случае, он был очень замкнутым, нелюдимым человеком. Я никогда не слышал, чтобы он приглашал в свой дом каких-то друзей… если они у него вообще были. Или устраивал приемы, как это делают обычно известные люди. Он постоянно сидел замкнуто в доме с женой, которой помогал повар и слуга Рино. Сам Хантри непрерывно работал. Я не раз слышал разговоры о том, что он постоянно трудится, непрерывно сидит у мольберта. Иногда он просиживал там целую ночь. Когда я проезжал мимо его виллы во время раннего утреннего дежурства, то частенько видел в их доме светящееся окно…
Капитан Маккендрин поднял взор, как бы пристально всматриваясь в прошлое.
— Как вы считаете, капитан, Рихард Хантри исчез по собственному желанию? — спросил я. — Не могло ли это быть похищением, убийством или даже самоубийством? А может, результатом шантажа?
Маккендрин громко втянул носом воздух, а потом задумчиво выдохнул его с тихим свистом через губы.
— Мне не раз задавали подобные вопросы, — ответил он. — Но я всегда отвечал и сейчас тоже отвечу одинаково: не нашлось ни единой улики, свидетельствующей о том, что Рихард Хантри мог быть убит, похищен или стал жертвой шантажа. Факты свидетельствовали о том, что он сознательно ушел из дома, чтобы начать где-то новую для себя жизнь!
— Допустим, все действительно произошло именно так, — кивнул я головой. — А его прощальное письмо… Было ли оно тщательно исследовано экспертами?
— Да! Исследовался почерк, бумага, отпечатки пальцев! Да и потом, за двадцать пять прошедших лет не появилось никаких новых сведений, улик, данных. Я ведь с самого начала интересовался этим делом… Можете быть полностью уверены в том, что Рихард Хантри решил так поступить. Видимо, его измотало жизнью в Санта-Тереза. Вот он и ушел куда-то в неведомое… Исчез из города, отказался от семьи, всего окружения…
— Я не исключаю и того, что Рихард Хантри вновь втайне вернулся в город! — неожиданно заявил я. — Похоже, что и Фред Джонсон так же считает, поэтому стремится исследовать краски на украденной картине. Если это так, то она нарисована недавно, а не когда-то в прошлом.
Капитан Маккендрин, насмешливо выслушав меня, нетерпеливо взмахнул рукой и твердо сказал:
— Меня не интересует мнение какого-то Фреда Джонсона! Я не верю его рассказу о том, что картина была кем-то украдена из музея. Наверное, он сам тщательно укрыл ее в каком-то тайнике. В любом случае, он юридически ответственен за потерю картины.
— Его прямую виновность может доказать только суд! — резко возразил я капитану.
— Умерьте свою резвость, Арчер! — сердито оборвал меня Маккендрин. — К тому же, вы ведь не юрист.
— Вы правы, — спокойно подтвердил я.
— Перестаньте играть в адвоката Фреда Джонсона! Он находится сейчас именно там, где ему место! Вы действуете на чужой территории… Я уже договорился о заключении эксперта.
Я холодно поблагодарил капитана за потраченное на меня время. И сделал это без всякой иронии. Хотел он этого или нет, но сообщил мне много интересного, касающегося этого дела. Выходя из здания комиссариата, я столкнулся нос к носу с Генри Пурвисом.
— Привет, Генри! Что нового ты обнаружил? — мы обменялись крепким рукопожатием.
— Лу, ты помнишь того умершего, чей труп я показывал тебе вчера в морге?
