Эрл Гарднер - Дело о молчаливом партнере
– И вам того же, – отозвался Мейсон.
В тридцать пять минут первого позвонила Делла Стрит.
– Алло, шеф. Я звоню из холла отеля. Только что обналичила один из стодолларовых чеков.
– Ну и как? Трудностей не возникло?
– Никаких.
– Я попрошу принести обед прямо сюда, в кабинет. Постоянно буду у телефона. В случае чего тут же звони мне. Я никуда не уйду отсюда, пока не услышу, что у тебя все прошло благополучно. Ты уж постарайся не затягивать и уложиться до трех часов.
– Сколько чеков мне поменять?
– Четыре или пять, а потом попытайся вызвать подозрение.
– Ладно. Буду держать вас в курсе.
Мейсон позвонил в ресторан и заказал бутерброды и кофе.
В половине второго Делла позвонила снова.
– Два универмага по двадцать долларов в каждом. Полный порядок. Готова попытаться сыграть по-крупному.
– Действуй. Жду звонка.
Мейсон позвонил на коммутатор и объявил телефонистке:
– Сегодня у меня неприемный день. Держите мою линию свободной. Должна позвонить Делла Стрит. Звонок может оказаться очень важным, и я не хочу, чтобы ей пришлось перезванивать из-за того, что номер занят.
Он положил трубку на рычаг и закурил, но, затянувшись дымом всего четыре раза, выбросил сигарету. Примерно через полминуты закурил еще одну. Затем встал с кресла и принялся расхаживать взад-вперед по кабинету, время от времени поглядывая на часы.
Раздался робкий стук в дверь приемной, и телефонистка с коммутатора бочком проскользнула в его кабинет.
– Там мистер Мейгард, – доложила она. – Он настаивает, что ему нужно непременно переговорить с вами, что дело очень важное, что…
– Я не приму его. Возвращайтесь на коммутатор.
Девушка смущенно попятилась к двери.
Однако через минуту она возвратилась снова.
– Мистер Мейгард попросил передать вам вот это.
Девушка метнулась к нему через весь кабинет и, сунув в ладонь Мейсона записку, устремилась к выходу.
Мейсон прочел:
«У вас есть обязательства перед одним вашим клиентом. Если вы откажетесь немедленно меня принять, это лишь еще больше усугубит ее положение. Подумайте об этом».
Мейсон скомкал листок и швырнул его в мусорную корзину, после чего снял трубку телефона и сказал:
– На его билет выпал выигрыш. Пусть войдет.
Мейгард оказался лысым толстяком с каемкой рыжих волос над ушами и на затылке. Он носил очки и имел тройной подбородок. Мейсон тут же узнал в нем того самого типа в смокинге, которого он видел собственными глазами входящим в квартиру Колла.
– Присаживайтесь, – обронил Мейсон. – И начинайте излагать. Я сейчас работаю над одним срочным делом и потому не хотел, чтобы меня беспокоили. К тому же я чертовски нервничаю и могу быть не слишком учтивым. Так что если то, что вы желаете сообщить мне, может подождать, то вам лучше зайти в другой раз.
– Это ждать не может.
– Ладно, тогда выкладывайте, в чем дело.
– Вы, наверное, считаете меня сволочью, – сказал Мейгард.
– Меня просто-таки подмывает дать вам развернутый ответ на данный вопрос, – отозвался Мейсон. – Но боюсь, это не слишком многообещающее начало для делового разговора.
Лицо у Мейгарда было таким же круглым и безмятежным, как полная луна в погожую летнюю ночь.
– Мне вполне понятны ваши чувства, – вздохнул он.
– Ну так что вы желаете мне сообщить?
– Я хочу, чтобы вы знали о моем отношении ко всему происходящему.
– Сказать по правде, мне ровным счетом наплевать на то, как вы к этому относитесь.
– Но интересы вашего клиента…
– Дальше, – перебил его Мейсон.
– Линк и я являемся компаньонами по «Золотому рогу».
– Вы, наверное, хотите сказать «являлись».
– Ладно, пусть будет так… являлись. Мы не очень-то ладили друг с другом. У меня не было достаточно денег, чтобы выкупить его долю за ту цену, которую он называл, а уступать свою долю кому бы то ни было я не собирался. Это хороший бизнес. Я и понятия не имел, что Линк проворачивает где-то на стороне подобные делишки.
– Какие делишки?
– Я имею в виду Шиндлера Колла, Эстер Дилмейер, нечестную игру на скачках, продажу сведений о лошадях.
– И тем не менее с Шиндлером Коллом вас связывали приятельские отношения?
– Да я вообще не был с ним знаком до прошлой ночи – вернее, до сегодняшнего утра, когда зашел к нему лишь потому, что он сам попросил меня об этом.
– И что ему было нужно?
– Вот об этом-то я и хотел с вами поговорить.
– Так говорите.
– Колл считает, что нам нужно действовать сообща. Он сказал, что вы будете защищать убийцу, постараетесь отвести от нее подозрения и…
– А почему вы говорите «от нее»? Почему не «от него»?
– Потому что я думаю, что это была женщина.
– С чего вы это взяли?
– У меня есть на то свои причины.
– Ладно, Колл попросил вас прийти. Он решил, что я буду защищать убийцу. Ну и что с того?
– Он говорил, что вы коварны, как сам дьявол, и непременно постараетесь добиться того, чтобы ваш клиент был оправдан.
– Так это же естественно.
– И что ради этого вы попытаетесь повесить убийство на кого-то другого. Колл сказал, что он уже долгое время наблюдает за тем, как вы представляете дела в суде. Он утверждает, что вы никогда не пытаетесь просто доказать невиновность своего клиента, а стараетесь перевести стрелки на кого-то другого, и, по словам Колла, вам это слишком часто удавалось. По его мнению, вы сначала намечаете себе кого-то на роль будущей жертвы, а потом сбиваете с толку присяжных и навязываете им свое мнение.
– И что, он позвал вас с утра пораньше исключительно для того, чтобы просто поделиться с вами этими своими наблюдениями?
– Нет, скорее для того, чтобы общими усилиями предпринять соответствующие действия, дабы обезопасить себя.
– Иными словами, заблаговременно позаботиться о том, чтобы я не смог повесить это убийство на вас или на него?
– Так точно.
– Что ж, а идея сама по себе неплохая, – задумчиво проговорил Мейсон. – Спасибо, что подкинули ее мне.
– Всегда пожалуйста, – отозвался Мейгард и едва заметно улыбнулся.
– Итак, сначала вы посовещались с ним, – уточнил Мейсон, – а затем прямиком отправились ко мне. Почему?
– Потому что я подумал, что вам следует быть в курсе того, что замышляет Колл. Он хотел, чтобы я обеспечил ему алиби, и предложил сказать, что мы были вместе, и тогда у меня тоже будет надежное алиби.
– Но вы все-таки решили с ним не связываться?
– Именно так.
– Почему?
– А потому, – на этот раз улыбка Мейгарда оказалась гораздо шире, – что алиби у меня уже есть.
– А у Колла его нет?
– Такого, чтобы было безупречным, нет.
– А у вас, стало быть, алиби стопроцентное?
