Дэн Марлоу - Имя игры - смерть
— А-а-а-а! — завопила Хейзел, точно пантера, и вырвалась из крошечного помещения, подобно центральному нападающему, получившему, наконец, пас. Задыхаясь от смеха, я не успел отойти в сторону — она опрокинула меня на ковер и с яростью принялась колотить головой об пол. Я пытался вырваться, но не мог. Ничего не оставалось, как снова ткнуть пальцем в ребра — с визгом Хейзел скатилась в сторону.
Понадобилось несколько полотенец и пара сигарет, прежде чем мы успокоились и вытянулись, почти сухие, на кровати.
— Я еще не успел сказать тебе — меня пригласили на ужин.
— Блондинка? — Хейзел приподнялась на локте и посмотрела мне в лицо.
— Совершенно точно.
В темноте я видел лишь ее профиль на широкой подушке, но не мог различить выражения лица. Она затянулась сигаретой — светлячок на мгновение стал ярче.
— Чет, — произнесла Хейзел и замолчала, словно размышляя, затем продолжила: — Не думай, что я ревную тебя к блондинке, но мне кажется, что ты должен знать о том, что происходит в городе. Франклин расспрашивает всех о тебе.
Поразительная вещь — инстинкт самосохранения. Я был совершенно голым, но правая рука инстинктивно протянулась к револьверу, лежащему в наплечной кобуре под пиджаком.
— О чем же?
— Откуда ты приехал. Чем занимаешься. Где жил раньше. Что рассказываешь о себе. — Ее голос был тихим. — Не думай, что я вмешиваюсь в твои личные дела, Чет. Просто хочу, чтобы ты знал об этом.
— И очень благодарен тебе за это, бэби.
Я задумался. Барт Франклин расспрашивал обо мне совсем не из-за того, что произошло между мной и Люси. Я вышел на свежий след. Какое безумие валяться на кровати, прижимаясь к теплому бедру Хейзел, когда приближался шторм.
— И что отвечали те, кого он расспрашивал? — поинтересовался я.
— Даже Джед признался, что не знает о тебе почти ничего. — В словах Хейзел не было претензии, она просто передавала факты. Она положила руку на мое плечо. — Сейчас я скажу еще кое-что и кончу на этом. Если тебе нужна моя помощь, я готова — и меня не интересует, что думают о тебе другие. — Она опустила ноги на пол и села. — А сейчас пора домой. Завтра мне нужно открывать ресторан.
Мне стало ясно, что на этом веселье кончилось. Мы оделись, сели в «форд» и я отвез Хейзел в город. По дороге меня не покидала мысль о ее предложении. Нет, решил я наконец, мне не следует пользоваться великодушием женщины. Такой женщины. Я-то как-нибудь выкручусь, но Хейзел может серьезно пострадать, даже не зная, за что. В половине третьего колеса «форда» зашуршали по гравию площадки у «Дикси пиг», и я высадил ее. На этот раз наше прощание оказалось скоротечным.
Затем я поехал в «Ленивую Сюзанну». Мне было ясно, почему Франклин так заинтересовался мной. Он знал, что я прочесываю заросли в окрестностях города, и понял, с какой целью. Значит, я приехал в Гудзон именно из-за него.
И все-таки много вопросов оставалось без ответов. Каким образом Франклин сумел справиться с Банни, который мог переломить полицейского пополам голыми руками? И почему Франклин следит за мной совершенно открыто, тогда как ему следовало бы затаиться и не подавать признаков жизни?
Этого я не знал.
Поэтому было необходимо принять приглашение Люси Граймс и поужинать у нее дома.
Может быть, после разговора с ней у меня появятся ответы на некоторые вопросы.
Ужин оказался очень торжественным. Мы сидели друг напротив друга за широким столом, и нам прислуживала служанка. На лице Люси было написано, что она вынуждена ужинать с человеком, намного ниже ее по положению в обществе. Судя по всему, этот ужин явился результатом ее совещания с Франклином. По-видимому, полицейский решил, что я буду стремиться снова уединиться с блондинкой. Люси знала, что это не так, но ей пришлось согласиться с Франклином.
И мне пришла в голову счастливая мысль.
— Знаешь, Люси, я рад, что ты поняла наконец, какой мерзавец этот Франклин, — сказал я, когда служанка вышла из комнаты.
Блондинка не сразу поняла, о чем я говорю. Ее мысли были где-то далеко; наверно, ей виделось, как Франклин сажает меня, голого, на муравейник. Наконец до нее дошел смысл сказанного мной.
— Поняла.
— Конечно. С самого начала мне было трудно поверить, что тебе может нравиться такой болван. Одни разговоры и никакого толка. — Даже мне это казалось вполне убедительным. — Ты пригласила меня на ужин, и я понял, что с мозгами у тебя все в порядке — как и со всем остальным. Мы с тобой можем составить отличную пару. Провернем такие дела!
Сначала она не поверила мне. Но только сначала. А потом пришла к выводу, что я слишком глуп, чтобы понять ее отношение ко мне. Постепенно ее подозрения начали исчезать. Она привыкла к тому, что мужчины ложатся перед ней на спину и ждут, когда она почешет их за ухом. Если ей удастся воспользоваться моей помощью в борьбе против Франклина — отлично. В любом случае неудача ей не грозила — по крайней мере, так ей казалось. И все-таки память о событиях, произошедших накануне, не позволяла ей полностью рассеять свои подозрения.
— В ту ночь я очень рассердилась на тебя, Чет, — заметила она, — я думала, что ты — джентльмен.
Я решил, что нужно продолжать изображать, простака, но не до крайней степени.
— Меня воспитывала бабушка и учила быть джентльменом всюду, за исключением постели, — ответил я серьезно. — Кроме того, не забудь, как ты подставила меня Франклину. Не твоя вина, что он зашел по ошибке в другой коттедж.
— Мне приятно иметь дело с находчивыми мужчинами, — вывернулась Люси. — Как это тебе удалось?
— У меня природное чувство самосохранения, ухмыльнулся я. — Уверен, что у нас пойдет все на лад — только имей в виду, что мне не нравятся властные женщины. Делай, как я буду тебе говорить — и все будет в порядке.
Мне показалось, что я хватил через край и она заскрежещет зубами от ярости. Во всяком случае, у меня не было сомнений, что к следующей встрече она приготовит здоровую дубину. Вместо этого Люси сладко улыбнулась. Мне стало ясно, что ей просто не терпится увидеть, как меня — этакого говорливого простака — будут топтать ногами.
— Мне надо время, чтобы привыкнуть к такому настойчивому мужчине, — сказала она, глядя мне прямо в глаза. — Ты хочешь выпить кофе здесь или на лужайке?
Когда мы расположились в саду, Люси приступила, наконец, к делу.
— А чем ты все-таки занимаешься в Гудзоне, Чет? — спросила она напрямик. — Признайся, трудно поверить в то, что ты ищешь место, где растут сахарные клены.
— Ты ошибаешься, — доказывал я, — на таких кленах можно заработать неплохие деньги.
