Джун Томсон - Трубка Шерлока Холмса
Не хотел бы я, спросил Сергей, заняться расследованием для него и его отца?
Случай, который он мне изложил, был столь необычен, что я охотно согласился. Если рассказывать вкратце, произошло следующее.
Особняк либерально настроенного графа Николая Плехановича в Кенсингтоне стал местом сбора многих русских эмигрантов, приходивших к нему просить помощи и совета. Чтобы помочь соотечественникам, Плехановичи решили снять дом в лондонском Ист-Энде, неподалеку от доков, где изгнанники из России высаживались на берег и где у них было больше шансов найти работу. Дом должен был стать прибежищем для наиболее достойных эмигрантов, где они могли устроиться на первое время, пока не найдут себе другое жилье.
Вести хозяйство в доме и заботиться о его жильцах граф Плеханович поручил пожилой, но еще энергичной женщине, бывшей няне Сергея, привезенной Плехановичами из России и очень им преданной. Они, в свою очередь, были привязаны к ней, как к родной.
За два дня до появления Сергея в моей квартире на Монтегю-стрит эта старуха, Анна Полтева, была убита ночью в постели. Плехановичи хотели, чтобы я расследовал это дело.
Вот и все, что успел мне рассказать Сергей, пока мы ехали в кенсингтонский дом его отца. Сразу по прибытии нас провели наверх в гостиную. Граф Николай Плеханович, высокий красивый мужчина с изысканными манерами, изложил мне дальнейшие подробности.
«Это дело чести, мистер Холмс, – пояснил он на превосходном английском. – Анна Полтева принадлежала к числу моих домочадцев и была самой преданной служанкой. Я должен приложить все усилия, чтобы найти ее убийцу и отдать в руки правосудия. Вот почему мы с сыном решили обратиться к вам. Полиция во главе с инспектором Гадженом, похоже, зашла в тупик и признает, что сбита с толку».
«У них нет никаких улик?» – спросил я.
«По-видимому, очень мало. Они нашли свидетеля, грузчика по фамилии Моффет, который проходил мимо дома по пути на рынок Спитлфилдз примерно в половине четвертого утра. В полиции считают, именно в это время произошло убийство. Он увидел смуглого бородача в длинном черном пальто и широкополой шляпе, которую тот надвинул на глаза. Этот субъект затаился у входа в переулок, ведущий во двор за домом.
Описание подходит к одному из жильцов, некому Владимиру Васильченко, смуглому и бородатому. Однако когда Моффета вызвали на опознание, он сказал, что не узнает незнакомца в представленном ему человеке. Грузчик настаивал на том, что человек, которого он видел, был меньше ростом и гораздо более хрупкого сложения.
Поэтому инспектор Гаджен исключил Владимира Васильченко из числа подозреваемых. Насколько я понимаю, инспектор твердо придерживается мнения, что убийство – дело рук постороннего, а не кого-то из жильцов».
«На каком основании?»
«На основании улик, найденных на месте преступления. Анну Полтеву нашли задушенной в ее постели в понедельник утром, два дня тому назад. Ее комната находится на первом этаже, в задней части дома, окно выходит во двор.
Судя по разным отметинам и царапинам на раме снаружи, очевидно оставленным ножом, преступник открыл окно и, как предполагает полиция, забрался в комнату, когда Анна Полтева спала. Он задушил ее подушкой и сбежал тем же путем. С собой он захватил ее кошелек, в котором среди прочих монет были два полусоверена, предназначенных на расходы по хозяйству и арендную плату.
Дверь комнаты была заперта изнутри. Ее пришлось взломать на следующее утро нескольким жильцам, когда отсутствие Анны было замечено».
По тону графа Николая и огорченному выражению лица я понял, что его не убедило это официальное объяснение. Когда я высказал ему это предположение, он сразу же ответил: «Да, мистер Холмс, не убедило! Допускаю, что оно правдоподобно и согласуется с уликами, и все же мне не верится, что это истинное объяснение убийства Анны Полтевой».
«У вас есть своя собственная теория?» – спросил я.
«Теория есть, но нет фактов, подтверждающих ее. Только интуитивные догадки».
«В таком случае, пожалуйста, изложите их, – попросил я. – Если мотивом был не грабеж, то что же, по вашему мнению?»
Как вы знаете, Уотсон, хотя обычно я предпочитаю факты домыслам, небольшая толика умозрений представляется мне допустимой, если они помогают решить проблему. Я критикую Лестрейда и его коллег из Скотленд-Ярда как раз за то, что они, упорно трудясь, бывают слишком приземленными. Им не хватает воображения и интуиции, способных при правильном использовании пролить свет на самые темные аспекты дела[38].
К тому же граф Плеханович располагал сведениями о фигурантах дела, которых я не знал в то время. Вследствие этого мне было любопытно послушать его соображения.
«Я убежден, – сказал он, – что Анну Полтеву убили по политическим мотивам».
Его утверждение показалось мне в высшей степени неправдоподобным. Какое отношение политика может иметь к убийству пожилой русской служанки?
Когда я выразил свои сомнения, граф Николай возразил мне: «Вы должны понять, мистер Холмс, что не все русские изгнанники, которые ищут убежища в вашей стране, безобидны, как, скажем, еврейские эмигранты, спасающиеся от погромов, или подобные мне либералы, желающие жить в терпимом обществе.
Среди них есть революционеры, нигилисты и анархисты, отчаянные и опасные мужчины – и женщины, – которые хотят свергнуть царский режим с помощью террористических актов и убийств.
Так, например, в тысяча восемьсот восемьдесят первом году в Санкт-Петербурге террористами был смертельно ранен царь Александр Второй, а тремя годами раньше революционерка Вера Засулич покушалась на жизнь петербургского градоначальника генерала Трепова и тяжело ранила его.
Моя родина – трагическая страна, мистер Холмс. Ее прошлое окрашено кровью, а будущее, боюсь, будет не менее жестоким и кровавым. Вы не знаете, как вам повезло, что вы родились в демократическом государстве.
Однако, хотя мне хочется, чтобы в моей России также было установлено демократическое правление, я резко возражаю против всех форм насилия. Поэтому я весьма осторожен в своем выборе жильцов для дома на Стэнли-стрит. Это нелегкое дело.
Конечно, мы с Сергеем тщательно изучаем документы претендующих на жилье, но весьма возможно, что некоторые бумаги фальшивые. Несмотря на все наши усилия, сквозь частую сеть может проскользнуть скрывающийся от правосудия преступник. У меня есть основания считать, что в этом доме нашел убежище террорист, замаскировавшийся под безобидного беженца. Во всяком случае, такие слухи ходят среди русских эмигрантов».
«Мужчина или женщина?» – спросил я. После этого сообщения мой интерес, естественно, усилился.
