Владимир Кайяк - Чудо Бригиты. Милый, не спеши! Ночью, в дождь...
Частичный ответ возник после осмотра машины. Обе ее фары оказались разбитыми. Было бы слишком опрометчивым пытаться выехать из леса без света.
— Что–то у меня не контачит, — Ратынь первой заметила странное несовпадение. — Как можно разбить фары, не повредив крылья или хромированные ободки?
— Могло отскочившим камнем, — осторожно предположил Силинь, но тут же спохватился: — Обе? Нет, это скорей с умыслом.
— Кто же?
— Человек, не желавший, чтобы его узнали, погнались…
— Иными словами, чужой?
— По–моему, логично.
— И все же — нет! — категорически заявила Ратынь. — Меня всегда настораживают такие удобные варианты с неизвестным злоумышленником, который появляется и исчезает, когда мы не в состоянии доказать виновность задержанных. По–моему, угонщики приехали первыми, поджидали согласно уговору другую машину, затем, услышав чье–то приближение, спрятались в кустах. А когда увидели, что это одинокая женщина — напали на нее…
— Иными словами — вытащили из кармана флакон с эфиром, который на всякий случай постоянно возят с собой, затем один раздел ее, другой тем временем расколотил фары, потом они подхватили ее вещички, оставив взамен машину, и пустились наутек. Так, по–твоему? Нет, душа моя, так можно импровизировать без конца. Без Валдиса Ребане нам в этом не разобраться.
— Эксперты тоже не ясновидцы.
— Они хотя бы не берут свои теории с потолка. Дадут отпечатки пальцев, увидим, работала ли наша старая клиентура или какие–то новички. В разгар лета никто не станет взламывать машину в перчатках.
Правое окошко «жигулей» было опущено, через него можно было дотянуться до перчаточного ящика. В нем, свидетельствуя о педантизме и осторожности Попика, лежали щетки стеклоочистителя, оставленные его женой бельевые квитанции и полиэтиленовый мешочек с мятными леденцами, о котором владелец машины не обмолвился ни словом.
…Из кабинета начальника, наконец, показался Силинь. Он ничуть не удивился, увидев, что я околачиваюсь здесь уже битый час. Словно бы это было моей обязанностью, за которую мне деньги платят! Я поднялся ему навстречу, но лейтенант остановился у телефона и набрал номер Попика, даже не взглянув в блокнот.
— Вы слушаете?.. Через двадцать минут за вами заедет наша «волга», чтобы вы опознали вашу машину… Да, все приметы совпадают, но эта формальность необходима… Хорошо, дадим вам повестку, предъявите на работе… Нет, бензин пока не нужен, к Управлению доставим ее сами… К вечеру, когда эксперты закончат осмотр… Если до сих пор пострадали только фары, то и у нас ее не разденут… Это вы требуйте с госстраха. Скажите лучше, не держите ли обычно в машине, ментоловые леденцы — ну, зеленые, какие сосут, чтобы отбить запах алкоголя?.. А ваша жена?.. Откуда мне знать — может быть, чтобы отвыкнуть от курения… Ясно, не за что, и вам тоже спасибо.
— В конце концов догадался все же поблагодарить. Хотелось бы видеть лицо почтенной Инары в миг, когда она узнает, в каком деле фигурирует их движимое имущество, — Силинь присел рядом со мной.
— Что говорит эксперт?
— Работает. Машину открыли через форточку, крючком, мотор завели, соединив провода напрямую. Очень распространенный прием. Отпечатков такое множество, что Саше придется повозиться до вечера, пока сможет отобрать нужные.
— Саше — это майору Козлову?
— Да, вы же не знаете новостей! Полковник Дрейманис сдержал слово и берет Сашу своим заместителем. Ему это айн–цвай, и готово. И заодно подсунет ему это путаное дело.
— И вы будете работать под его руководством? — интервью по своей сути мало чем отличается от допроса.
— Пока будем работать параллельно, но независимо, — подчеркнул Силинь. — Помогу, конечно, насколько смогу, без моих воров он долго еще протопчется на месте.
— Как вы рассчитываете схватить их теперь, когда машина найдена?
— С другого конца, как обычно. Повращаемся в соответствующих кругах, поглядим, кто из известных нам автоспецов на воле, изучим конъюнктуру — каков спрос, каково предложение. Может быть, кто–нибудь недавно разбил темно–синюю машину, и частные мастера ищут новую дверь или весь кузов… Бывает, клиент восхищается тем, как великолепно выправлены вмятины, а на самом деле ему поставили другой, краденый капот или заднюю панель. Это куда проще и быстрее, чем вытягивать, рихтовать, подбирать шпаклевку и краску… Одним словом, такой мир, в котором вас в два счета обведут вокруг пальца.
— Под вашим крылышком…
— Мне туда и показаться нельзя, придется рассчитывать на дружков. Позвоню им, когда поговорю с Аспой.
— Я охотно пошел бы с вами. Очень интересно познакомиться с сержантом Вайвар, до сих пор слышу ее голос.
— А вот увидите ее, и вовсе голову потеряете. Знаете, почему Аспу сняли с перекрестка? Чтобы уменьшить число аварий. Водители смотрели только на нее, а не вперед, назад или по сторонам. Некоторые вообще глушили моторы и не желали трогаться с места, расточали комплименты, назначали свидания, а она только плыла от машины к машине, улыбалась и составляла акты об остановке в запрещенном месте. Можете представить, какие возникали заторы?
— Обычные милицейские байки…
— Не верите — поехали в дивизион! — и Силинь встал.
— Сейчас? — усомнился я. — Не лучше ли сперва вздремнуть?
— После такого количества кофе усталость приходит только в середине дня.
…Силинь не стал пристегиваться ремнем — наверное, был уверен, что любой автоинспектор узнает его на расстоянии. Поэтому он позволял себе и еще кое–какие вольности: трогался при желтом свете, чтобы первым успеть сделать левый поворот, обгонял на перекрестках. И все же ощущение надежности не исчезало ни на мгновение. Казалось, водитель сросся с машиной и она, если только он пожелает, сможет даже подняться в воздух.
Двор дивизиона дорожного надзора автоинспекции напоминал кладбище машин, уставленное памятниками человеческому легкомыслию и тяге к выпивке. Я никогда не думал, что машина может выглядеть привидением на колесах. У одних мотор от столкновения был притиснут к самому заднему сиденью, у других руль торчал из продавленной крыши. Трудно было представить, что еще за полчаса, да что — за миг до аварии машины эти, чистые и блестящие, катили по улицам и в них сидели жизнерадостные, хотя, может быть, чересчур несдержанные люди, которые сейчас — кто в больнице, а кто, может быть, и в двух метрах под землей.
— Сюда надо бы приводить на экскурсию всех, поступающих в автошколу.
— Без толку, — покачал головой Силинь. — Никто ведь не допускает, что подобное может случиться и с ним. Иначе люди и в машины не садились бы, и на улицы не выходили — вообще боялись бы жить, да еще и детей рожать. Каждый верит в свою звезду. А от того, что в тебя врежется какой–нибудь лихач, не застрахован даже самый осторожный ездок.
