Агата Кристи - Убийство в Восточном экспрессе
Пуаро осторожно поднял кинжал.
— Да, — пробормотал он, — ошибки тут быть не может. Вот вам и недостающее оружие, верно, господин доктор?
Доктор обследовал кинжал, осторожно держа его кончиками пальцев.
— Напрасно стараетесь, — сказал Пуаро. — На нем никаких отпечатков пальцев не будет, разве что отпечатки миссис Хаббард.
Осмотр оружия занял у доктора мало времени.
— Это тот самый кинжал, сомнений нет, — сказал он. — Им могла быть нанесена любая из этих ран.
— Умоляю вас, мой друг, не торопитесь с выводами.
Доктор удивился.
— В этом деле и так слишком много совпадений. Два человека решили прошлой ночью убить мистера Рэтчетта. Было бы слишком невероятно, если бы каждый из них выбрал при этом и одинаковое оружие.
— Что до этого совпадения, то оно не столь невероятно, как может показаться, — сказал доктор. — Эти кинжалы в псевдовосточном стиле изготовляют большими партиями и сбывают на базарах Константинополя.
— Вы меня отчасти утешили, но лишь отчасти, — сказал Пуаро.
Он задумчиво посмотрел на ручку двери, снял с нее сумочку и подергал за ручку. Дверь не открылась. Дверной засов, расположенный сантиметров на тридцать выше ручки, был задвинут. Пуаро отодвинул засов и снова толкнул дверь, она не подалась.
— Вы же помните, мы закрыли дверь с той стороны, — сказал доктор.
— Вы правы, — рассеянно согласился Пуаро. Похоже было, что мысли его витают где-то далеко. Лоб его избороздили морщины судя по всему, он был озадачен.
— Все сходится, не так ли? — сказал мсье Бук. — Преступник решил выйти в коридор через это купе. Закрывая за собой дверь в смежное купе, он нащупал сумочку и сунул туда окровавленный кинжал. Потом, не подозревая, что разбудил миссис Хаббард, преступник выскользнул через дверь, ведущую в коридор.
— Да, конечно. Очевидно, все так и было, как вы говорите, — пробормотал Пуаро.
Но лицо его все еще выражало недоумение.
— В чем дело? — спросил мсье Бук. — Что-то в этой версии вас не устраивает?
Пуаро быстро глянул на него:
— А вы этого не заметили? Очевидно, нет. Впрочем, это сущая мелочь.
В купе заглянул проводник:
— Американская дама возвращается.
Вид у доктора Константина был виноватый: он сознавал, что обошелся с миссис Хаббард довольно бесцеремонно. Но она и не думала его упрекать. Ее пыл был всецело направлен на другое.
— Я вам скажу прямо и без церемоний, — выпалила она, едва появившись в дверях. — Я в этом купе ни за что не останусь! Хоть вы меня озолотите, а я тут не засну!
— Но, мадам…
— Я знаю, что вы мне ответите, и я вам скажу сразу: я на это не пойду! Лучше просижу всю ночь в коридоре, — она заплакала. — Знала бы моя дочь, видела бы она, да она бы…
Пуаро решительно прервал ее:
— Вы меня не поняли, мадам. Ваша просьба вполне обоснована. Ваш багаж немедленно перенесут в другое купе.
Миссис Хаббард отняла платок от глаз:
— Неужели? Мне сразу стало лучше. Но ведь в вагоне все купе заняты, разве что кто-нибудь из мужчин.
— Ваш багаж, мадам, — вмешался мсье Бук, — перенесут из этого вагона в другой. Вам отведут купе в соседнем вагоне его прицепили в Белграде.
— Это просто замечательно! Я, конечно, не истеричка, но спать здесь, когда рядом, за стеной, труп… — Она вздрогнула. — Нет, это выше моих сил.
— Мишель! — крикнул мсье Бук. — Перенесите багаж дамы в любое свободное купе вагона АФИНЫ — ПАРИЖ.
