Михаил Михеев - Неожиданная встреча
— Нравится вам у Приходько?
— Нравится.
— Вот-вот, знаю, что нравится. Он на всякие выдумки мастер. И всегда таинственность ценил. Как граф Монте-Кристо. Поэтому молодежь у него работать любит. Романтику в работе он умеет находить. Ведь наша служба, если по правде, только в кино занятная. А на самом деле от одних бумажек угореть можно. Пишешь их, пишешь. Протоколы, донесения, акты-отчеты… Правда, ведь?
— И такое, конечно, есть…,
— Тут мне Приходько по телефону про ваши успехи рассказывал. Что ж, победителей и сейчас не судят. Наше начальство тоже такого правила придерживается. Рисковал, получилось — ладно. Не получилось — пеняй на себя. Не так ли?
Подполковник Григорьев пробежался по диагонали кабинета, стремительно повернулся в углу.
— Вот и с Эмилией Щуркиной. Рисковали мы с вами? Рисковали. Конечно, да еще как. Полной-то уверенности не было ни у вас, ни у меня. Если бы деньги не нашли, так нам бы шею намылили. А что было делать? Не моторы ремонтируем, людей исследуем. В уголовном розыске, я считаю, проще. А наш хапуга — он такой скрытный да хитрый, с ним ухо надо востро держать, ворон считать некогда. Нет, с Эмилией Щуркиной — это вы молодец! Даже прокурор поинтересовался, как это нам удалось, это он после, когда все определилось, такой добрый стал. Я ему объясняю: к нам специальный инспектор прибыл из Новосибирска, на интуиции работает… Прокурор просил передать вам его «спасибо». Вот, передаю, с удовольствием.
Я не знала, как и что здесь ответить, и промолчала.
— Значит, едете к своему «подшефному», в Краснодар?
— Еду. Нужно.
— Нужно… А не объясните мне, чего вы вздумали с ним в кошки-мышки играть. Краснодарское отделение уведомить. Цап-царап — и делу конец.
Пришлось рассказать кое-какие подробности. Подполковник Григорьев даже перестал бегать из угла в угол, он остановился возле стола, поглядывая на меня как-то сбоку.
— Вон какие у вас, оказывается, романы с продолжениями… Ну и ну! Если бы я вас не знал, то подумал, что мне басню рассказываете. Значит, это ваше изобретение, можно сказать, а полковник его поддержал. Да он сам-то верит, что Башков поумнеет бегаючи?
Я сказала, что не очень верит.
— Как же он решил его из своих рук выпустить?
— Нужно было узнать, к кому он полетел. Ведь это он, Башков, вывел меня на Щуркина. Правда, я к Щуркину и ехала, но их встреча прибавила мне уверенности, что мы на правильном пути.
— Так-то оно так… А вдруг ваш бухгалтер здесь бы сбежал?
— Полковник на вас надеялся.
— Надеялся… Это хорошо, что он на товарища надеялся. Приятно услышать, конечно… Но ведь в нашем деле на товарища надейся, но и сам не плошай! Я, признаюсь, снял бы прямо с самолета. Конечно, надежды мало, что Башков начал бы рассказывать. Зато на душе спокойнее, здесь он, под руками, искать не нужно… Кто знает, может, вы и правы. Человек — это не таблица умножения. Всего не рассчитаешь. А ваш Приходько смелый. И на психологии он любит поиграть. Чего греха таить — кто бы из нас, начальников, на такое согласился. Раз подозреваемый, да еще из-под стражи сбежал,— хватай и не пущай! А всякие психологические, так сказать, опыты — в этом, мол, пусть суд разбирается. И начальству важно, когда ты дело закончишь и в суд сдашь. Ну и торопишься, естественно. А вот Приходько любит к подследственному приглядеться. И своих следователей этому учит. Вы знаете, сколько ему благодарных писем приходит из колоний, от осужденных, он вам не говорил?… Вот скромничает. Я сам читал: «…вы первый во мне человека увидели, спасибо вам…» Многим из нас так напишут?… А Приходько — пишут… Вот это, по-моему, в нашей работе очень важно. И вы тоже так думаете, я знаю. Пока так думаете. Как лет через двадцать думать будете, не поручусь, но пока так думаете.
Подполковник Григорьев опять пробежался по комнате и остановился в другом углу.
— Я вот еще о чем: приедете вы к своему бухгалтеру, все новости расскажете и о Эмилии Щуркиной, и об ее папочке. И поймет Башков, что вы ему последнюю тропочку перекрыли. Не придет ли ему в голову что-нибудь такое.
И он сделал рукой энергичный жест.
— Кто знает… Но думаю, что больше не придет. Это уже раз приходило ему в голову.
— Не от того ли случая у вас меточка осталась?
Я погладила шрамик над бровью:
— Думается мне, что такого он больше уже не повторит. Он человек разнообразный…
— Разнообразный… У вас хоть пистолетик какой с собой имеется?
Я невольно рассмеялась:
— Последний раз держала его еще в школе.
— Хотите, я вам свой подарю? Трофейный, так сказать. В сейфе моем давно лежит. Самый дамский, вот такусенький… Не желаете вооружаться? Ну, вам виднее…
2
До Краснодара доехала автобусом.
В дорогу взяла с собой потрепанный журнал из запасов на моей книжной полке. В журнале было окончание детективной повести американского писателя Стаута «Бокал шампанского»,— что еще берут с собой в автобус или самолет.
Я листала этот роман раньше. Прочитала еще раз о хозяине частного бюро Ниро Вульфе, который, не выходя из-за своего письменного стола, решал уголовные ребусы, пользуясь помощью наемных детективов. По Стауту выходило, что преступное начало — почти как наличие аппендикса, он есть у каждого человека, но вот будет аппендицит или нет — это как бог пошлет…
В Краснодаре оставила журнал в автобусе — пригодится следующему пассажиру.
Адрес Марии Семеновны у меня был.
Долго ехала троллейбусом, почти на окраину города. Наконец, увидела нужный мне чистенький деревянный домишко за щелястым заборчиком. Он дожидался своего скорого сноса, приютившись под боком у новенькой девятиэтажки. На каком-то из этажей находилась квартира сотрудника районной милиции, у окна которой сейчас наблюдал Кузовкин.
Как я убедилась спустя полтора часа, Кузовкин недаром получал свои командировочные, меня, во всяком случае, он разглядел…
Щеколда на покосившейся калитке поднималась размочаленной веревочкой, и весь домик выглядел вполне по-деревенски, если бы не большое — вполстены — современных очертаний окно.
Когда я вошла, за тюлевой занавеской промелькнуло чье-то лицо.
Меня увидели.
Я уже подошла к крыльцу, когда в доме стукнула дверь. На крыльцо вышла Мария Семеновна. Я ее узнала, а она меня — нет, и довольно неприветливо спросила:
— Вам что, гражданка?
Я поднялась на одну ступеньку:
— Здравствуйте, Мария Семеновна!
Она близоруко прищурилась, несколько напряженно улыбнулась:
— Господи! Это же Евгения Сергеевна! Какими ветрами…
