Агата Кристи - Часы
— Вот мне и лучше, — сказала она. — Не то чтобы я волновалась, но такое зрелище, знаете ли, производит впечатление.
— Вы уверены, что этот человек ваш бывший муж?
— Уверена. Конечно, он постарел, но почти не изменился. Он всегда следил за собой. И выглядел этаким ладньм, славным и, знаете ли, порядочным.
Да, подумал Хардкасл, точное определение. Именно порядочным. Вполне вероятно, что на самом деле он был отнюдь не таким. Некоторым это удается, и они неплохо умеют этим пользоваться.
Миссис Райвл сказала:
— Он всегда очень заботился о своей внешности. Наверное, они потому и попадались так легко. Им ничего в голову не приходило.
— Кто попадался, миссис Райвл? — Голос Хардкасла звучал мягко и участливо.
— Женщины, — сказала миссис Райвл. — Женщины. На них-то он и тратил все свое время.
— Ясно. И вы узнали об этом?
— Я… я догадалась. Его слишком подолгу не бывало дома. Конечно, я понимаю, мужчина есть мужчина. Я была уверена, что у него кто-то есть. Спрашивать о таких вещах бессмысленно. Солжет и все. Но я не подозревала, что… что он делает на этом деньги.
— А он делал?
Она кивнула.
— Уверена.
— Как вы об этом узнали?
Она пожала плечами.
— Однажды он вернулся из поездки. Сказал, что ездил в Ньюкасл. Он приехал и заявил, что пора сматываться. Игра окончена. Одна женщина попала из-за него в неприятное положение. Он сказал, что она учительница и шума тут не оберешься. Я задала ему пару вопросов. Он не стал запираться. Наверное, думал, что я знаю больше, чем на самом деле. Они легко попадались на его удочку, как и я в свое время. Он дарил кольцо, объявлял о помолвке, а потом предлагал ей вложить во что-нибудь деньги. Как правило, они сразу же соглашались.
— А вам он это предлагал?
— Да, но я не согласилась.
— Почему? Вы уже тогда не доверяли ему?
— Я из тех, кто верит только себе. Я, если можно так выразиться, знаю и мужчин, и их замашки, да и всю изнанку жизни. Во всяком случае, ничего такого я поручать ему не собиралась. Своими деньгами я распоряжаюсь сама. Если не хотите потерять деньги, держите их в своих руках. Я слишком много видела женщин и девушек, которые сами дали себя одурачить.
— Когда он предложил заняться устройством ваших денег? До свадьбы или после?
— Кажется, до свадьбы, но я отказалась, и больше он к этому не возвращался. Потом, когда мы уже поженились, он сказал, что у него появилась блестящая возможность вложить их в какое-то дело. А я сказала: «Ни к чему это». Не столько потому, что я не доверяла ему, но потому, что знаю мужчин — они частенько болтают о прекрасных возможностях, которые на самом деле гроша ломаного не стоят.
— У вашего мужа были неприятности с полицией?
— Вот еще, — сказала миссис Райвл. — Какая женщина захочет сообщить всему свету о том, как ее надули. Но в тот раз все могло обернуться и по-другому. Та женщина, или девушка, была образованная. Вряд ли она дала бы обмануть себя так же легко.
— У нее должен был быть ребенок?
— Да.
— Это случалось не раз?
— Думаю, да. — И она добавила:
— Если честно, я не знаю, что у него было на первом месте. Только ли деньги — так сказать, как средство существования, — или же он принадлежал к числу тех мужчин, которые любят интрижки и не видят причин, почему бы не предоставить даме заплатить за удовольствие. — Теперь в голосе у нее послышалась горечь. Хардкасл мягко спросил:
— Вы любили его, миссис Райвл?
— Не знаю. Правда, не знаю. Думаю, наверное, да, иначе я не вышла бы за него замуж.
— А вы… прошу прощения, действительно вышли?
— Не знаю, — с чувством сказала миссис Райвл. — Поженились мы, как полагается. Даже в церкви венчались, но я понятия не имею, сколько раз и под сколькими именами он так женился. Когда я выходила за него, его звали Гарри Каслтон. Но не думаю, что у него было одно имя.
— Гарри Каслтон. Правильно?
— Да.
— И вы жили в этом местечке, в Шилтон Бьюс, как муж и жена. Сколько вы там прожили?
— Около двух лет. А до этого — в Донкастере. Не могу сказать, что в тот день, когда он пришел и все рассказал, я очень уж удивилась. Мне кажется, я уже тогда понимала, что он занимается чем-то подобным. Просто, видите ли, трудно в такое поверить сразу. Он всегда казался таким положительным. Этаким настоящим джентльменом.
— А потом?
— А потом он сказал, что сматываться надо быстро, а я сказала, что он может идти на все четыре стороны и что мне все это не нравится, — отвечала она задумчиво. — Я дала ему десять фунтов. Это все, что тогда было в доме. Он сказал, ему нужны деньги… С тех пор я его не видела ни разу. До сегодняшнего дня. Вернее, до того, как наткнулась на фотографию в газете.
