Эрл Гарднер - Дело женщины за колючей проволокой
– Свидетельница выражается по-английски, – улыбнулся ему Мейсон. – Этот язык я понимаю так же хорошо, как и сторона обвинения. Поэтому я не нуждаюсь в разъяснениях.
Судья Фиск некоторое время задумчиво смотрел на адвоката, нахмурив брови, потом заявил:
– Я сам расспрошу свидетельницу. Я прошу обвинителя, так же как и защитника, не прерывать меня. Миссис Палмер, вы сказали, что увидели обнаженную женщину?
– Да, ваша честь.
– Она не была в купальном костюме?
Свидетельница энергично покачала головой:
– Нет, ваша честь, она была полностью голой.
– И что она сделала?
– Как я уже говорила, она выбежала со стороны комнат и погрузилась в бассейн. Я с трудом могла наблюдать за ней в бинокль, так быстро она плыла.
– Вы отчетливо видели ее?
– Нет. Я видела ее, но сказать, что подробно ее рассмотрела, не могу.
– Можете ли вы под присягой опознать ее?
– Я не уверена.
– При таких условиях я принимаю протест защиты, – решил судья Фиск. – Продолжайте, господин обвинитель.
– Эта женщина плыла быстро? – продолжил допрос Ормсби.
– Да. Она плыла так быстро, словно участвовала в соревнованиях. Она достигла противоположной стороны бассейна и поднялась по ступенькам. Затем наклонилась и что-то потянула из воды, плита открылась так же, как и в прошлый раз у мистера Карсона. У женщины был с собой белый пластиковый пакет. Она стала рыться в бумагах, которые достала из тайника.
– Вы могли хорошо рассмотреть ее в это время?
– Нет, она стояла, повернувшись ко мне спиной.
– Что вы сделали тогда?
– Я бросила бинокль на сиденье своей машины, а сама побежала к дому. Я побежала по тропинке, которая выводит почти к самому бассейну.
– Вы знали о существовании тропинки?
– Да.
– Сколько времени вам понадобилось для того, чтобы спуститься бегом по тропинке?
– Не слишком много. Это приблизительно двести ярдов.
– А в то время, когда вы бежали, вы могли видеть бассейн?
– Нет, потому что вдоль тропинки растут густые кусты. Это довольно запущенное место.
– А там, где кончается тропинка, вы могли видеть дом?
– Да.
– Покажите мне это место на плане, пожалуйста.
Надин Палмер показала и вернулась на свидетельское место.
Ормсби продолжил допрос свидетельницы:
– Что вы сделали, добежав до конца тропинки?
– Я задыхалась так, что не могла больше бежать, но все же поспешила к дому.
– У бассейна кто-то был?
– Там никого не было.
– А плита, скрывающая тайник?
– Тайник все еще был открыт, то есть плита была поднята.
– Что вы сделали?
– Я направилась к бассейну и, подойдя ближе, услышала разговор в доме…
– Вы были со стороны комнат?
– Да.
– Как вы отреагировали, услышав голоса?
– Я прижалась к стене дома со стороны комнат и могла слышать то, что там говорили.
– Что же там говорили?
– Я считаю, – вмешался в допрос Мейсон, – что вначале необходимо узнать, кто говорил.
– Пусть будет так, – согласился помощник прокурора, сделав снисходительный жест. – Миссис Палмер, вы могли видеть, кто были те люди, которые разговаривали внутри дома?
– Не сразу. Но спустя несколько минут – да.
– Кто были эти люди?
– Обвиняемые, Вивиан Карсон и Морли Иден.
– Где они разговаривали?
– В гостиной.
– И вы могли их слышать, находясь у бассейна?
– Да. Остекленные двери были открыты, и я отчетливо слышала их слова.
– Что же они говорили?
– Вивиан Карсон сказала: «Мы не выкрутимся, дорогой!», а Морли Иден ответил: «Выкрутимся! Только не нужно ничего никому говорить. Дадим возможность журналистам обнаружить тело. Мейсон их созвал сегодня для пресс-конференции. Я сделаю вид, что ничего не знаю». Тогда Вивиан Карсон сказала: «А нож? Это один из ножей в кухне…» Морли Иден ответил ей: «Мы достанем другой. Я готов на все, чтобы сохранить наше счастье!»
– Да? – сказал Ормсби, заметив, что Надин Палмер замолчала. – Что же было потом?
– Я услышала их шаги, – ответила она. – Опасаясь, что меня заметят, я еще сильнее прижалась к стене. Затем до меня донесся стук двери, и наступила полная тишина. Я поняла, что они ушли.
– Что вы сделали тогда?
– Я с трудом поднялась по тропинке к машине и вернулась в свою квартиру.
– В какое время вы приехали в свою квартиру?
– Приблизительно в половине двенадцатого.
– Вы позвонили в полицию?
– Нет. Я не знала тогда, что произошло, и боялась, что… Короче говоря, с одной стороны, я чувствовала себя виноватой потому, что шпионила за чужим домом, а с другой стороны, я не знала, что там произошло убийство.
– Я снова спрашиваю вас, миссис Палмер, узнали ли вы женщину, которая в обнаженном виде ныряла в бассейн?
– Я думаю, что узнала ее.
– Было бы предпочтительнее, если бы вы могли избавиться от этого «я думаю», поскольку так ваш ответ может иметь различное толкование, и защита не замедлит этим воспользоваться.
– Ну хорошо… я… Я видела эту женщину. Она была совершенно голой, и я видела ее очень короткое время. Но я почти уверена в том, что это была обвиняемая, Вивиан Карсон.
Ормсби с улыбкой повернулся к Мейсону:
– Свидетель в вашем распоряжении, господин адвокат!
– Вы почти уверены, что это была Вивиан Карсон? – подчеркнул последний ответ свидетельницы адвокат, подходя к Надин Палмер ближе.
Молодая женщина подтвердила это.
– Вы не уверены полностью?
– Нет.
– Вы не можете присягнуть?
– Нет.
– У вас есть сомнения?
– Да, смутные сомнения.
– Что вы делали в тот день, вернувшись к себе?
– Я приняла душ.
– Почему?
– Ну… я бежала по крутой тропинке и вся вспотела… Я чувствовала, что мне необходимо принять душ.
– У вас был гость в то время, когда вы принимали душ?
– Нет. Но гость был почти сразу же, как я вышла из душа. Вы хотите, чтобы я рассказала о вашем визите, мистер Мейсон?
– Я хочу, чтобы вы говорили правду, миссис Палмер. У вас был гость?
– Да.
– Кто это был?
– Вы, господин адвокат.
– Вы разговаривали со мной?
– Вношу протест, ваша честь! – возразил Ормсби. – Это выходит за рамки перекрестного допроса, так как когда я допрашивал свидетеля, то не задавал вопросов по этому аспекту дела.
– Я хочу показать, – заявил Мейсон, – что с этого момента свидетельница скрывает некоторые факты.
– Миссис Палмер не обязана была тогда говорить вам то, что она видела!
Судья Фиск посмотрел на часы и решительно встал с кресла:
– Господа, сейчас уже полдень. Заседание прерывается и возобновится в час с четвертью.
В то время как публика покидала зал, Мейсон подошел к своим клиентам, сделав знак охранникам отойти так, чтобы они не слышали его разговора с обвиняемыми.
