Эрл Гарднер - Дело застенчивой обвиняемой
Гамильтон Бюргер приступал к делу, предвкушая легкую добычу. Присяжные были названы, включены в список и приведены к присяге. Гамильтон Бюргер сделал вступительное заявление, которое было шедевром саркастических обличений и завершалось таким пассажем:
— Вы, леди и джентльмены, члены суда присяжных, несомненно, прочитали заявление адвоката защиты, сделанное прессе, что его клиентку распинают на кресте случайного стечения обстоятельств. Обвинение надеется доказать, что обвиняемая обдуманно стала отравительницей, убийцей, шантажисткой и оказалась в ловушке ее собственной порочности.
Гамильтон Бюргер поклонился присяжным и, повернувшись, с громыханием сел на свое место за судейским столом, всем своим видом напоминая огромного мстительного медведя гризли, сила и свирепость которого легко могли сокрушить любое сопротивление.
— Желает ли защита сделать какое-либо заявление? — спросил судья Эшхерст.
— Пока нет, — сказал Мейсон.
— Обвинение может вызывать свидетелей, — сказал судья, повернувшись к окружному прокурору.
— Доктор Медли П. Грэнби, — объявил Гамильтон Бюргер.
Доктор Грэнби вышел вперед и принял присягу.
— Оговариваю для себя право на перекрестный допрос доктора в отношении его квалификации как врача и хирурга, — сказал Мейсон.
— Хорошо, — сказал Гамильтон Бюргер. — Доктор, ваше полное имя — Медли Проснет Грэнби, и вы тот врач, который лечил Мошера Хигли все время, включая и последнюю болезнь?
— Да.
— Вы видели Мошера Хигли в момент его смерти?
— Я прибыл туда почти сразу после того, как Мошер Хигли скончался.
— Как он внешне выглядел? Что вы заметили?
— Я заметил красноту на коже, и потом эта история о том…
— Одну минуту, — вмешался Мейсон. — Мы возражаем против любых историй на том основании, что это слухи. Насколько я понимаю, доктор, вы сейчас ссылаетесь на сказанное вам сиделками, которые там дежурили?
— Да, верно.
— Это слухи, — постановил судья Эшхерст. — Строго придерживайтесь физической внешности.
— Я заметил довольно странную красноту кожи. Этот человек пил шоколад, когда он получил роковой…
— Одну минуту, — сказал Мейсон. — Я ходатайствую, чтобы эта часть ответа была отведена как являющаяся выводом свидетеля и не соответствующая вопросу. Тот факт, что покойный, очевидно, пил шоколад, весьма определенно является выводом свидетеля.
— Этот свидетель — медицинский эксперт, — сказал Гамильтон Бюргер. — Он имеет право представить свое мнение.
— Он может делать медицинские заключения, но не может превращаться в эксперта по косвенным уликам и может говорить только о том, что сам видел.
— С позволения высокого суда, это весьма очевидная техническая формальность.
— Обвиняемая официально сообщает, — сказал Мейсон, — что с учетом обстоятельств данного дела она намерена полагаться на любую техническую формальность, которую закон предоставляет ей для ее защиты. Вещи, к которым прокурор относится как к техническим формальностям, являются гарантиями, которые закон предоставляет обвиняемой, чтобы предотвратить возможность ее несправедливого осуждения. Защита намерена настаивать на том, чтобы ни одна из таких гарантий не была проигнорирована.
— Ходатайство защиты принимается, — постановил судья Эшхерст. — Часть, касающаяся того, что покойный, очевидно, пил шоколад, должна быть опущена.
— Очень хорошо, — с раздражением сказал Гамильтон Бюргер. — Что вы действительно видели, доктор? Вы теперь понимаете суть возражения, сделанного защитой?
— Я видел Мошера Хигли, который был моим пациентом. Он был мертв. Я заметил определенную красноту кожи и осколки разбитой чашки на полу. Я видел шоколад или жидкость, которую я принял за горячий шоколад, потому что она пахла шоколадом, пролитую на полу и на ночной рубашке, которая была надета на Мошере Хигли.
— Присутствовали ли вы, когда тело Мошера Хигли, в соответствии с указанием суда, было эксгумировано? — спросил Гамильтон Бюргер.
— Да.
— Вы участвовали во вскрытии тела? Пришли ли вы к заключению по поводу причины смерти?
— Да.
Что явилось причиной смерти?
— Я решил, что Мошер Хигли умер от яда.
— Что это был за яд?
— Цианистый калий.
— Перекрестный допрос, — торжествующе сказал Бюргер.
— Доктор, в тот момент, когда вы видели Мошера Хигли, — сказал Мейсон, — заметили ли вы все эти симптомы, которые подчеркнул окружной прокурор?
— Да.
— Вы внимательно отнеслись к ним?
— Ну… нет. Я их видел. Это все, что я могу сказать.
— Значит, вы не отнеслись к ним внимательно?
— В тот момент нет.
— Почему?
— Потому что я не знал, что эти вещи будут иметь значение.
— Вы были вызваны как врач?
— Да.
— Вы знали, что этот человек умер и вам придется заверить причину его смерти?
— Да.
— Следовательно, вы осмотрели тело и все вокруг для определения причины смерти?
— И да и нет.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я хочу сказать, что я сделал то, что я бы назвал поверхностным осмотром.
— В результате такого осмотра вы в тот момент пришли к выводу относительно причины смерти?
— Я же подписал свидетельство о смерти.
— Доктор, не уклоняйтесь от вопроса. Я спрашиваю вас, пришли ли вы в тот момент к выводу относительно причины смерти?
— Ну… Да.
— И вы решили, что этот человек умер в результате коронарного тромбоза, ведь так?
— Да.
— И вы подписали свидетельство о смерти, определяя это причиной смерти?
— Да, сэр.
— А теперь вы думаете, что ошиблись, когда подписывали свидетельство о смерти?
— Да, ошибся.
— Вы и теперь полагаете, что Мошер Хигли умер не в результате коронарного тромбоза?
— Я знаю, что он умер не в результате коронарного тромбоза.
— Вы знаете, что совершили ошибку, когда решили, что это было причиной смерти, увидев его в первый раз?
— Да, сэр, и я хотел бы привести вам свои доводы.
— В данный момент меня не интересуют ваши доводы, — сказал Мейсон. — Я вас просто спрашиваю в фактическом плане: совершили ли вы ошибку и пришли ли вы к ложному выводу? Вы можете ответить либо «да», либо «нет». Итак, пришли ли вы к ложному выводу или нет?
— Да, — сказал доктор Грэнби, губы которого дрожали от гнева.
— Можно ли коронарный тромбоз вызвать питьем шоколада?
— Разумеется, нет. Коронарный тромбоз — это закупорка коронарной артерии сгустком крови, прекращающим ее циркуляцию и приводящим к смерти.
— Ваша обычная манера не рассчитана на то, чтобы определить причину смерти?
