Агата Кристи - Два романа об отравителях
Когда констебль Ботт, величественно покачиваясь, обходил дозором свои владения, к нему приблизился робкий клерк.
— Господин офицер, там женщина! Мне кажется… по — моему… она больна… с ней что — то случилось. Она совсем не шевелится.
Констебль Ботт бодрой поступью направился за клерком и нагнулся над распростертым на земле телом. Так он и знал: от женщины разило бренди.
— Напилась в стельку, — сказал он. — Не беспокойтесь, сэр, мы уж о ней позаботимся.
Утром в субботу, позавтракав, Эркюль Пуаро тщательно вытер усы, перепачканные жидким шоколадом, и направился в гостиную.
На столе аккуратно лежали четыре рюкзака, на каждом висел ярлык с ценой — так было велено Джорджу. Пуаро развернул обертку, достал купленный накануне рюкзак и положил его рядом с остальными. Напрашивался любопытный вывод: рюкзак, который ему продал мистер Хикс, был ничуть не хуже других, которые приобрел по просьбе хозяина Джордж. Но стоил он гораздо дешевле.
— Интересно, — сказал Эркюль Пуаро.
Он немного постоял, глядя на рюкзаки, а потом начал внимательно осматривать каждый. Он смотрел снаружи, смотрел изнутри, выворачивал наизнанку, прощупывал швы, карманы, дергал за лямки. Потом встал, пошел в ванную и принес маленький острый ножичек. Вывернул рюкзак, купленный накануне у мистера Хикса, и вспорол подкладку. Дно оказалось полым; внутри лежал увесистый кусок жатой накрахмаленной материи, напоминающей гофрированную бумагу. Пуаро посмотрел на расчлененный рюкзак с большим интересом.
Потом набросился на остальные.
Наконец он сел и огляделся вокруг, как полководец после битвы. Потом пододвинул к себе телефон и довольно быстро дозвонился до инспектора Шарпа.
— Послушайте, друг мой, — сказал он. — Я хочу узнать две вещи. Вчера вы сказали, что полиция несколько раз наведывалась на Хикори — роуд. Несколько раз за последние три месяца. Вы не могли бы назвать мне точные даты и время суток?
— Да, конечно. Сейчас взгляну в отчетах. Погодите.
Вскоре инспектор опять взял трубку:
— Так — так… Вот! 18 декабря, 15 часов 30 минут. Студент из Индии обвинялся в распространении подрывной литературы…
— Слишком давно, не подходит.
— 24 февраля, 18 часов 30 минут. Монтегю Джонс разыскивался в связи с убийством миссис Алисы Комб из Кембриджа. Дальше… 6 марта, 11 часов. Вильям Робинсон, уроженец Западной Африки, разыскивался шеффилдской полицией.
— Ясно. Спасибо.
— Но если вы думаете, что приход полиции имеет какое — нибудь отношение к…
— Нет, — прервал его Пуаро. — Я не думаю. Меня просто интересовало, в какое время дня приходила полиция.
— Не пойму, чем вы сейчас занимаетесь, Пуаро?
— Расчленяю рюкзаки. Очень увлекательное занятие.
И он тихо положил трубку. Вынул из кармана новый список, составленный накануне миссис Хаббард. Прочитал:
«1. Рюкзак (Лена Бейтсона).
2. Лампочки.
3. Браслет (Женевьев).
4. Бриллиантовое кольцо (Патрисии).
5. Компактная пудра (Женевьев).
6. Вечерняя туфля (Салли).
7. Губная помада (Элизабет Джонстон).
8. Серьги (Валери).
9. Стетоскоп (Лена Бейтсона).
10. Морская соль (?).
11. Шарф, разрезанный на куски (Валери).
12. Брюки (Колина).
13. Поваренная книга (?).
14. Борная кислота (Чандры Лала).
15. Брошь (Салли).
16. Залитые чернилами конспекты Элизабет.
Я постаралась сделать все, что в моих силах, но за абсолютную точность не ручаюсь.
Л. Хаббард».
Пуаро долго смотрел на бумажку. Потом вздохнул и пробормотал себе под нос:
— Да… список надо почистить, вычеркнуть все несущественное.
Он знал, кто ему поможет. Дело было в воскресенье, и большинство студентов наверняка сидели дома.
Он позвонил на Хикори — роуд и попросил позвать мисс Валери Хобхауз. Густой гортанный голос неуверенно ответил, что она, скорее всего, еще спит, но он посмотрит.
Потом в трубке раздался низкий глуховатый голос:
— Я слушаю.
— Это Эркюль Пуаро. Вы меня помните?
— Да, конечно, месье Пуаро. Я к вашим услугам.
— Мне хотелось бы с вами побеседовать.
— Ради бога.
— Я могу прийти на Хикори — роуд?
— Пожалуйста. Я буду вас ждать у себя. Предупрежу Жеронимо, и он вас проведет в мою комнату. В воскресенье в доме полно народу.
— Благодарю вас, мисс Хобхауз. Я вам очень признателен.
Жеронимо рассыпался в любезностях, открыв Пуаро дверь, а потом, подавшись вперед, сказал, как всегда, заговорщически:
— Я проведу вас к мисс Валери очень тихо, ш — ш — ш.
Приложив палец к губам, он провел Пуаро наверх, в большую комнату, выходившую окнами на улицу. Она была со вкусом обставлена и представляла собой довольно роскошную гостиную, служившую одновременно спальней. Диван — кровать был застелен слегка вытертым, но красивым персидским ковром, а маленькое бюро орехового дерева эпохи королевы Анны, судя по всему, было приобретением Валери.
Валери Хобхауз встала, приветствуя Пуаро. Вид у нее был усталый, под глазами темные круги.
— А у вас тут хорошо, — сказал Пуаро, поздоровавшись. — Даже шикарно. Очень уютно.
Валери улыбнулась.
— Я давно здесь, — сказала она. — Целых два с половиной года. Успела немного обжиться, обзавестись вещами.
— Но вы не студентка, мадемуазель?
— О нет, я работаю. Занимаюсь коммерцией.
— В косметической фирме?
— Да. Я закупаю косметику для «Сабрины Фер», это салон красоты. Сейчас я даже вошла в пай. Наша фирма занимается не только косметикой. Мы торгуем различными предметами женского туалета. Всякими парижскими новинками. Я как раз ведаю этим.
— Стало быть, вы частенько ездите в Париж и вообще на континент?
— О да, примерно раз в месяц, иногда чаще.
— Простите меня, — сказал Пуаро, — я, наверное, слишком любопытен…
— Да что вы! — прервала она его. — Я вас вполне понимаю — такая создалась ситуация, ничего не поделаешь. Вчера вот мне пришлось очень долго отвечать на вопросы инспектора Шарпа. В кресле вам будет неудобно, оно слишком низкое, месье Пуаро. Садитесь лучше на стул.
— Как вы угадали, мадемуазель? — Пуаро осторожно уселся на стул с высокой спинкой и подлокотниками.
Валери села на диван. Предложила ему сигарету и закурила сама. Он внимательно изучал ее. Она была исполнена какого — то нервного, почти страдальческого изящества; такие женщины ему нравились больше, чем просто смазливые девчонки. Она умна и привлекательна, подумал он. Интересно, она нервничает из — за недавнего допроса или она всегда такая? Он вспомнил, что мысль о ее нервозности уже приходила ему в голову, когда он ужинал в общежитии.
