П. Никитин - Шерлок Холмс в Сибири
Итак, это был последний день прославившегося на всю Сибирь каторжника Мухи.
Что сказать дальше?
Переночевав в разбойничьем вертепе, мы запаслись в нем в достаточном количестве провизией и, нагрузив ею и найденными при обыске ценностями осла, который оказался у него в маленькой конюшенке, мы вчетвером двинулись в обратный путь.
Каторжник Варгузинской тайги
I
Байкал, это чудное, огромное озеро Сибири, так и сиял. Под блеском ослепительных июньских лучей его могучая широкая грудь, дивно голубая и задумчивая, мерно колыхалась, еще не успокоившись окончательно от последней бури.
Еле вздрагивая нежной дрожью под влиянием винта, наш пароход быстро мчался от западного берега к восточному, шумно рассекая темно–синюю воду.
Далеко впереди синели неясной дымкой очертания прибрежных гор и исчезали где–то далеко–далеко на севере и юге.
Грудь дышала свободно и легко, на душе было радостно и весело.
Почти все пассажиры высыпали из кают наверх и весело болтали, любуясь солнцем, водой и далекой панорамой берегов.
— Какая прелесть! — воскликнул Шерлок Холмс, не опускавший морского бинокля.
— Да, — ответил я от души. — В цивилизованной и прилизанной Европе нам не увидать таких картин.
Сидевший с нами рядом на палубе полицейский офицер покачал с усмешкой головой.
— В вашей прилизанной Европе зато и не творятся такие дела, как тут, — произнес он.
— А именно? — полюбопытствовал Холмс.
— Что уж тут говорить! — воскликнул полицейский офицер, судя по форме — пристав. — Вы вот едете и любуетесь видами, а нам приходится работать среди этих видов. Попробовали бы вы разобраться в этой тайге и горах, из которой меньше шансов выбраться живым, нежели сломать себе ногу у себя в комнате.
Он покачал сокрушенно головой и указал на синеющий вдали берег.
— Как вам нравится эта далекая, синяя полоска? Не правда ли, какая тихая, спокойная, можно сказать, даже ласковая?
— Конечно! — подтвердил Холмс.
— А между тем я врагу не посоветовал бы заглядывать туда часто, — сказал пристав с усмешкой.
— Почему?
— Потому, что это — Варгузинская тайга! — серьезно ответил пристав. — Это одно из самых ужасных и малопроходимых мест в Сибири.
— Почему же именно ужасных? — спросил Холмс.
— Потому, что если в этой тайге встречаются два человека, то живым уходит тот, кто первый успеет убить другого.
Эти слова заинтересовали нас.
— Вы слышали, Ватсон? Это интересно! — произнес неосторожно Шерлок Холмс.
Он тут же спохватился, но… было уже поздно. Пристав глядел на нас во все глаза. Вдруг он приблизился к нам совсем близко, придвинув табурет, и тихо сказал:
— Так вот кто вы такие!
Отступление стало немыслимым.
Между тем пристав, продолжавший смотреть на нас во все глаза, снова заговорил:
— А знаете ли, я все время присматривался к вам! Где, думаю, я видел раньше эти лица? Ну, а теперь–то, конечно, вспомнил. Вы очень похожи на портретах, мистер Шерлок Холмс! И как это я сразу не узнал вас?!
С этими словами он встал и, щелкнув шпорами, проговорил:
— Уж если судьба столкнула нас неожиданно, то давайте уж познакомимся! Имею честь представиться: уездный начальник Варгузинского уезда, Семен Петрович Венгеров!
Делать было нечего.
Шерлок Холмс протянул ему руку.
— Только уж если вам удалось открыть наше инкогнито, то прошу вас не открывать его другим, — попросил он.
— О, не беспокойтесь! — успокоил нас уездный начальник, пожимая нам по очереди руки.
Мы снова сели на наши стулья и продолжали прерванный разговор, но теперь говорили уже без стеснения, не нуждаясь в скрытности.
II
— Да, вот вы, чужестранцы, имеете очень слабое представление о нашей Сибири! — заговорил Венгеров. — Русское правительство в продолжение нескольких веков делало колоссальную ошибку, заселяя этот дивный, богатейший край ссыльными элементами и строя повсюду лишь каторжные тюрьмы…
— Вместо того чтобы переселять сюда малоземельных, но трудолюбивых крестьян, — вставил Холмс.
— Совершенно верно! — подтвердил Венгеров. В настоящее время вся Сибирь превращена в тюрьму, а тайга — в безбрежные дороги для беглой каторги.
— Вы здесь давно? — спросил я.
— Да уж лет десять! — ответил Венгеров. — Главное, тут что ни шаг, то непредвиденная опасность.
— А почему вы именно вспоминали про Варгузинскую тайгу? И притом называли ее самой страшной? — полюбопытствовал Шерлок Холмс.
— Потому что в ней находится так называемая Варгузинская каторга.
— Да?
— И благодаря ей Варгузинская тайга страшно опасна, — пояснил Венгеров. — Тюрьмы плохи, стража недостаточна, и поэтому побеги совершаются постоянно! А как вы прикажете ловить беглого, раз он ушел в тайгу?
— Трудно?
— Гм… Не то что трудно, а просто немыслимо! Беглый готов ведь на все! В особенности, когда за ним гонятся! Иногда они бегут целыми партиями, сидят месяцами в тайге, ожидая удобного момента для дальнейшего путешествиями тогда горе нашему брату, если он, преследуя их, углубится в тайгу. Засада возможна в каждом овраге, за каждым пнем, в любой заросли! Ну, и пиши пропало! Вот и приходится ждать, когда беглый появится в каком–нибудь населенном пункте.
— Скверно! — поддакнул Холмс.
— Куда как плохо! — воскликнул Венгеров. — По роже каждого каторжника не узнаешь! Их ведь десятки тысяч, ну, значит, и жди, пока он совершит какое–нибудь преступление и этим обнаружит свой след! Выходит глупо: мы не предупреждаем преступлений, а ждем их совершения или, в лучшем случае, покушения на таковое, чтобы обнаружить след.
— Действительно, неостроумно! — улыбнулся Холмс.
— А что прикажете делать? — развел руками Венгеров. — Если бы мы сновали по тайге, то, конечно, переловили бы некоторых, но зато от нас вряд ли бы осталось много в живых.
— А какой путь наиболее излюблен беглыми? — спросил Холмс.
— Вся тайга, — ответил уездный начальник. — Среди каторжан есть такие, которые бегали чуть не по двадцать раз. Эти господа знают тайгу так, как никто из нас, и, конечно, им легко менять маршруты.
— Но в общем они направляются к Байкалу?
— Обязательно! Наиболее трусливые огибают его с южной стороны, но это требует большой, потери времени и сил, поэтому наиболее опытные и храбрые стараются прямо добраться до берега и переправиться через озеро.
— Каким образом? — спросил я.