Рекс Стаут - Черная гора
– Да. Я люблю тебя.
– И детей, я знаю. А кого-нибудь еще?
– А кого я должен любить?
Она кивнула.
– Именно это я и имела в виду. А вот эти люди устроены по-другому. Они приехали сюда за тысячи миль, подвергая себя опасности, потому что они любили твоего дядю Марко и хотят найти человека, который убил его. Разве ты этого не понимаешь? Вот почему ты не имеешь права обрекать этих людей на смерть.
– Ба! – хмыкнул Данило. – Ты говоришь, как баба.
– Я говорю, как мать, а ты, надеюсь, еще не забыл, кто сделал меня матерью?
Я мог видеть одно: веселья уже явно не предвиделось. Не понимая ни единого слова, я развлекал себя тем, что следил за выражениями их лиц и интонациями голосов, пытаясь хотя бы приблизительно догадаться о том, что творится. Кроме того, мне приходилось следить за левой рукой Вульфа, поскольку мы условились, что в том случае, если разговор примет слишком уж крутой оборот, то он разожмет и снова сожмет левый кулак – знак для меня, что пора воспользоваться «марли» или «кольтом». Сказать, что я страдал от того, что ни черта не понимал в их речи, значит – не сказать ничего. Ведь, насколько я мог судить, Данило орал на жену, допустим, из-за того, что она просила его всадить кинжал мне в спину, чтобы она могла перешить мой зеленый пиджак для Ивана или Зоши. Во всяком случае, имена детей упоминались трижды – это уж я разобрал.
– Да, Данило, вам не позавидуешь, – сочувственно произнес Вульф. – Если вы нас отпустите, мы можем случайно расстроить ваши планы. Если прикончите, то оскверните память о Марко и обо всем, что он для вас сделал; если же послушаете совета своей супруги, то утратите мужской авторитет. Предлагаю компромиссное решение. Вы сами дали понять, что лучше добираться туда ночью. Отведите нас сами. Если не можете – прикажите кому-нибудь проводить нас. Обещаем вести себя крайне осторожно.
– Да, Данило! – выкрикнула Мета. – Так будет лучше…
– Тихо! – цыкнул Данило и вперил колючий взгляд в Вульфа. – Никто еще не приводил туда чужаков.
– Пф! Чужак в своих родных краях!
– Нет, я проведу вас на побережье и договорюсь, чтобы вас переправили в Бари. Там подождете, пока я с вами свяжусь. Я обещаю, что найду убийцу Марко и сам с ним разделаюсь.
– Нет. Я дал себе слово, а это самое главное. Это я должен сделать сам, лично. К тому же, если вы потерпите неудачу, мне придется возвращаться. Кроме того, если вы пришлете мне отрубленный палец, как я узнаю – кому он принадлежал. Нет, Данило, вам меня не переубедить.
Данило встал, подошел к печке, открыл дверцу и посмотрел на огонь. Видимо, слова Вульфа о пальце напомнили ему о кремации, и он хотел проверить, как она проходит. Должно быть, что-то ему не понравилось, и Данило взял из ящика несколько поленьев и подбросил в топку. Потом встал, сделал несколько шагов и остановился прямо за моим стулом. Поскольку последние слова Вульфа прозвучали как ультиматум, а мне по-прежнему не улыбалось, чтобы мне в спину воткнули кинжал, я развернулся, чтобы не выпускать его из поля зрения. Данило стоял, заложив руки в карманы.
– Вы же едва держитесь на ногах, – сказал он Вульфу. – Как вы пойдете?
– Я дойду, – недрогнувшим голосом ответил Вульф. – А мы должны проделать пешком весь путь?
– Нет. Двадцать километров вдоль Сийевны мы можем проехать по дороге. Дальше уже придется добираться на своих двоих.
– Знаю. Я пас коз в тех местах. Выходим прямо сейчас?
– Нет. Около полуночи. Я должен еще найти машину и договориться, кто нас отвезет. Только не выходите на улицу, пока меня не будет.
И он ушел. Следует воздать ему должное – решение Данило и впрямь принимал сразу, не мешкая. Едва дверь за ним хлопнула, я обратился к Вульфу:
– И что теперь? Он отправился за очередным пальцем.
Вульф что-то сказал Мете, та ответила, и он отодвинул стул и встал, лишь слегка поморщившись.
– Выйдем в другую комнату, – позвал он меня и грузно зашагал к двери. Я вошел следом за ним в соседнюю комнату, оставив дверь открытой, чтобы не показаться перед хозяйкой невежей. Вульф опустился в кресло, в котором уже сидел прежде, оперся ладонями о колени и тяжело вздохнул. Потом бегло обрисовал мне положение.
Когда он закончил, я еще с минуту сидел и переваривал услышанное. Да, знавал я куда более привлекательные проекты.
Наконец я разлепил губы и спросил:
– А есть здесь еще такая штука как металлический динар? Монета.
– Сомневаюсь. А что?
– Я бы хотел его подбросить и посмотреть, что выпадет – только так можно определить, на чьей стороне на самом деле Данило. Согласен, его жена считает, что ей это известно – но так ли оно в действительности? Сейчас же дело обстоит так, что я мог бы назвать добрую дюжину головорезов, с которыми я бы предпочел прокатиться в глухой ночи вместо племянника Марко.
– Я уже повязан по рукам и ногам, – мрачно пробормотал Вульф. – А ты – нет.
– Пф! Я хочу увидеть то место, где вы появились на свет, чтобы установить там стелу.
Вульф не ответил. Он снова вздохнул, встал с кресла, пересел на софу, потом улегся на спину, подложил под голову подушку и вытянулся. Места не хватило, и он перевернулся на бок. Зрелище было настолько трогательное, что я не выдержал и, отвернувшись к противоположной стене, принялся снова разглядывать картины.
Думаю, что Вульфу удалось подремать. Во всяком случае, когда вернулся Данило, мне пришлось приблизиться к софе и прикоснуться к руке Вульфа, прежде чем он открыл глаза. Вульф обжег меня злобным взглядом, не менее свирепо посмотрел на Данило, свесил ноги, сел и провел пальцами по волосам.
– Мы можем идти, – провозгласил Данило. Он успел облачиться в кожаную куртку.
– Очень хорошо, – Вульф встал. – Рюкзаки, Арчи.
Когда я нагнулся, чтобы взять рюкзаки, из дверного проема послышался голос Меты. Данило ответил, Вульф что-то добавил, а потом обратился ко мне:
– Арчи, миссис Вукчич спросила, не хотим ли мы на прощание взглянуть на детишек, и я ответил, что хотим.
Я с трудом промолчал. В тот день, когда Вульф и вправду захочет подняться по лестнице, чтобы посмотреть на каких-нибудь детей, я босиком вскарабкаюсь на Эверест и побратаюсь со снежным человеком. Я выпрямился и лучезарно улыбнулся Мете. Она провела нас под сводом и первая поднялась по деревянным ступенькам. Мы с Вульфом следовали за ней, а замыкал шествие Данило. На верхней площадке Мета остановилась, что-то приглушенно сказала Вульфу, потом на минуту отлучилась и вернулась, держа в руке горящую свечу.
Мы осторожно вошли следом за ней в детскую – в наших ботинках не так-то легко было не громыхать, но бедняга Вульф так старался не топать, медленно ступая на цыпочках, что ему и впрямь удалось произвести меньше шума, чем табуну мустангов. Диких, само собой разумеется.
