Анна Литвинова - Трансфер на небо
Форвард сборной и «Реал-Валенсии» кивнул, ухмыляясь:
– Угу.
– А потом вы кинули телефон в реку, – также утвердительно-раздумчиво продолжила Варя. – Выбросили, когда убегали от нас на своей супертачке.
Карпов шутовски развел руками.
– Наконец-то догадались, гражданка начальница.
– Значит, вы бегали для того, чтобы телефон скинуть?
– Так точно.
– Кондаковский мобильник?
– Ну.
– И как же это он у вас вдруг оказался?
– Так вот и оказался.
– Интересно бы узнать подробности, – вклинился следак.
– В общем, – сказал Карпов, – когда мы труп нашли, я решил комнату нычкинскую осмотреть… Ну, тогда и заметил: мобильник на полу валяется. Кондаковский. Он один такой во всей команде был: пижонский, с крышечкой, светился, когда звонил. Как у гомика. Мы еще над Кондаковым подшучивали… Ну я и поднял телефончик.
– А может, – угрожающе произнес следователь Костик, – ты взял мобильник раньше? Сразу и непосредственно после того, как совершил убийство Кондакова?
– Ну-ну-ну, – засмеялся Карпов, – дело-то мне не шейте. – И добавил по-детски: – А то я рассказывать не буду. И без меня вы сроду ни о чем не догадаетесь.
– Зачем вам, в таком случае, понадобился телефон Кондакова? – быстро спросила Варвара.
– А вы имете понятие, кто такой Ботя? – ответил вопросом на вопрос Карпов.
Следак буравил его напряженным, «прожигающим» (как, видно, считал он сам) взглядом.
– Нет, не имею, – быстро ответила Варвара. – А при чем здесь Ботя?
– При том, что Ботя – спортивный агент. Великий агент, между прочим. И он в последнее время вел переговоры о Кондакове. Переговоры о его продаже. На Запад, естественно… И вот именно вчера, насколько я знаю, Ботя должен был дать Кондакову окончательный ответ: продал он его или нет. И если продал, то куда.
– И что? – нахмурился следователь Костик. – При чем тут, спрашивается, кондаковский телефон, который вы похитили с места преступления?
– Меня сие, – игнорируя его вопрос, сказал Карпов, обращаясь исключительно к Варваре, – а именно: продал ли Ботя Кондакова, очень интересовало.
– А вам, Карпов, – спросила Варя, – что за дело до этого было, продал он его или нет?
– А то мне было дело, уважаемая милиционерша, – Карпов отвесил шутливо-издевательский поклон в сторону Варвары, – что продать Кондакова Ботя собирался в мою команду. В «Реал-Валенсию».
– Ну и что? – непонимающе уставилась на форварда Варя. – Вам-то что до этого?
Карпов вдруг озлился:
– Вот девки!.. Ничего в футболе не смыслят! Неужели не ясно? Не могут играть в одной испанской команде два игрока из России! Да еще два нападающих! И если Ботя вдруг Кондакова в мой клуб продал, тогда мне пришлось бы срочно вещички паковать. И из «Валенсии» съезжать. Ясно наконец, милиционерша, – мозги из ваты?
– Вот теперь ясно, – Варвара решила не обращать внимания на собственное оскорбленное самолюбие: результаты расследования были поважнее амбиций. – Не ясно только, при чем тут телефон.
– Вот я и хотел выяснить побыстрее: продал ли Ботя Кондакова или нет. И за сколько.
– Ну и что? – с усмешечкой спросил следак. – Ты выяснил это из ворованного телефона?
– Попрошу мне не «тыкать»! – взорвался вдруг Карпов, грозно зыркнув в сторону Костика. – Маловат еще, чтобы мне-то «тыкать»!
Костик пошел бурыми пятнами, а Варя, предупреждая его гневливую реакцию, перебила, ласково спросив Карпова:
– Ну и как? Узнали что-нибудь?
– Нет, – вздохнул Карпов, – не узнал. Не звонил Ботя вчера Кондакову. И даже никакой эсэмэски ему не посылал.
– Послушайте, многоуважаемый товарищ Карпов, – насмешливо-угрожающе произнес молодой следователь, – чего-то в ваших показаниях не сходится. Ведь к тому времени, когда вы, по вашим утверждениям, взяли телефон Кондакова, его-то самого уже убили, правильно?.. Зачем же тогда вам понадобилось знать: продал его Ботя в «Валенсию» или нет? А?..
– Да так, – пожал плечами Карпов, – по инерции. Думал об этом все время, вот и не удержался.
– А может, – налетел на него Костик, – это вы, гражданин Карпов, своего товарища Кондакова все ж таки убили? Чтобы от будущего конкурента по испанской команде избавиться?
– Эх, гражданин начальник, – покровительственно-снисходительно вздохнул Карпов. – За место в команде, даже в «Реал-Валенсии», не убивают.
– Н-да?.. А зачем вы тогда решили от нас бегать? На «Порше» этом своем?
– Испугался, – пожал плечами Карпов, – дурака свалял. Хотел от улики избавиться… Боялся я: если вы у меня телефон Кондакова найдете, то дело мне станете шить. Скажете, вот как сейчас сказали: хотел, мол, Карпов, от конкурента избавиться… Объясняйся потом с вами… А мне сегодня с утра в Испанию лететь. На фиг мне скандал!..
По его лицу Варвара поняла: Карпов довольно-таки искренен. Однако… Однако он все равно чего-то недоговаривает… Что-то здесь не так… Что-то тут еще скрывается… Догадка забрезжила где-то в уголке ее сознания…
– Стоп, – сказала она и обратилась к молодому следователю: – Давай-ка ты все-таки по-быстрому узнай мобильный номер Кондакова. А затем свяжись с оператором его связи. И пусть они там – сверхсрочно, молнией! – сделают нам распечатку: с кем говорил в последние сутки убитый. Какие сообщения отправлял. От кого получал. Быстро!
Лицо Карпова чуть дернулось, и Варя поняла: она на правильном пути. Разгадка где-то близко.
И она, разгадка, кажется, действительно кроется в том, с кем – и зачем! – связывался Кондаков в последние часы своей жизни по мобильному телефону.
Варя автоматически глянула на часы. 7.47. Оставался один час и тринадцать минут до прибытия газетчиков и высокого начальства.
И тут Карпов вздохнул:
– Ладно. Черт с вами. Я расскажу. Ведь вы все равно докопаетесь… Я еще кое-что узнал из мобильника Кондакова.
– Ну и что же ты узнал? – выдохнул следак.
– А узнал я, – с ленивой растяжечкой проговорил Карпов, – кто он есть, настоящий убийца.
***После того как комнату отдыха покинули все, оставив Опера наедине с Галеевым, Малюта встал со своего кресла и прошелся, разминая суставы и покрякивая. Он разогнал весь свой «дружный коллектив» не только потому, что работы было невпроворот, а времени – отчаянно мало, но и для того, чтобы остаться с Галеевым наедине. Он чувствовал: Галеев что-то знает, но в этом, кажется, замешана женщина, замешаны друзья вратаря по сборной, и он если и расскажет что-то, то только «тет-а-тет» и, уж конечно, без всякого протокола.
За окном совсем развиднелось. До приезда высокого начальства и газетчиков оставалось меньше двух часов. Нужно будет о чем-то рапортовать им. А о чем, пока совершенно не ясно.
