Жорж Сименон - Человек по кличке Мышь
— Какой закон?
— Уголовный кодекс, статья I, если мне не изменяет память… О сокрытии улик. Гражданин, ставший свидетелем преступления и не уведомивший о нем своевременно полицию, автоматически превращается в соучастника преступления. По-моему, так это звучит. Подожди, я сейчас найду это место в Уголовном кодексе и процитирую тебе точно! — Люка сосредоточенно зашуршал страницами. — Кстати, тебе знаком парень по имени Арчибальд?
— Нет.
— Впрочем, вполне возможно, на самом деле он и не Арчибальд. Дурацкое имя, да? Кто в здравом уме и в трезвой памяти станет называть себя Арчибальдом!
Люка жизнерадостно рассмеялся, и Мышь тоже выдавил из себя жалкое подобие улыбки. В дверь постучали, а потом в комнату просунулась голова уже знакомого молодого человека, который, судя по всему, состоял помощником при старшем инспекторе.
— Там к вам одна дама.
— Одну минутку! — Люка повернулся к старику. — Я скоро вернусь.
Оставшись в одиночестве, Мышь некоторое время терзался соблазном
схватить со стола папку со своим личным делом и взглянуть, хотя бы одним глазком, что полиция насобирала на него за годы странствий. Рядом с папкой лежала газета, раскрытая на странице объявлений. Синим карандашом было обведено объявление с Арчибальдом.
Старший инспектор вернулся неожиданно и застал бродягу с газетой в руках. Кажется, он остался доволен увиденным.
— Мне тут пришла в голову одна дельная мыслишка, — начал он доверительным тоном. — А почему бы нам не устроить небольшое театральное представление? Бесплатное! Во всяком случае, лично для тебя. В конце концов, полиция на протяжении стольких лет предоставляла тебе бесплатный кров, так что пришла пора платить по старым долгам. Да и у нас, в управлении, с тобой обращались очень цивильно. Кормили, поили, спать укладывали. Словом, никакого насилия над личностью!
Логно зациклился на этом дурацком объявлении. Он считает, что именно в нем кроется ключ к разгадке преступления. А как это проверить? Если я пошлю к ресторану своих людей, то с ними может произойти то же, что и с беднягой Логно. Вот я и предлагаю: давай разыграем спектакль, а? Сейчас я хватаю такси, и мы вдвоем покатим к ресторану «Фуке». А там ты с номером газеты «Нью-Йорк Геральд» в руке станешь ходить от столика к столику и клянчить милостыню. Как всегда! А я в это время… Что с тобой?
— Ничего!
— Еще минуту назад ты был безмятежен, как дитя! А сейчас даже в лице переменился. Ты что, испугался?
— А вдруг они на меня нападут? — выдавил из себя Мышь, чувствуя, как во рту у него пересохло от страха.
— Кто «они»? Да не бойся ты! Двое моих ребят уже дежурят возле ресторана: они не спустят с тебя глаз!
— И что мне им сказать?
— Ни-че-го! Нам главное вычислить преступника. Кто с тобой заговорит первым, тот и будет тем человеком, который нам нужен.
— Но я еще даже не успел поужинать! — воскликнул Мышь, уцепившись за последний предлог, дающий отсрочку.
— Я тоже, представь себе! Потом поужинаем! И перестань трястись как осиновый лист. Иначе я точно начну думать, что тебе есть что скрывать!
Последние слова были сказаны вполне серьезно. От добродушного Люка не осталось и следа. Птичка попала в умело расставленные силки, и больше с ней можно было не церемониться.
— Наша первостепенная задача, — обронил рыжий господин, прибывший из Базеля, — узнать, признал ли он официально ребенка. Если вы не возражаете, я навещу эту женщину. Дам ей франков двадцать. Как считаете?
— Думаю, с этим пока не стоит торопиться, — возразил ему Остин. — Во всяком случае, до оглашения завещания.
— А сколько во Франции тянется процедура с объявлением человека пропавшим без вести? — поинтересовался джентльмен, прилетевший из Лондона, где он на протяжении вот уже нескольких лет представлял интересы швейцарской компании.
— Понятия не имею! — процедил Остин, попыхивая сигарой. — Сегодня вечером я встречаюсь с нашим адвокатом. Но думаю, как минимум год.
— А что, если он не умер?
Впервые за все последние дни Остин потерял самообладание, и это вопреки воспитанию, семейным традициям, многолетним привычкам и негласному кодексу поведения высших должностных лиц Базельской группы. Он изо всех сил стукнул кулаком по столу так, что пепел из его тлеющей сигары градом посыпался на ковер, и воскликнул:
— Но где-то же тогда они прячут его труп!
Джентльмен из Лондона невозмутимо пробормотал:
— Труп, пожалуй, еще можно спрятать. Но вот машину… Кстати, из гаража уже прислали бумагу. Требуют компенсацию за угон автомобиля.
— Так дайте им тысяч двадцать, и пусть заткнутся. Эта развалюха столько не стоит! Нет, пока вообще не будем платить ни франка! Все риски оговорены в страховом полисе. Вот пусть и обращаются к своему страховому агенту.
Настроение у господ финансистов было далеко не радужным. Они закончили инвентаризацию всех бумаг, хранившихся в номере Лоёма.
Они перетрясли все папки и лично просмотрели каждый листок. Они не упустили ничего! Даже коллекция марок стала предметом их пристального изучения и была отправлена на оценку эксперту-филателисту. Но вопрос о том, имел ли Лоём при себе в момент исчезновения крупную сумму наличных, так и остался открытым. В номере было найдено десять пятисотдолларовых купюр и восемь банкнот по одной тысяче франков каждая, и на этом все. Помощник Лоёма тоже не смог внести ясность в этот вопрос, так как никогда не был в курсе, сколько именно наличных денег хранит шеф в номере.
Мюллер преобразился и сник. Он сновал из комнаты в комнату, словно тень, безропотно выполняя все приказы и распоряжения господ директоров. Впрочем, судьба его была уже решена. Двенадцатого июля он отплывает в Китай. Нет, его никто не изгоняет из компании. Просто отсылают прочь, навсегда или в кратковременную ссылку, все зависит исключительно от воли господ, занимающихся сейчас разбором бумаг Эдгара Лоёма. Что же до господина Стаори и его строптивой дочери, то эти фигуранты дела и вовсе не интересовали финансистов. Они полностью проигнорировали присутствие импозантного венгра в отеле «Кастильоне».
Ну, а невеста Мюллера в данный момент томилась в Берлине и в ожидании новостей засыпала жениха письмами. Впрочем, ему было строжайшим образом наказано свести контакты с мадемуазель Дорой к минимуму во избежание малейшей утечки конфиденциальной информации. Господа финансисты все уже просчитали наперед. Если у семейства Стаори и были какие-то коварные планы в отношении Базельской группы, то все их ухищрения окажутся тщетными, как только Мюллер отправится на другой конец света, в Китай. Так что эту линию в расследовании всех обстоятельств, связанных с исчезновением Эдгара Лоёма, в скором будущем можно будет благополучно отсечь.