— Понятно, мсье. В такое же купе, как это? В купе номер три?
— Нет, нет, — быстро возразил Пуаро, прежде чем его друг успел ответить. — Я думаю, мадам лучше станет себя чувствовать, если ничто не будет ей напоминать прежнюю обстановку. Дайте ей другое купе — номер двенадцать, например.
— Слушаюсь, мсье.
Проводник схватил багаж. Миссис Хаббард рассыпалась в благодарностях:
— Вы так добры ко мне, мсье Пуаро, вы проявили такую чуткость. Уверяю вас, я умею это ценить.
— Какие пустяки! Мы пройдем с вами и проследим, чтобы вас устроили поудобнее.
Миссис Хаббард в сопровождении троих мужчин отправилась в свое новое обиталище.
— Здесь очень хорошо, — сказала она, оглядевшись.
— Вам нравится? Видите, это купе ничем не отличается от вашего прежнего.
— Это правда… только здесь полка с другой стороны. Впрочем, это не имеет никакого значения: ведь поезда то и дело меняют направление. Так вот, я говорю дочери: «Я хочу ехать по ходу поезда», — а она мне отвечает: «Что толку выбирать купе, если, когда ложишься спать, поезд идет в одну сторону, а когда просыпаешься — в другую?» И она оказалась права. К примеру, вчера вечером в Белграде — въезжали мы в одном направлении, а выезжали в другом.
— Но теперь, мадам, вы вполне довольны?
— Ну, не сказала бы. Мы застряли в заносах, и никто ничего не делает, чтобы выбраться отсюда, а мой пароход отплывает послезавтра.
— Мадам, — сказал мсье Бук. — Все мы в таком положении.
— Вы правы, — согласилась миссис Хаббард, — но ведь ни к кому из вас не врывался посреди ночи убийца.
— Одного я по-прежнему не могу понять, — сказал Пуаро, как убийца мог попасть в ваше купе, если дверь в соседнее купе, как вы говорите, была задвинута на засов? Вы уверены, что засов был задвинут?
— Ну как же! Эта шведка проверила засов у меня на глазах.
— Попробуем воспроизвести всю сцену. Вы лежите на полке вот так. Оттуда, как вы говорили, не видно, закрыта дверь или нет. Так?
— Да, не видно, потому что на ручке висела моя сумочка. О Господи, теперь мне придется покупать новую сумочку! Мне делается дурно, как только взгляну на нее.
Пуаро поднял сумочку и повесил ее на ручку двери, ведущей в соседнее купе.
— Совершенно верно, — сказал он, — теперь мне все понятно; засов проходит прямо под ручкой, и сумочка его закрывает. С полки вам не было видно, закрыта дверь или нет.
— А я вам что говорила?
— Эта шведка, мисс Ольсон, стояла вот здесь — между вами и дверью. Она подергала засов и сказала вам, что дверь заперта.
— Совершенно верно.
— И все же она могла ошибиться, мадам. Вы сейчас поймете почему, — втолковывал ей Пуаро. — Засов представляет собой обыкновенный металлический брус — вот он. Если повернуть его вправо — дверь закрывается, влево — открывается. Возможно, она просто толкнула дверь, а так как дверь была закрыта с другой стороны, она и предположила, что дверь закрыта с вашей стороны.
— Ну что ж, и очень глупо.
— Мадам, добрые и услужливые люди далеко не всегда самые умные.
— Что правда, то правда.
— Кстати, мадам, вы ехали в Смирну этим же путем?
— Нет, я доехала на пароходе до Стамбула, там меня встретил друг моей дочери мистер Джонсон — прелестнейший человек, вам обязательно надо с ним познакомиться, — он показал мне Стамбул. Город меня разочаровал — сплошные развалины. И всюду эти мечети, а в них заставляют надевать шлепанцы, да, на чем, бишь, я остановилась?
