Станислас-Андре Стееман - Убитый манекен
Жильбер умер на первом этаже. Но он готов был поклясться, что причину этой гибели следовало искать под самой крышей.
По мере того, как он поднимался, дом начинал ему представляться менее мрачным, менее тоскливым, сам воздух — более легким. Так поднимающийся из глубины ныряльщик видит, как светлеет вода по мере его приближения к поверхности.
Он остановился и передохнул на площадке четвертого этажа, счастливый, как путник, оказавшийся в знакомых местах. В сущности, разве не похожи все чердаки, разве играющие там дети не совершают одних и тех же замечательных открытий и не чувствуют себя там в равной степени как дома?
Во время его первого посещения Лаура рассказывала ему:
— Детьми мы не уходили отсюда. Этот чердак, эта лестница, эта площадка составляли наши владения вплоть до третьего этажа…
И Арман:
— Существует что-то другое, неопределимое, что-то другое… Я имею в виду саму атмосферу дома, нашу безумную юность…
Наша безумная юность! Да, Малез ее ощущал. Истоки драмы следовало искать в далеком прошлом, в тех временах, когда детеныши людей видят некоторые предметы через увеличительные стекла, по своему настроению заселяют или делают мир пустыней, проверяют свои только что обретенные силы…
— Мой брат Эмиль даже забыл собственное имя: он откликался только на прозвище Рысий Глаз!
Вынув из кармана трубку, комиссар набил ее и раскурил. Перед его глазами прокручивался фильм… Хотя он и был чудовищно размалеван, ему удалось узнать каждого из детей, разглядеть в сумрачной тени двух высоких шкафов Эмиля, Армана и Ирэн. Двух первых — переодетых индейскими вождями, третью — преданной скво.
— Долгие годы это было нашей страстью… Мы истребили немыслимое количество бледнолицых…
Вдруг слышится шум шагов. И вверху лестницы появляются Жильбер и Леопольд, окружающие Ирэн. Из-под ладони «королева ранчо» вглядывается в горизонт. Она не замечает за шкафами поблескивания мачете, не слышит, переступая порог с двумя своими спутниками, подкрадывающихся за ее спиной ног в мокасинах…
Испуская воинственные кличи, сиу бросаются в атаку. Схватка. Огрызаются винчестеры.
— На наш вкус, нас, девочек, слишком часто привязывали к столбу пыток…
Рысий Глаз и Белый Олень почти закончили связывать свою пленницу. Они подталкивают ее к круглому столбу, на котором держится крыша, накидывают новые узы, скручивают ноги лианами…
Но, воспользовавшись невнимательностью своих врагов, Леопольд внезапно набрасывается на Жильбера. Не будь его предательства, сиу не узнали бы о продвижении белых… На этот раз ребятишки дерутся по-настоящему. Жильбер защищается ногами, ногтями и зубами. Он сохраняет свое преимущество.
— Зверь, дикарь! С нами ты больше не играешь! — кричит он поверженному противнику.
— Жильбер всегда был очень груб с Леопольдом. Еще ребенком он любил заставлять того почувствовать униженность своего положения…
Исчезли последние образы фильма. Прислонившись к стене, Малез сквозь клубы табачного дыма читал воображаемый подзаголовок: «Пять лет спустя».
Теперь видно хуже, образы расплываются, актеры узнаются с трудом.
Кто эта сидящая на лестничных ступеньках парочка? Эмиль и Ирэн. Рысий Глаз утратил свое величие. У него больше нет племени. Теперь он одет в брюки, ткань которых раздражает его еще вчера голые колени. Он очень хотел бы взять Ирэн за руку, но не осмеливается. Он очень хотел бы ей сказать, что… но не осмеливается. Разговаривая с ней, он старается на нее не смотреть. Прикасаясь к ней, он просит прощения. Но стоит ей отойти, повернуться к нему спиной, как в мыслях он торопится к ней, обнимает ее!
Они пропадают. Вот по лестнице спускается Лаура. Она в цветастом платье с оборкой, складки которого расходятся при каждом ее шаге, так что под тканью от ступеньки к ступеньке проступают ее круглые колени. На ее шее небольшие стеклянные бусы. На губах следы плохо наложенной помады, образующей пятно, как от сока плода. Насмешливый Жильбер, восхищенный Арман, задержавший дыхание Леопольд смотрят, как она идет вниз…
Эта лестница… Единственная декорация всех сцен! Разве не спускаясь по ее последнему пролету, рухнул Жильбер, по словам врача, «умерший раньше, чем коснулся пола»?
Бурча, Малез извлек из кармана отмычку, вставил в скважину. И вот он на чердаке.
Как и три дня назад, он обошел его вокруг, протянул руку, коснулся пальцем какого-то предмета, схватил запыленную книгу, открыл… Что же он ищет?
Опустившись, он заглянул под груду сваленной мебели. Если бы все это перетрясти, разве не обнаружил бы он улику?
На прежнем месте разрозненный набор оружия. Он подошел к нему и при помощи ножа соскоблил с одного наконечника коричневый порошок, который ссыпал в конверт. «Для лаборатории», — подумал он.
Неожиданно он обернулся. У него возникло ощущение, что кто-то стоит сзади. Но нет… никого.
Лишь покойный Валтасар уставился на Малеза своими странными зелеными глазами.
Словно магнит, влечет Малеза чучело. Долго всматривался в него комиссар…
— При жизни он был пумой, ягуаром, мустангом прерий, — нашептывает далекий голос Лауры. — Мы безмерно его любили. Он умер на следующий день после кончины Жильбера.
Пальцем Малез поглаживает все еще воинственные усы.
— Маргарита не успокоилась бы, пока не растерзала его в клочья. Так она вознаградила бы себя за тот ужас, который Валтасар внушал ей при жизни… Нам надо остерегаться и не оставлять его там, где она могла бы до него добраться…
— Господин Малез!
Сам того не замечая, комиссар поглаживал рукой черную шерсть Валтасара, будто и в смерти животное оставалось чувствительным к ласке.
— Господин Малез!
Полицейский вздрогнул, окинул чердак последним взглядом и вышел. Арман звал его с третьего этажа:
— Вы спускаетесь? Я уезжаю… Наверное, надо будет заехать в гостиницу за вашими вещами?
— Пожалуйста, — сказал комиссар.
Медленно сошел он по лестнице.
— Что с вами? — удивился Арман. — Вы словно не в своей тарелке…
— Разочарован! — откровенно ответил Малез. — Вы сейчас уезжаете?
У него еще теплилась хрупкая надежда, которая сразу же рухнула!
— Обязан, комиссар. Обедаю с приятелем.
Через четверть часа Малез, неловко распрощавшийся с Лаурой и Ирэн, сидел в красном «Бугатти», который, еще только набирая скорость, выехал на Церковную улицу и свернул направо.
— Вы видите эту казарму? — неожиданно спросил Арман, показывая на большое здание напротив лавки г-на Девана. — Там и живет Эмиль.
— Неужели? — произнес Малез.