— Не было ли у него каких-то особых примет? Шрамов от операций? Переломов? Или чего-нибудь в этом роде?
Она покачала головой.
— Не помню.
— Он когда-нибудь назывался Корри?
— Корри? Нет, не помню. Я, во всяком случае, не слыхала.
Хардкасл пододвинул к ней визитную карточку.
— Лежала у него в кармане, — сказал он.
— Все еще страховой агент, понятно, — бросила она. — Так я и думала… я говорю, все-таки он пользовался разными именами.
— Вы сказали, что не виделись с ним пятнадцать лет?
— Он ни разу не прислал мне даже рождественской открытки, если вы это имеете в виду, — сказала миссис Райвл, неожиданно улыбнувшись. — Но не думаю, что он знал, где меня искать. Вскоре после его бегства я вернулась на сцену. Труппа большей частью ездила по гастролям. Жизнь эта не то чтобы очень, и я отказалась от имени Каслтон и снова взяла свой прежний псевдоним.
— Значит, Мерлина… не настоящее имя?
Она покачала головой, и на губах ее появилась легкая, задорная улыбка.
— Я сама его придумала. Оно необычно. По-настоящему меня зовут Флосси Гэпп. Окрестили меня Флоренс, и все и всегда называли меня или Флосси, или Фло. Флосси Гэпп. Не слишком-то романтично, правда?
— Чем вы сейчас занимаетесь, миссис Райвл? Все еще на сцене?
— Играю время от времени, — несколько уклончиво ответила миссис Райвл. — Потихоньку, если так можно выразиться.
Хардкасл был человеком тактичным.
— Понятно, — сказал он.
— Я берусь за любую работу, — сказала она. — Помогаю устраивать небольшие приемы, играю там роль хозяйки, ну и все такое. Совсем неплохо. Во всяком случае, встречаешь разных людей. Правда, иногда дела — из рук вон.
— С тех пор, как вы расстались с Гарри Каслтоном, вы ничего о нем не слышали?
— Ни единого звука. Я думала, что, быть может, он за границей… или умер.
— Я хочу задать вам еще один вопрос, миссис Райвл: не приходит ли вам в голову, зачем ваш бывший муж мог приехать в наш город?
— Нет. Конечно же, не приходит. Я понятия не имею, чем он все эти годы занимался.
— Мог он заниматься продажей фальшивых страховок или чем-то вроде?
— Просто не знаю. Думаю, на него это не слишком похоже. Я хочу сказать, что Гарри всегда был очень осторожным. Он не стал бы рисковать и соваться туда, где можно попасться. Скорей уж он охотился за невестами.
— Как вы думаете, он был способен на шантаж?
— Даже не знаю… при случае, может, и да. Например, на шантаж какой-нибудь дамы, которой не хочется, чтобы нечто из ее прошлого растрезвонили всему свету. Он бы действовал наверняка. Учтите, я не утверждаю, я лишь говорю «возможно». И знаете ли, мне кажется, что не так-то уж он и гонялся за деньгами. Или сознательно губил чьи-то жизни. Просто у него была своя небольшая коллекция. — И она утвердительно кивнула головой. — Вот-вот, именно коллекция.
— Женщины любили его, не так ли?
— Да. И всегда легко попадались на его удочку. Наверняка оттого, что с виду он казался порядочным, положительным человеком. Они радовались, когда им удавалось заполучить такого жениха. Им уже мерещилась спокойная, устроенная жизнь. Похоже, что так. Я и сама на это надеялась, — призналась она.
— Осталась одна мелочь. — Хардкасл вызвал сержанта. — Принесите, пожалуйста, часы.
Сержант принес на подносе часы, прикрытые салфеткой. Хардкасл сдернул ее и представил поднос на обозрение миссис Райвл. Она разглядывала их с откровенным любопытством и удовольствием.
— Очень миленькие, вам нравятся? Мне эти вот — очень. — И она коснулась пальцем бронзовых позолоченных часов.
— Не случалось ли вам видеть их раньше? Они ни о чем вам не напоминают?
— Нет, ни о чем. А разве они должны мне о чем-то напомнить?
— Не упоминал ли когда-нибудь ваш муж имени Розмари?
— Розмари? Погодите-ка. Была одна рыжая… нет, ту звали Розали. Боюсь, мне уже не вспомнить. Но я ведь могла и не знать о ней. Гарри не очень-то любил болтать.
— А если бы стрелки часов стояли на четырех тринадцати… — Хардкасл не договорил.
Миссис Райвл жизнерадостно хохотнула:
— Я подумала бы, что скоро пора пить чай.
Хардкасл вздохнул.
— Хорошо, миссис Райвл, — сказал он, — мы очень вам благодарны. Следующее слушание состоится, как я уже говорил, послезавтра. Вы сможете прийти, чтобы дать показания?
