Филлис Джеймс - Пристрастие к смерти
Леди Урсула накрыла книгу рукой и сказала:
— Мистер Ларкин пишет: «Не подлежит сомнению, что идея стихотворения и какой-то его фрагмент или хотя бы строка приходят к автору одновременно». Вы с этим согласны, коммандер?
— Да, леди Урсула, согласен, пожалуй. Стихотворение начинается с поэзии, а не с идеи.
Он ничем не выдал своего удивления ее вопросом, потому что знал: шок, горе, травма по-разному воздействуют на людей, так что если такое странное начало облегчало ей дальнейший разговор, ему нетрудно скрыть свое нетерпение.
— Быть поэтом и библиотекарем если и необычно, то не так уж удивительно, но быть поэтом и полицейским представляется мне явлением эксцентричным, почти извращением.
— Вы считаете, что поэзия враждебна разоблачению или разоблачение — поэзии? — поинтересовался Дэлглиш.
— О, разумеется, последнее. Что, если муза настигнет… нет, это неверное слово, — если муза посетит вас в разгар расследования? Хотя, насколько я помню, коммандер, ваша муза в последние годы стала вас избегать, — заметила она и добавила с легкой иронией: — К нашему величайшему сожалению.
— Такого пока еще не случалось, — ответил он. — Вероятно, человеческий ум устроен так, что может одновременно осваивать лишь один опыт.
— А поэзия, конечно, весьма напряженный опыт?
— Один из самых напряженных.
Внезапно она ему улыбнулась, и улыбка озарила ее лицо почти интимной доверительностью, словно они были давними спарринг-партнерами.
— Вы должны меня извинить. Подвергаться допросу следователя — дело для меня новое. Если существует уместная в таких случаях форма диалога, то я ее еще не нашла. В любом случае благодарю, что не стали обременять меня выражением сочувствия. На своем веку мне довелось получать слишком много официальных соболезнований. Они всегда казались мне либо нескромными, либо неискренними.
«Интересно, подумал Дэлглиш, что бы она ответила, если бы я сказал: «Я знал вашего сына. Не то чтобы близко, но знал. Согласен, что вы не нуждаетесь в моих соболезнованиях, но если бы мне удалось найти нужные слова, они не были бы неискренними»?»
— Инспектор Мискин сообщила мне печальную новость с тактом и пониманием, за которые я ей благодарна. Но она, разумеется, не могла или не захотела сказать что-либо сверх того, что мой сын мертв и что на его теле имеются определенного рода раны. Как он умер, коммандер?
— У него было перерезано горло, леди Урсула. — Смягчить суровую реальность факта возможным не представлялось. Дэлглиш добавил: — С ним был бродяга Харри Мак, он умер так же.
Почему ему показалось важным упомянуть о Харри Маке, Дэлглиш и сам не знал. Бедняга Харри вопреки своим принципам и помимо воли стал публичной персоной в силу демократичности смерти — окоченевшему телу Харри уделили куда больше внимания, чем оно когда-либо получало при жизни.
— А оружие? — спросила леди Урсула.
— Окровавленная бритва — судя по всему, его собственная — лежала неподалеку от правой руки вашего сына. Предстоит провести массу судебно-медицинских экспертиз, но я предполагаю, что именно эта бритва окажется орудием убийства.
— А дверь в церковь — ну, в ризницу или где там он находился, — она была открыта?
— Мисс Уортон, которая обнаружила тела, придя туда вместе с маленьким мальчиком, говорит, что нашла ее незапертой.
— Вы рассматриваете это как самоубийство?
— Бродяга, Харри Мак, себя не убивал. По моим предварительным соображениям, ваш сын — тоже. Больше я пока ничего не могу вам сказать, следует дождаться результатов вскрытия и анализов. В настоящий момент я склонен предполагать двойное убийство.
— Понятно. Благодарю за откровенность.
— Есть вопросы, которые я вынужден вам задать, — сказал Дэлглиш. — Если вы сейчас не готовы ответить на них, я могу заехать позже, но, конечно же, очень важно, чтобы времени было потеряно как можно меньше.
— Я бы предпочла, чтобы оно вовсе не было потеряно, коммандер. Два ваших вопроса я могу предугадать. У меня нет оснований подозревать, что мой сын замышлял добровольный уход из жизни, и, насколько я знаю, у него не было врагов.
— Для политика это весьма необычно, должен сказать.
— Очевидно, у него были политические противники. Не сомневаюсь, что некоторое количество их имелось даже в его собственной партии. Но ни один из них, насколько я знаю, не является маньяком-убийцей. А террористы, как известно, предпочитают бомбы и пистолеты, а не бритвы своих жертв. Простите, коммандер, если я утверждаю очевидное, но не вероятнее ли предположить, что кто-то неизвестный — бродяга, психопат, случайный грабитель — убил и его, и этого Харри Мака?
— Это одна из версий, которые мы рассматриваем, леди Урсула, — согласился Дэлглиш и спросил: — Когда вы в последний раз видели вашего сына?
— Вчера утром, в восемь часов, когда он принес мне сюда завтрак. Он всегда так делал — безусловно, желая убедиться, что я благополучно пережила еще одну ночь.
— Говорил ли он вам тогда или прежде, что снова собирается посетить церковь Святого Матфея?
— Нет. Мы не обсуждали его планы на день, только мои, а они, полагаю, для вас едва ли представляют интерес.
— Было бы важно знать, кто в какое время находился здесь, в доме, в течение дня. Зная ваш распорядок, нам будет проще это установить.
Он не стал вдаваться в дальнейшие объяснения, а она — спрашивать.
— Моя педикюрша миссис Бимиш приехала в половине одиннадцатого. Она всегда обслуживает меня дома. С ней я пробыла около часа. Потом меня отвезли на машине в университетский женский клуб: я была приглашена на ленч с миссис Чарлз Блейни. После ленча мы отправились на Бонд-стрит, в галерею Эгню, посмотреть акварели, которые ее заинтересовали. Потом мы вместе выпили чаю в «Савое», и я подвезла миссис Блейни к ее дому в Челси, прежде чем вернуться сюда около половины шестого. Я попросила мисс Мэтлок принести мне супа в термосе и бутербродов с копченой лососиной в шесть часов. Когда она все это принесла, я сказала, чтобы меня больше не беспокоили. Ленч, выставка… все это утомило меня больше, чем я ожидала. Весь вечер я провела за чтением и вызвала мисс Мэтлок помочь мне лечь в постель незадолго до одиннадцати.
— Видели ли вы в течение дня кого-нибудь еще из домочадцев, кроме вашего сына, мисс Мэтлок и шофера?
— Я мимолетно встретилась со своей снохой, когда рано утром заглянула в библиотеку. Вы считаете, что это относится к делу, коммандер?
— До тех пор пока мы не узнаем, как умер ваш сын, нельзя сказать, что относится, а что не относится к делу. Кто-нибудь из других обитателей дома знал, что сэр Пол снова собирался посетить церковь Святого Матфея вчера вечером?
