Росс Макдональд - Следы ведут в Эль Ранчо
Жаль, Майк, что тебя уволили с работы. Для человека без специальности в наше время трудно найти работенку, но я знаю, что ты можешь быть хорошим барменом, и поэтому что-нибудь тебе обязательно подвернется. Как ты и просил, я встретился с мистером Сайпом, но он никому сейчас помочь не может, сам на мели. Отель «Барселона» зимой прошлого года закрылся, и сейчас старина Сайп просто сторож при нем, но по старой дружбе шлет тебе привет и хочет знать, удалось ли тебе научиться хорошо бить левой рукой.
На прошлой неделе я встретил еще одного твоего «дружка» — я имею в виду капитана Хиллмана, на которого, я знаю, ты сердишься, но ведь он довольно хорошо отнесся к тебе, хотя мог бы засадить в тюрьму лет на десять. Нет, нет, я не хочу ворошить старое, но Хиллман, если бы захотел мог бы тебе помочь. Посмотрел бы ты, какая у него гоночная яхта! Готов биться об заклад, что у него куча денег, ведь его яхта стоит тысяч двадцать пять! Я узнал, что он живет с женой и сыном в Пасифик Пойнт. У него есть какой-то завод — это на тот случай, если ты захочешь попросить у него работу.
Ну вот, пока все. Если решишь приехать в «солнечную Калифорнию», наш адрес тебе известен, и не беспокойся, Лила будет рада тебе, в душе она хороший человек.
Искренне твой брат Гар».
Миссис Браун очнулась от оцепенения и с любопытством взглянула на меня:
— Что это?
— Письмо Майку от его брата Гарольда. Могу я взять его?
— Разумеется.
— Мне кажется, письмо может послужить одной из улик против Гарли. Видимо, оно и натолкнуло Майка на мысль похитить сына Хиллмана и потребовать выкуп. («И теперь мне понятно, — подумал я, — почему Гарольд винит себя в том, что стал невольным подстрекателем преступления»).
— Можно прочесть письмо?
Я передал ей листок, она отвела его на расстояние вытянутой руки и, прищурившись, пыталась разобрать написанное. Наконец она отрицательно покачала головой и сказала:
— Мне нужны очки.
Мы спустились в гостиную. Миссис Браун надела очки, села в кресло и погрузилась в чтение.
— Сайп… — пробормотала она, закончив. — Вот эту фамилию я и пыталась припомнить… Роберт, иди-ка сюда!
— Иду, — послышался голос откуда-то из глубины дома.
Через несколько минут Браун появился на пороге с графином и тремя бокалами на подносе.
— Я приготовил свежего лимонада. — Он бросил на жену задабривающий взгляд. — Сегодня такой жаркий вечер.
— Спасибо, Роберт. Поставь на кофейный столик… Скажи, пожалуйста, как фамилия бывшего полицейского, с которым Майк впервые уехал из нашего города?
— Сайп. Отто Сайп. Могу добавить, что этот человек оказывал на него дурное влияние.
Я подумал, что «этот человек» и сейчас еще, возможно, продолжает оказывать на Майка такое же влияние.
С этими мыслями я приехал в аэропорт, где мне удалось пробрести билет на ночной рейс. Самолет доставил меня на международный авиавокзал в Лос-Анджелесе, расположенный всего в нескольких милях от отеля «Барселона», где сторожем служил некто по имени Сайп.
Глава XVIII
Один револьвер я хранил у себя в квартире в письменном столе, другой на работе. Сейчас я был гораздо ближе к своему дому в западной части Лос-Анджелеса и поэтому решил заскочить именно туда.
Был тот унылый час, когда ночь уже кончилась, а утро только готовилось вступить в свои права. Сил у меня оставалось немного, но особенно усталым я себя не чувствовал — мне удалось поспать в самолете. К тому же меня поддерживала мысль, что расследование явно приближалось к успешному концу.
Из окна, выходившего на улицу, через неплотно задернутую штору пробивался свет, а дверь оказалась незапертой. У меня не было ни семьи, ни жены, ни девушки. Я осторожно повернул ручку и приоткрыл дверь. В моей квартире все же оказалась девушка! Она свернулась калачиком на кушетке, прикрывшись одеялом с моей постели. Свет торшера падал на лицо спящей. Оно казалось таким юным, что я сразу почувствовал себя древним стариком.
— Хэлло, Стелла! — окликнул я свою гостью, прикрывая дверь.
Стелла отбросила одеяло и вскочила. На ней был синий свитер и юбка.
— Это вы?! — воскликнула она.
— А кого ты ждала?
— Не знаю… Не сердитесь. Я видела сон… Не помню, что именно, но что-то плохое. — Глаза у нее все еще были сонными.
— Как ты оказалась тут?
— Меня впустил управляющий домом. Я сказала ему, что свидетельница, и он понял.
— А я вот не понимаю. Свидетельница чего?
— Кое-чего, — отрезала Стелла.
Я присел рядом с ней на кушетку. При всем хорошем отношении к девушке я понимал, что ее появление в моей квартире может повлечь за собой крупные неприятности и серьезно мне помешать.
— Твои родители знают, что ты здесь?
— Конечно, нет! Они бы не разрешили, а я обязательно должна была прийти. Вы же приказали мне связаться с вами, как только я получу весточку от Томми. В бюро обслуживания мне сообщили, что вас нигде не могут найти, и дали ваш домашний адрес.
— И сейчас ты хочешь сказать, что получила от Томми весточку?
Стелла кивнула.
— Он звонил мне сегодня часа в четыре дня. Мама уходила в магазин, и я подошла к телефону.
— Томми сказал тебе, где он?
— Он в… — Стелла заколебалась. — Он взял с меня слово молчать, а я уже нарушила свое обещание.
— Каким образом?
— Перед выездом из Эль Ранчо я бросила записку мистеру Хиллману в их почтовый ящик. Не могла же я оставлять его в неизвестности.
— И что же ты написала?
— Что Томми жив и звонил мне, вот и все.
— Ты хорошо поступила.
— Но нарушила слово.
— Ничего не поделаешь, иногда приходится нарушать, особенно если речь идет о более важных соображениях.
— Каких именно?
— Его безопасности. Я боялся, что Тома уже нет в живых. Ты уверена, что разговаривала именно с ним?
— Вполне.
— Откуда он звонил?
— Не знаю, но по-моему, из другого города.
— И что он сказал?
Стелла снова заколебалась:
— А хорошо ли будет, если я опять нарушу свое слово?
— Будет плохо, если не нарушишь. Ты ведь сама понимаешь это, правда? Не для того же ты приехала, чтобы молчать!
Стелла слабо улыбнулась.
— Мы разговаривали совсем недолго, и он ни слова не сказал о каких-то там похитителях. Самое главное — он жив! Он сказал, что извиняется за причиненное мне беспокойство, но ничего поделать не может. Потом он попросил меня встретиться с ним и одолжить ему денег.
Я почувствовал облегчение, поскольку просьба Тома о деньгах позволяла надеяться, что он не принимал участия в вымогательстве.
