Эрл Гарднер - Дело о позолоченной лилии
– Очень хорошо, ваша честь.
Бергер повернулся к Эльзе Гриффин.
– Вы уже несколько лет работаете у обвиняемого?
– Да.
– В качестве?
– Я доверенный секретарь обвиняемого.
– Вы знакомы с мистером Брамсом, управляющим мотелем «Стейлонгер»?
– Да.
– Вы разговаривали с ним шестого апреля этого года?
– Да.
– Когда?
– В начале вечера.
– Что было сказано в этом разговоре?
– Протестую. Вопрос не относится к делу, – заявил Мейсон.
– Одну минутку, ваша честь, – торопливо заговорил Бергер. – Мы собираемся показать, что эта свидетельница была во время разговора агентом обвиняемого, что она поехала в мотель в соответствии с полученными инструкциями.
– Тогда лучше сразу показать это, – сказал судья. – Суд предлагает вам осветить вопросы, по которым свидетельница не является враждебной. По остальным вопросам вы можете допрашивать ее в качестве враждебной, по каждому отдельному вопросу.
– Хорошо, ваша честь.
Бергер снова повернулся к свидетельнице.
– После разговора вы возвращались в мотель «Стейлонгер» вечером этого же дня?
– Фактически это было уже утром седьмого апреля.
– Кто послал вас в мотель?
– Мистер Перри Мейсон.
– Вы имеете в виду, что получили указание от мистера Перри Мейсона, когда он уже являлся адвокатом мистера Бедфорда, обвиняемого по данному делу?
– Да.
– Какие указания вам дал мистер Мейсон?
– Снять отпечатки пальцев с двенадцатого номера мотеля и принести их мистеру Мейсону.
– Вы разбираетесь в процессе обнаружения и снятия отпечатков пальцев?
– Да.
– Вы изучали этот процесс?
– Да.
– Где?
– Я изучала это заочно.
– Где вы взяли материалы для снятия отпечатков?
– Мне их дал мистер Мейсон.
– Что вы делали после того, как мистер Мейсон дал вам эти материалы?
– Я поехала в мотель и стала снимать отпечатки в двенадцатом номере, как мне было сказано.
– А потом?
– Я отвезла снятые отпечатки мистеру Мейсону и оставила ему их, чтобы таким образом выявить отпечатки, оставленные женщиной, которая прокралась в этот номер.
– Вы знаете, есть ли там эти отпечатки?
– Да. Мистер Мейсон сказал мне, что почти все отпечатки мои, за исключением четырех.
– Вы знаете, каких именно?
– Да. На карточках я проставила номера четырнадцать, шестнадцать, девять и двенадцать. Номера четырнадцать и шестнадцать были сняты со стеклянной ручки двери в туалете, а номера девять и двенадцать были сняты с зеркала.
– Вы знаете, где сейчас эти карточки?
– Да. Они у меня. Я выхватила их у мистера Мейсона вчера вечером и побежала в полицию, а он хотел отнять их у меня.
– Вы отдали их в полицию?
– Нет.
– Почему?
– Я не хотела, чтобы с ними что-нибудь случилось. Я знаю, чьи это отпечатки, и поэтому убежала с ними.
– Почему вы решили убежать? – спросил Бергер.
Судья Штрузе уставился на Мейсона, ожидая возражений, но их не последовало.
– Одну минутку, свидетельница, – решился на подсказку судья. – Защита желает опротестовать этот вопрос. Мистер Мейсон?
– Нет, ваша честь, – ответил Мейсон. – Я считаю, что здесь обвиняют и меня, и, следовательно, я позволю всем фактам получить объяснение.
Судья нахмурился.
– Вы можете это чувствовать, мистер Мейсон. Это дело требует обсуждения. Вы защищаете клиента, и ваш долг заниматься только этим, не обращая внимания на свои личные дела.
– Я это понимаю, ваша честь.
– Этот вопрос кажется мне спорным и требует от свидетельницы заключения.
– Возражений нет, ваша честь.
Судья тем не менее колебался.
– Я бы хотел обратить ваше внимание, мистер Мейсон, что суд может сам защитить интересы вашего клиента, если вопросы действуют ему во вред.
– Я все понимаю, ваша честь, – поклонился Мейсон. – И хочу обратить внимание суда на то, что ответ на этот вопрос скорее вредит мне и идет на пользу моему клиенту. Вы же слышали, свидетельница готова ответить на все вопросы и будет защищать интересы своего хозяина.
– Ну что же, – сказал судья. – Если вы не возражаете, то свидетельница может отвечать на вопросы.
– Отвечайте на вопрос, – торжествовал Бергер. – Почему вы решили убежать?
– Потому что в это время я опознала эти отпечатки.
– Вы опознали их?
– Да, сэр.
– Вы сказали, что занимались изучением этого дела?
– Да, сэр.
– Вы сравнили их с оригиналом?
– Во всяком случае, я знаю, чьи они.
Бергер повернулся к судье.
– Ваша честь, я чувствую себя несколько странно в этом деле. Свидетельница не сказала мне…
– Возражений нет, – перебил его судья, – следовательно, незачем обращаться к суду. Вы должны воздерживаться от комментариев. Продолжайте задавать вопросы, господин окружной прокурор.
– Да, ваша честь, – сказал Бергер.
Судья посмотрел на Мейсона. Взгляд его выражал некоторое недоумение.
– Вы оказались в состоянии опознать эти отпечатки? – спросил Бергер.
– Да, сэр.
– Чьи это отпечатки, по-вашему?
– Одну минутку, – вмешался судья. – Хотя адвокат не возражает против этого вопроса, я должен заметить, что вопрос требует мнения свидетельницы. Мисс Гриффин?
– Да, ваша честь?
– Вы показали, что изучали дактилоскопию?
– Да, ваша честь.
– Каким образом?
– Заочно.
– Сколько времени?
– Я прошла полный курс, получила соответствующее удостоверение. Теперь я умею снимать отпечатки и сравнивать их.
– У защиты есть какие-либо возражения? – спросил судья.
– Никаких, – ответил Мейсон.
– Хорошо. Так чьи же это были отпечатки? – продолжал Бергер.
– Одну минутку, – остановил прокурора Мейсон, – если суд не возражает, я считаю этот вопрос неуместным.
– Я готов принять ваше возражение, – сказал судья.
– Однако, – продолжал Мейсон, – я не имею в виду те возражения, о которых вы, возможно, думаете, ваша честь. Я считаю, что эту свидетельницу надо считать ограниченным экспертом. Настоящим экспертом она быть не может. Я считаю, что ее можно назвать экспертом-любителем. Следовательно, нельзя задавать вопрос о том, чьи, по ее мнению, это были отпечатки, а надо узнать, что общего существует между этими отпечатками.
– Возражение принято, – согласился судья.
Лицо Бергера потемнело от раздражения.
– Какое, по вашему мнению, существует сходство между упомянутыми вами отпечатками? – продублировал он адвоката.
Эльза Гриффин подняла голову. Она посмотрела на Мейсона, перевела взгляд на обвиняемого, потом посмотрела на жюри.
– По моему мнению, сходство таково, что эти отпечатки принадлежат миссис Бедфорд, жене обвиняемого.
Бергер усмехнулся.
